Картер Браун - Пираты из Гонконга
Я накинул халат и вынул из ящика стола маузер 32-го калибра. Потом осторожно приоткрыл дверь дюймов на шесть и выставил пистолет так, что его дуло уперлось в чей-то живот.
— Ну вот, — послышался хрипловатый женский голос. — Разве так встречают дам?
— Что такое?
— Говорят, вы очень дружелюбны, мистер Кэйн. Думаю, это большое преувеличение. Я отвел в сторону ствол пистолета.
— Извините меня, я думал, что это кредитор.
— Мне говорили, что Энди Кэйн вполне мог бы назвать самого дьявола своим братом. И это похоже на правду.
— Сейчас около четырех утра, — заметил я. — Вы чем торгуете? Бессонницей?
— Я хотела вас видеть, но мне пришлось дождаться, когда уедет полиция. Мое имя Тесс Донаван, если вам это о чем-то говорит.
— Не уверен, но все-таки входите. Мало ли что может случиться ночью.
Я сунул пистолет в карман и посторонился. Тесс прошла в гостиную, и я спросил, не хочется ли ей выпить. Она ответила, что нет, и я налил себе две порции. Затем я предложил гостье сигареты, и она не отказалась. Я тоже закурил и принялся рассматривать ночную посетительницу.
Высокая, как Натали Дав, Тесс в отличие от нее была блондинкой с голубыми кукольными глазами. Она обладала кошачьей грацией, а фигура у нее была как у Венеры Милосской, если бы та занималась бодибилдингом. На ней было открытое платье, красиво переливавшееся при электрическом свете.
— Я пришла сюда одна, мистер Кэйн. Не угодно ли вам отметить это обстоятельство?
— Прошу прощения за кровь на ковре, она принадлежит не мне.
— Когда-то она принадлежала Джонатану Картеру, я полагаю? — спросила Тесс. — Как это случилось? Я в нескольких словах рассказал об убийстве.
— А что сказала полиция? — поинтересовалась моя гостья.
— Немного. Я думаю, что субинспектор поверил мне, когда я сказал ему, что ничего не знаю.
— А что еще вы сказали полицейским?
— Только это. Что Картер пробыл здесь всего пять минут и мы не успели поговорить о делах. Я сказал, что даже не понял, зачем он ко мне приходил.
— Это очень разумно, — похвалила меня Тесс.
— Вы очень любезны. Простите, вы не будете возражать, если я снова лягу в постель?
Она медленно покачала головой.
— Боюсь, что буду. Дело, по которому приходил Джонатан, становится еще более важным. Он действительно не успел вам ничего рассказать?
— Он сделал мне предложение, — ответил я. — Сокровище в заливе Куан-по...
— И вы приняли его?
— Я сказал, что мне надо подумать. Он собирался связаться со мной завтра во второй половине дня. Предложил мне сто тысяч, если мы найдем деньги. Или покрыть все мои расходы плюс три тысячи за беспокойство, если ничего не найдем.
— Он говорил что-нибудь о своих компаньонах, которые собираются поехать вместе с ним?
— Конечно. Это вы и человек по имени Корво. Я услышал какой-то шорох у себя за спиной.
— Здесь упомянули мое имя? — раздался голос. Передо мной возник мужчина среднего возраста, в безукоризненном белом тропическом костюме. У него были черные, блестящие, гладко зачесанные назад волосы, а над верхней губой — тонкая ниточка черных усов. Скорее всего, он филиппинец, подумалось мне.
— Если хотите выпить, угощайтесь, — предложил я.
— Вы все слышали, Филипп? — спросила блондинка.
— Все до последнего слова, — ответил тот. — Мне кажется, мистер Кэйн говорит правду.
— Я тоже так думаю, — согласилась она. Она снова посмотрела на меня. — Если бы Джонатана не убили, что бы вы ответили ему завтра во второй половине дня?
— Скорее всего, отказался бы. Есть много способов умереть менее болезненным способом — прямо здесь, в Гонконге.
— Но вы уже бывали в Красном Китае, — сказала она. — Нам это известно, вот почему мы обратились к вам.
— Хотите начистоту?
Корво сверкнул белозубой улыбкой.
— А почему бы и нет? Откровенность — такое редкое сейчас качество.
— Картер сказал, что готов заплатить мне сотню тысяч в случае удачи.
— Хорошая сумма! — воскликнул Корво.
— Это пока вы не добыли деньги. А потом вы станете отыскивать способы уменьшения расходов. И можете снизить их на сотню тысяч, перерезав мне горло на обратном пути, отдав меня на корм рыбам. Поэтому я и не спешу принять ваше предложение. Вы понимаете меня?
Корво весело рассмеялся.
— А вы реалист, мистер Кэйн! И мы тоже. Мы с Тесс хотим продолжить это дело. Уже без Картера, к сожалению. Если мы достанем эти деньги, вполне хватит на всех. Я не поскуплюсь, когда буду выделять вам долю, мистер Кэйн. Без вас мы ничего не найдем. А если нам повезет, все мы разбогатеем.
— Я тоже так думаю, — согласилась Тесс. — Кому нужна чужая доля? Ведь каждый получит свою... Я улыбнулся.
— Как хорошо вы говорите! Будь я шестилетним ребенком, обязательно бы вам поверил. Но в семь лет меня жестоко обманули, и я так разочаровался в людях!
— Что вы хотите этим сказать, мистер Кэйн? — спросил Корво.
— Когда я работаю, то работаю один. В моем деле двое — уже толпа, а трое — чернь, сбежавшаяся на суд Линча.
Корво облизал верхнюю губу, будто пробуя ее на вкус.
— Мне очень неприятно слышать это, мистер Кэйн. Вы же понимаете: очень важно, чтобы вы доставили нас в залив Куан-по.
— Кто убил Картера? — спросил я. Корво нахмурился.
— Не знаю. Думаю, его убили потому, что кто-то еще знает об этих деньгах. Это еще одна причина, по которой вы должны доставить нас туда как можно быстрее.
Я покачал головой.
— Помните, я видел, как убили Картера. Кто бы ни сделал это, они настроены очень серьезно. Я не хочу рисковать.
— Есть и другие способы вас убедить. — Пистолет, казалось, сам прыгнул в руку Корво.
— Подойдите ко мне поближе, — проговорил я, — и я сверну вам шею!
Блондинка сказала скучающим тоном:
— Филипп, Кэйн не из тех, кого можно напугать детскими угрозами. Если бы он испугался, он перестал бы быть тем человеком, который нам нужен. Уберите пистолет!
Корво пожал плечами.
— Может быть, вы и правы. Но что же теперь делать?
— Дайте мне поговорить с ним, — сказала Тесс. — Возможно, я смогу его уговорить.
— Очень хорошо. — Корво слегка поклонился в мою сторону. — Очень надеюсь, что вы измените свое решение, мистер Кэйн. Доброй ночи!
Дверь за ним закрылась, и в комнате воцарилась тишина. Я взглянул на блондинку.
— Я не из тех, кого легко переубедить. Тесс направилась ко мне через всю комнату походкой Саломеи, но мне никак не улыбалась перспектива увидеть свою голову отсеченной и водруженной на блюдо. Она остановилась только тогда, когда ее округлый бюст уткнулся в мою грудь. И поцеловала меня в губы.
Ее острые белые зубы покусывали мою нижнюю губу, а пальцы перебирали волосы на затылке. Потом она чуть отстранилась и с улыбкой посмотрела на меня.
— Вы мне нравитесь, Энди Кэйн, — проворковала блондинка. — Мне вообще нравятся крупные мужчины, а вы в особенности. Мы могли бы провести какое-то время вместе еще до того, как отправимся за сокровищем. А потом, когда найдем его, в нашем распоряжении будет вся оставшаяся жизнь.
— Что вы имеете в виду? — спросил я внезапно охрипшим голосом.
— Я вам предлагаю... — Она секунду помолчала, чтобы усилить эффект от своего предложения. — Все, что у меня есть! — И провела ладонями по платью, подчеркивая богатство своих форм.
— Послушайте, дорогая моя, — ответил я, — вы хорошенькая блондиночка-куколка, и я с вами с удовольствием провел бы хоть несколько лет. Но если это как-то связано с поисками сокровищ, то мой ответ — нет!
Ее взгляд затуманился.
— Я очень сожалею, Энди, — проговорила она. — Мне вас жаль!
Я молча смотрел на нее, когда она, забрав свою сумочку, выходила из комнаты. Тесс скорее плыла, чем шла.
Открыв дверь, она обернулась. Взглянула на меня.
— Если вы передумаете, то я остановилась в отеле “Ориентал”. Можете найти меня там.
И дверь за ней тихо закрылась.
На следующее утро, в десять тридцать, меня разбудил мой китаец-бой Чарли. Я сел в кровати и взял чашку кофе с подноса.
— Где тебя черти носили ночью? — спросил я.
— У меня был выходной, — смущенно улыбнулся Чарли. — Вы помните, босс?
— Забыл, — признался я. — А здесь произошло убийство.
Он усердно закивал:
— Я слышал!
— Забери ковер из гостиной и постарайся сделать так, чтобы на нем не осталось пятен крови.
— Да, босс.
— Но сначала сделай вот что. Сходи в Абердин и найди Леунга Квана. Скажи ему, что я хочу видеть его как можно скорее.
— Привезти его сюда на машине, босс?
— А почему ты решил, что можешь взять машину?
— Босс!
Я платил жалованье Чарли каждый месяц, но настоящая жизнь для него заключалась в вождении машины — причем в самоубийственном стиле, как это принято у гонконгских китайцев.
— Я пошутил, — сказал я, и его лицо сразу же прояснилось. — Конечно, возьми машину и вези Леунга.
