Джереми Камерон - Чисто случайно
— «Твикс», как обычно. Просто навали там на поднос всякой всячины.
— У нас только полчаса, Слип, так что я сейчас принесу тебе поесть, а потом расскажу, как и что. Это история не из коротких.
— Так, может, тебе лучше вернуться со мной в нашу камеру? Ты не стесняйся, я приглашаю.
Я сходил к волонтеткам, а потом рассказал ему о том, как съездил на Ямайку. Все — от начала до конца. Он то радовался, как ребенок, то грустил, будто я ему сахару в чай забыл наложить.
Особенно разволновался из-за шезлонгов.
— Ты уверен? — спрашивает. — Так-таки уверен? У них уже есть шезлонги, ты их с лежаками не перепутал?
— Нет, конечно. Рухлядь, конечно, как у старьевщиков скупили, но шезлонги. Найти их несложно. Они на Ямайке не редкость.
— Паршиво, старик, очень нам некстати такая незадача. Значит, какой-то жучила-антрепренер туда раньше нас добрался.
— Что это за слово, Слип?
— Жучила?
— Нет, это я у тебя уже знаю. Второе.
— Антрепренер. Это по-французски, ты должен знать.
— Между прочим, то, что я знаю по-французски, не значит, что я должен все слова знать. Это я, правда, слышал. Только не помню, что означает. Так ты говоришь, что эти сволочи там уже побывали? Тайно?
— Да, какой-нибудь шустрый жучила-антрепренер, не иначе. Зажучил мою идею. Приволок туда шезлонги. Черт бы его побрал! Теперь придется изобретать другую схему.
Расстроился он не на шутку. Я даже подумал, как бы с ним нервный приступ не случился.
Дал ему допить чай, потом кофе, потом съесть «Твикс» и все его яблоки, чипсы и печенье. Пусть успокоится. Потом говорю:
— Так значит, надо еще что-то придумать? А одного кофе нам не хватит?
— Кофе — это супер, это идея что надо. Тут все как по маслу пойдет. Вот только если уж ты хочешь, чтоб твое предприятие имело полный успех, нельзя порожняком ездить, понимаешь? Вот, например, поехал ты на Карибы за бананами — ты же не поедешь порожняком. Ты поедешь с грузом, повезешь чего там у них на Карибах не хватает — компьютеры, например, или…
— Шезлонги.
— Заткни пасть, а, Ники!
Мы посидели и подумали. Потом еще немножко подумали. Потом время посещения истекло, а мы так ничего путного и не придумали. Слип говорит:
— Надо еще подумать. Вообще-то мы на одном этом кофе можем хорошие бабки срубить, только понимаешь, Ники, успех-то надо максимизировать.
— Ну да. Вроде того.
— Максимизировать его, чтоб по швам трещал! В общем, подумай над этим, братишка, а пока поезжай-ка ты в Британский Совет по внешней торговле, попробуй получить лицензию, как я тебя учил. Слышишь меня?
— Слышу. Ты здесь пока обретаешься?
— В Хайпойнт хренов переводят следующим транспортом. Там и увидимся.
— Увидимся.
Вот только судьба опять распорядилась по-своему.
Глава тринадцатая
В понедельник в четыре они все были на месте. Энди из Пробации как всегда на пять минут опоздал. Мы заняли полстоловки, сдвинули там все столики вместе. С Бриджит мы встретились у «Джимми», обрисовал ей в общих чертах ситуацию и привел с собой в Виппс-Кросс.
Ти-Ти захотелось покомандовать. Только мы сели чай пить, как он говорит:
— Ну что, Ники, ты ведь, кажется, собирался нам что-то рассказать? Должен подчеркнуть, что одно мое присутствие здесь против всяких правил, так что…
— Захлопни пасть, коппер, — говорит Джимми Фоли.
— Захлопни пасть, коппер, — говорят все остальные.
Эта Карен Мохаммед, правда, была классненькая. Конечно, из легавых — это по походке сразу видно, но фигурка что надо. И волосы — прямые, ухоженные, загляденье просто.
Джордж-участковый, хоть и отнекивался долго, тоже пришел. Пришли Джимми Фоли и Дин Лонгмор, и Тина Даффи, с которой я трахался, когда мне было пятнадцать, только она была с Шерри МакАлистером, сели рядышком, как голубки. Полетта Джеймс отложила тренировку; мы с ней вместе в школе учились, а теперь она бегает за Англию. Шелли Розарио. Шэрон. Шэрон я не любил привлекать, только на этот раз выбирать не приходилось. Норин я впутывать не стал. Пришел Рамиз, видок у него по-прежнему был хероватый. Привел с собой Афтаба, Афзала и Джавида — типа телохранителей. От Совета пришел Джуниор Меррилл, мы пару раз с ним на бильярде играли, а теперь он в жилстройкомиссии. Он сомневался, не мог понять, какого хрена ему к нам являться, но все-таки пришел. Пришли и те, кого позвали для кучи — не хотели, чтоб без них прошло. Даррен Бордман. Элвис Литлджон, Уэйн Сэпсфорд и Марти Фишерман. Если понадобиться стырить тачку, будет к кому обратиться. Да и вообще, компания подобралась, как говорится, на все случаи жизни.
— Ну вот, теперь всех попрошу заткнуться! — говорю им. По-другому-то я начинать серьезный разговор не приучен.
— Да-да, всем заткнуться, — соглашаются мои кореша. Другие спорить не стали.
— Нам много чего надо обсудить, — говорю. Отхлебнул, значит, чаю, а чего дальше говорить — не решил.
— Давай, Ники, давай! — кричит Полета, будто я стометровку за Англию бегу.
— Ну ладно, — тут я тоже проникся серьезностью момента. Помолчал. — Начну с самого начала, — говорю осторожно. — А потом вы все скажете мне, что нам теперь делать. Все началось, когда суки-легавые захотели, чтоб я им кое в чем помог.
— Суки-легавые — это я, да? — встрял Джордж.
— Да нет, Ники, — поправляет Рамиз, — да нет, я ведь тогда уже лежал в Виппс-Кроссе, помнишь?
— Да послушайте! — говорю я им.
— Дайте ему сказать, — говорит Элвис. — Расскажи нам, как всё было, брат, расскажи по порядку.
В общем, поддержал меня перед всем собранием.
Начал заново.
— Послушайте! — говорю. — Я расскажу все, как мне самому это представляется. А вы потом можете меня поправить. Пусть каждый скажет — и Рамиз, и Старина Билл, и Джимми, и Шэрон, и все-все. Понимаете меня? Ну вот. В общем, началось все, когда я вышел, и ко мне стали подкатывать легавые. Я осложнять не хотел, надумал вроде как новую жизнь начать.
И я рассказал им. Все с самого начала. Кое-что, правда, не стал рассказывать — например, как Норин ко мне приходила, — это к делу не относится. И про Джейн тоже не сказал: не хотел, чтоб Норин расстраивалась, хоть у нас с ней ничего и не было. И сколько кофе привез, не стал говорить тоже. В общем, только то, что им надо было знать.
Когда закончил, в столовку набилось полно больных старушонок — заскочили чайку попить после своей химиотерапии. Официантки тоже уши навострили, хоть и притворялись, будто столы вытирают. Секьюрити подвалили — перерыв себе решили устроить. Эти, правда, не поняли, что к чему, подумали, будто кино про больницу снимают. Я был, натурально, мега-звезда.
Закончил, и они как начали аплодировать. Если по десятибалльной шкале оценивать, я бы за такие аплодисменты семерку поставил. Ребята свистят.
Взял себе еще чашку чая и лепешку. После меня никто долго не хотел выступать, уж больно я сильное впечатление произвел.
Потом Ти-Ти прорезался, чтоб речь толкнуть. Все завздыхали, заплевались даже.
— Может, от этого и будет какая-то польза, — говорит, будто перед первоклашками выступает. — Если б только я мог рассказать вам предысторию…
— Засунь себе ее в очко, да поглубже, — говорит Шелли. Она с копами всегда не в ладах была.
— Я расскажу вам, как мы, то есть полиция, занялись этим делом.
Карен кивнула — типа в поддержку. А надо сказать, когда она кивнула, у нее все, что должно прыгать, запрыгало. А фигурка у нее была — закачаешься, тем более без мундира. Впервые в жизни мне захотелось трахнуть легавую. У меня даже в глазах помутилось.
— Мы уже давно отслеживали ворованные тачки, — говорит этот Ти-Ти, — новенькие модели часто сразу за границу перегоняют. Мы ценим полученную от вас неофициальную информацию, и я посвящаю вас в некоторые детали дела в надежде, что дальше круга здесь присутствующих они не пойдут.
Тут все как заржут. Джордж поперхнулся в чашку. Он-то знал, как такие дела делаются. Через двадцать минут, как мы разойдемся, о нашем разговоре будет знать весь квартал, а назавтра — и вовсе каждый житель Уолтемстоу — остается надеяться, что кроме наших врагов.
Ти-Ти все-таки продолжал.
— У нас уже были подозрения по поводу Мики Казинса, но достать его нелегко, у него влиятельные друзья, так что действовать надо было осторожно. Поэтому мы проводили операцию в рамках наблюдательного производства.
Ну-ну.
— И я также участвовал в этой операции, — скромно добавил он, — хотя сержанту… Гранту была отведена более значительная роль.
Да Гребаный, Гребаный его звали.
— И вот однажды вечером, когда сержант Грант вел наблюдение, он случайно увидел, как наш друг Рамиз полемизирует с Мики Казинсом.
— Вот-вот, — вставил Рамиз, — это самое я и делал. Полемизировал.
— Полемизировал, — эхом откликнулись Афтаб и Афзал.
