Картер Браун - Куда исчезла Чарити?
— Мне кажется, мы с вами поладим, мисс Маннинг, — улыбнулся я. — Только оставьте при себе все ваши личные мнения, мне нужны только факты.
— Всего две наводки, о которых я вам сообщила, — это все, с чего мы можем начать, мистер Холман. Эрл надеется на чудо и на то, что вы как раз тот человек, который способен творить подобные чудеса.
— И у меня целых три дня, прежде чем я буду вынужден разочаровать его, — проворчал я.
— Похоже на то. — Даже не пригубив свою рюмку, она поставила ее на столик и встала. — Я желаю вам удачи, мистер Холман. Спокойной ночи.
— Только один маленький вопрос... — удержал я ее. — Что, если я захочу связаться с Эрлом Рэймондом? Мне что — щелкнуть пальцами три раза — и он материализуется прямо передо мной?
— Как же я забыла! — Она медленно, по одной цифре, назвала номер телефона. — Это закрытый номер. Не исключено, что где-нибудь на прогулке вы можете случайно наткнуться на Чарити.
Я проводил ее к выходу. У самой двери она повернулась ко мне. Ее серые глаза загадочно блестели. Медленно, осторожно она взяла меня за запястье, подняла мои руки и крепко прижала к своим грудям, теплым и податливым под тонким черным шелком.
— Я вам нравлюсь, мистер Холман? — тихо спросила она. — Я имею в виду — чисто физически, конечно.
— Да, мисс Маннинг, — согласился я, — чисто физически — несомненно.
— Спасибо. — Она оттолкнула мои руки от своих грудей. — Прожив три года в тени Клаудии Дин, девушка начинает комплектовать...
— В любое время, когда вы почувствуете, что вам надо избавиться от ваших комплексов, вы найдете мой телефон в справочнике, — вежливо сказал я.
Она повернулась ко мне спиной и терпеливо ждала, пока я открывал дверь, затем шагнула на крыльцо.
— Спокойной ночи, мистер Холман.
— Еще одна маленькая деталь... Я могу понять, что Эрл Рэймонд расстроен исчезновением своей дочери, — естественная реакция отца. Странно только, что он беспокоится, что газеты поднимут шум, когда узнают о случившемся. Мне кажется, ему не привыкать к большим черным заголовкам.
Она пожала плечами:
— Наверное, он стал чересчур чувствительным. Только не просите меня объяснить его характер. Клаудиа упорно изучает его, но я думаю, она не намного продвинулась вперед в этой науке.
— Мне кажется, мисс Маннинг, — осторожно заметил я, — вы ревнуете Эрла Рэймонда к Клаудии. Во всяком случае, в вашем ответе прозвучало нечто похожее на это.
Она улыбнулась, но ее улыбка выглядела не очень естественно.
— Мысль о том, что Клаудиа тайная лесбиянка, весьма забавна, мистер Холман. Если бы вы ее знали так же, как я, вам бы это никогда не пришло в голову. В глубине души она скорее безрассудная нимфоманка!
— А кто вы в глубине души, мисс Маннинг?
— Глубоко просверленная дырка. — Ее серые глаза неторопливо оглядели меня сверху донизу, как будто раздевая. — Не ложитесь спать сегодня слишком рано, мистер Холман. Я могу попозже вернуться и изнасиловать вас.
Пока она шла к своей машине, я смотрел на ее свободно покачивающийся зад, очертания которого проглядывали через тонкий черный шелк, и думал, что женская агрессивность растет не по дням, а по часам: вчера ночью на меня напала предводительница шайки налетчиков, а сегодня мне угрожает женщина-насильница. Если так будет продолжаться дальше, скоро мужики не будут чувствовать себя в безопасности даже в своей собственной постели!
Вернувшись в гостиную, я допил свой напиток, сделал еще один и только принялся за него, как зазвонил телефон. Я снял трубку, назвал свое имя, мне ответил грубый мужской голос:
— Это Эрл Рэймонд. Сара Маннинг у вас?
— Ушла пять минут назад.
— Вы приняли предложение?
— Без всякого энтузиазма.
— Тогда вам лучше прямо сейчас приехать ко мне, Холман.
Он тщательно, как будто маленькому ребенку, продиктовал адрес.
— Понял, — сказал я. — Почему так срочно?
— Потому что подо мной ад разверзся, — свирепо прорычал он и повесил трубку.
Поняв, что мне перестало грозить на сегодня изнасилование в собственной постели, я почувствовал глубокое разочарование. Но может быть, предводительница шайки налетчиков шляется где-нибудь неподалеку и ждет, когда я выйду? Я почувствовал себя намного лучше, когда пистолет 38-го калибра оказался в кобуре, висящей у меня на поясе. Только после этого я вышел из дому.
Глава 2
Я припарковал свой автомобиль на дорожке, ведущей к дому Рэймонда, поднялся на парадное крыльцо и увидел, что входная дверь широко распахнута, Сара Маннинг ждала меня в холле.
— Если бы Рэймонд позвонил всего на пять минут раньше, мы бы поехали вместе, — сказал я. — И если бы вы вели машину, я бы чувствовал себя в безопасности. Я имею в виду — вы держали бы в руках руль, и я бы не боялся, что вы меня изнасилуете.
Она не улыбнулась.
— Они ждут вас в гостиной, — сообщила она. — Эрл уже наполовину сошел с ума.
Она проводила меня в гостиную, которая имела поразительно нежилой вид. Мгновенно узнаваемый Эрл Рэймонд прислонился к дальней стене с рюмкой в руке.
Мгновенно узнаваемая Клаудиа Дин сидела на кушетке, тоже с рюмкой в руке. Брюнетка, которую я совсем не узнал, сидела на другом конце кушетки без рюмки. Все трое так пристально уставились на меня, словно я только что не выдержал проверки на умственную полноценность.
— Это Рик Холман, — представила меня Сара Маннинг. — Мистер Холман, это Эрл Рэймонд, Клаудиа Дин и Мэри Рочестер.
Клаудиа Дин вяло улыбнулась мне, а ее сестра от меня отвернулась. Дружелюбный прием, нечего сказать.
— Дайте ему выпить, Сара, — сказал Рэймонд. — Садитесь, Холман.
Я сел в ближайшее кресло, а он убрал прядь волос с глаза и уставился на меня.
— Сразу после того, как это случилось, — произнесла Клаудиа Дин своим глубоким, гортанным голосом, — ты сказал, дорогой, что мистер Холман — единственная возможность. Так?
— Так! — проскрипел Рэймонд. — Никак не могу свыкнуться с тем, что случилось. Когда-то Беверли-Хиллз и Бель-Эр были тихими, уютными уголками, и, если ты мог позволить себе жить в этих районах, тебе уже ни о чем не надо было беспокоиться. Все это кончилось, когда была убита Шарон Тэйт!
— Думаю, ты прав, — согласилась она. — Но может быть, мистер Холман все-таки поможет нам вернуть Чарити? Одно я знаю точно — философствовать здесь бесполезно!
Сара Маннинг задержалась на мгновение у моего кресла, подала мне рюмку, отошла и встала позади кушетки, где сидели женщины.
— Перед тем как я позвал вас, мне звонила Чарити, — сказал Рэймонд. — По тому, как она говорила со мной, мне стало ясно, что она испытывает сильнейший стресс. Пару раз у нее срывался голос, она не могла говорить. Из того, что она сказала, я понял, что у нее пока все в порядке, но кто-то ее похитил и держит в плену. Они созвонятся со мной позднее, сообщат, сколько денег они хотят за ее освобождение. Приказали не предпринимать никаких мер. Если я свяжусь с полицией, то никогда больше ее не увижу. Потом она заплакала, и они отключили телефон!
— У вас только один выход, как мне кажется. Обратитесь в местное отделение ФБР. У них есть специалисты по похищениям; они пойдут на все, чтобы жизни девушки не угрожала опасность. Даже на то, чтобы позволить вам заплатить выкуп.
— Знаю! — проворчал он. — Я даже снялся несколько лет назад в одном паршивом фильме точно с таким сюжетом. Но я не собираюсь вызывать ФБР или полицию. Они раздуют это дело! Если вся эта история связана с моим именем, то об этом трудно будет умолчать. Кто-нибудь где-нибудь разболтает все репортерам.
— Тогда делайте все так, как вам велят похитители, — сказал я. — Платите, сколько бы они ни запросили, когда они захотят и где они захотят. И все же у вас не будет никакой гарантии, что вы получите назад свою дочь.
Он неприязненно посмотрел на меня:
— Я все это знаю! Единственный маленький шанс, на который я надеюсь, — это вы, Холман. В том случае, если я сделаю вас посредником между мной и похитителями.
— Что вы конкретно от меня хотите?
— Дайте им их проклятые деньги, как и когда они скажут. Но непременно заполучите взамен мою дочь. А если будет уже слишком поздно, непременно заполучите их самих!
Все это выглядело так, словно мы были на съемках того самого паршивого фильма, в котором Рэймонд снимался несколько лет назад. Мы даже говорили теми же пошлыми фразами. Я уже готов был в любой момент услышать команду режиссера: “Снято!"
— Ну? — В голосе Рэймонда звучало явное нетерпение. — Вы сделаете это, Холман?
— Нет, — сказал я.
— Нет?! — Выражение его лица говорило, что он этому не верит. — Но.., но вы не можете отказаться при таких обстоятельствах! Поставлена на карту жизнь невинной девятнадцатилетней девушки. — Его лицо перекосила свирепая гримаса. — Если речь о деньгах, Холман, можете сами, черт побери, назвать свою цену!
