Росс Макдональд - Спящая красавица
Она мне не поверила. Я понял, что она уже была тяжело ранена без шансов на поправку — все равно как та самая птица. Она тронула пальцами свое заплаканное лицо.
— Где у вас можно умыться?
Я показал ей дверь в ванную. Она вошла и подчеркнуто громко щелкнула задвижкой. Она там пробыла довольно долго. Когда же она вышла, то смотрела веселей, и в ее движениях было больше уверенности. Она напоминала алкоголика, который успел тайно приложиться к бутылке.
— Ну ладно, — сказала она. — Я пойду.
— У вас есть деньги?
— Там они мне не понадобятся.
— Как вас прикажете понимать?
Вопрос прозвучал слишком резко, и реакция последовала тоже резкая.
— Вы хотите, чтобы я заплатила вам за машину? И за то, что я вдыхаю ваш драгоценный воздух?
Она решила тем самым поставить в наших отношениях точку. Она распахнула входную дверь и вышла. Я хотел было ее догнать, но дошел лишь до почтового ящика. Я вернулся к себе, сел за стол и стал разбирать почту, накопившуюся за ту неделю, что меня не было дома.
В основном это были счета. И еще чек на триста долларов от человека, сына которого я отыскал в компании пяти подростков в пустой квартире в Иста-Висла. Предвкушая этот гонорар, я и съездил в Мацатлан. Было и письмо, аккуратно выведенное печатными буквами, от заключенного тюрьмы строгого режима в центральной Калифорнии. Он утверждал, что невиновен, и хотел, чтобы я доказал это властям. Была там еще приписка:
«Даже если я и виновен, почему бы им не отпустить меня с Богом. Теперь я старик и мухи не обижу. Так что они вполне могли бы выпустить меня».
В моей голове вдруг сложилась цепочка ассоциаций, из-за чего я вскочил, чуть было не опрокинув стул, и бросился в ванную. Дверь аптечки была приоткрыта. Там у меня хранился флакон с нембуталом со времен, когда меня вдруг одолела бессонница. Потом я снова научился спать. Флакон исчез.
Глава 4
Я вышел на пустую улицу минут через десять — двенадцать после ее ухода. Я сел в машину и объехал квартал. Пешеходов не было. Не было и Лорел Рассо.
Доехав до Уилтшира, я понял, что попусту трачу время. Я вернулся к себе и отыскал в справочнике Томаса Рассо. Жил он на границе с Вествудом, в трех — четырех милях от меня. Я записал его адрес и телефон.
Я набрал номер. Двенадцать гудков, мерных и гулких, словно зов смерти. Потом трубку сняли.
— Говорит Том Рассо.
— Это Лу Арчер. Вы меня не знаете. Я насчет вашей жены.
— Лорел? С ней что-то случилось?
— Пока нет. Но она меня беспокоит. Она забрала у меня снотворное...
— Вы ее кавалер? — спросил он с подозрением.
— Нет, это вы ее кавалер.
— Что она делала в вашей квартире?
— Хотела позвонить вам. Когда вы послали ее подальше, она ушла, захватив таблетки.
— Какие?
— Нембутал.
— Сколько?
— Штук тридцать пять. Достаточно, чтобы покончить с собой.
— Знаю, — сказал Рассо. — Я фармацевт.
— Она может их принять?
— Не знаю, — сказал он, и в его голосе прошелестел страх.
— Она до этого не пробовала покончить с собой?
— Я не знаю, с кем говорю. — Это означало, что да, пробовала. — Вы что, из полиции?
— Я частный детектив.
— Вас наняли ее родители?
— Никто меня не нанимал. Я случайно встретил вашу жену в Пасифик-Пойнте. Ее очень расстроила авария, и она попросила меня отвезти ее в Лос-Анджелес. Когда вы послали ее...
— Прошу вас, не надо так говорить. Я ее не посылал. Я просто сказал, что готов возобновить наши отношения при условии, что она сильно изменит свой подход... Стоит ли латать дырки с тем, чтобы потом все опять поехало... Наш последний разрыв чуть было не убил меня.
— А ее?
— Ей наплевать, что я... Слушайте, я рассказываю вам семейные тайны...
— Расскажите больше. К кому еще она могла бы поехать — или позвонить?
— Надо подумать, а времени у меня в обрез. У меня вечерняя смена в аптеке, и мне надо уже ехать...
— Где аптека?
— В Вествуде. «Сейвмор»...
— Я подъеду туда. А вы не могли бы составить список имен и адресов?
Рассо обещал сделать это.
Я ехал по Уилтширу в правом крайнем ряду, выглядывая Лорел среди пешеходов. Я поставил машину у аптеки и вошел в нее через турникет. Лампы дневного света придавали ей сходство с космической станцией.
С десяток молодых парней и девушек бродили среди полок. У ребят были прически в стиле Иоанна Крестителя, девушки были одеты как уистлеровская Мать. В задней части аптеки была стеклянная будочка фармацевта. Человек в ней по жизненному пути отшагал расстояние среднее между мной и юными клиентами аптеки.
В его черных волосах мелькала седина. Белоснежный халат создавал впечатление, что голова лишена туловища и свободно плавает в флюоресцентном освещении. Кожа была натянута так туго, что под ней очерчивался череп, словно голова античной бронзовой статуи в чехле.
— Мистер Рассо?
Он резко поднял голову, потом подошел к проходу между стеклянной перегородкой и кассой.
— Чем могу быть полезен?
— Я Арчер. Вам жена не звонила?
— Пока нет. Я позвонил в Голливудскую больницу скорой помощи и в другие клиники — на всякий случай.
— Думаете, она может наложить на себя руки?
— Она поговаривала об этом — в прошлом. Лорел никогда не отличалась жизнерадостностью.
— Она сказала, что, когда звонила вам, трубку взяла женщина.
Он посмотрел на меня печальными карими глазами — так смотрит на хозяина верный пес:
— Это приходящая уборщица.
— Приходящая по вечерам?
— Собственно, это моя кузина. Она задержалась, чтобы сделать мне ужин. Мне надоела ресторанная кухня.
— Давно вы не живете с Лорел?
— На этот раз пару недель. Но мы не в разводе, по крайней мере официально.
— Где она жила эти две недели?
— В основном у друзей. А также в Пасифик-Пойнте у отца с матерью и у бабки.
— Вы составили список?
— Да. — Он вручил мне листок, и наши взгляды снова пересеклись. Его глаза сузились и сделались жестче. — Вы действительно хотите этим заняться?
— С вашего позволения.
— Могу ли я узнать, почему?
— Она убежала с моим снотворным. Я мог бы задержать ее, но не сделал этого. Я немного на нее рассердился.
— Ясно. Вы хорошо знаете Лорел? — Он смотрел куда-то мимо.
— Нет. Я встретил ее впервые сегодня днем. Но она произвела на меня сильное впечатление.
— Понятно. Это она умеет. — Он вдохнул и с шумом выдохнул. — В списке, в основном, родственники. Лорел не рассказывала мне о своих молодых людях — о тех, что были у нее до женитьбы. Единственная ее подруга, о которой я знаю — Джойс Хэмпшир. Они вместе учились в школе. В частной школе. — Он снова посмотрел на меня взглядом, в котором задумчивость сочеталась с желанием обороняться. — Джойс была на нашей свадьбе. Она единственная из всех них, кто считал, что Лорел не должна от меня уходить.
— Вы давно женаты?
— Два года.
— Почему жена от вас ушла?
— Не знаю. Она не смогла сказать ничего внятного на этот счет. Все вдруг стало расползаться... Все хорошее... — Его взгляд упал на полки за стеклянной перегородкой, где в изобилии стояли флаконы и коробочки с лекарствами.
— Где живет Джойс Хэмпшир?
— У нее квартира недалеко отсюда, в Гринфилд Мэнор, Это в Санта-Монике.
— Не могли бы вы позвонить ей и сказать, что я хочу подъехать?
— Могу, конечно. А в полицию не надо позвонить?
— Вряд ли есть смысл. Пока у нас нет ничего, что бы заставило их действовать. Но если хотите, звоните. А заодно и в Суицидологический центр.
Пока Рассо звонил, я изучал напечатанный на машинке список:
"Джойс Хэмпшир. Гринфилд Мэнор.
Уильям Леннокс, Эль-Ранчо (дед).
Миссис Сильвия Леннокс. Сихорс-лейн, Пасифик-Пойнт (бабка).
Мистер и миссис Джек Леннокс, Клифсайд, Пасифик-Пойнт (отец и мать Лорел).
Капитан и миссис Бенджамин Сомервилл, Бельэр (ее тетка и дядя)."
Я попытался запомнить имена и адреса.
Рассо тем временем говорил в трубку: «Я не ссорился с ней. Я не видел ее ни вчера, ни сегодня. Я к этому не имею никакого отношения, вы уж мне поверьте».
Он положил трубку и подошел ко мне.
— Вообще-то вы можете позвонить Джойс отсюда, хотя посторонним пользоваться нашим телефоном не положено.
— Я лучше поговорю с ней лично. Как я понимаю, она не имеет никаких сведений о Лорел.
Рассо покачал головой, глядя мне в лицо.
— А почему вы зовете ее Лорел?
— Вы сами так ее зовете.
— Но вы сказали, что совсем ее не знаете. — Он был явно этим расстроен, хоть и старался не подавать вида.
— Это так.
— Почему же вас это так волнует. Я не говорю, что вы не имеете права. Просто мне непонятно — вы же не знакомы...
— Я же сказал вам, что чувствую определенную ответственность.
Он понурил голову.
— Я тоже. Я теперь понимаю, что сделал ошибку, когда она позвонила. Мне надо было сказать, чтобы она ехала ко мне.
Он был из тех, кто в минуты гнева и подозрений начинает винить самого себя. На его красивом лице появилось такое разочарованно-замкнутое выражение, словно он вдруг понял, что распрощался с молодостью навсегда.
