Олег Голиков - Крымский Джокер
— Документы-то у него были?
— Да. Но тут тоже мистика какая-то. Имя и отчество этого парня созвучны искомым. Владимир Павлович и Виктор Павлович.
— Та-ак.… А фамилия? — глаза женщины сузились. Пепел упал ей на колени, и она незаметным движением стряхнула его.
— Фамилия… — Борис невесело хмыкнул. — У взятого нами товарища фамилия Костров. А по вашему клиенту, сами знаете — информация пока очень неполная. Факс, что из Америки пришёл крайне плохого качества. Карточка гостиничная была неразборчиво заполнена. Да ещё и по-английски. Но точно известно, что фамилия на букву «ке» и довольно звучная.
Вот вам и совпадение.
Несколько минут они сидели молча.
— Сами вы, бля, на букву «хе»! — внезапно вспылила женщина. — Вы у меня эту букву надолго запомните! Твой мент что, новую машину от старой отличить не может?
— Я же сказал, Лидия Петровна. Виноват — отвечу. С мента — что за спрос? Он и свою фамилию, наверное, запоминает с трудом.
— Помощнички… — женщина задумалась на мгновение и быстро заговорила:
— Значит так. Слушай — два раза повторять не буду! Фрайер этот сразу из аэропорта двинул в город. Там взял в автосалоне «фолькса» нулёвого. Серебристый «Пассат» седан, шестая модель. И рванул, судя по его базарам с барыгами из салона, на Севастополь. Что у него на уме — пока непонятно. Но есть версия, что он хочет бабки какие-то поскорее получить и сдёргивать. Потому как нашу удавку он ещё в Киеве на шее почуял.
Выдохнув синий дым в потолок, она продолжила:
— Но тут ему загвоздка — а нам фарт. В банке, я думаю, раньше чем через день этому везунку ни хрена не выдадут. Сумма, я думаю, приличная. Пока проверят трижды — дважды.
Правила там у них строгие. Значит, Боря, твой расклад такой — берёшь Георгия — и в Севастополь! Но не сейчас… Дождёшься моего звонка. Задача прежняя — этого чепушилу поскорее найти и объяснить ему всё толково.
— А что с тем делать, которого мы… взяли?
Борис неодобрительно посмотрел на носок своего дорогого ботинка, куда упал пепел от папиросы. Женщина презрительно проследила за его взглядом и нехорошо усмехнулась.
— Дорогие, поди, штиблеты, а, Боренька?
Мужчина промолчал.
— Не жмут?
— Я же сказал, Лидия Петро-…
— Он сказал… — передразнила старуха скрипучим голосом. — Он ответит… Чем? Штиблетами своими фильдеперсовыми да портками от Версачи?
Она резким движением затушила окурок о спичечный коробок.
— Ладно. Оставим пока. А насчёт вашего терпилы — где он сейчас?
— В Центральном мусорском отделении отдыхает…
— Это негоже.… Совсем нехорошо. Он ведь совсем не при делах. Кто его знает, чем он дышит. Ежели просто выпускать — а ну как пойдёт жалобы строчить? Мента опознает. Незаконное задержание. То-сё. Сейчас с этим строго.
Женщина встала, подошла к окну и приоткрыла форточку. Потом, подумав, сказала уже совсем спокойно:
— Ладушки, Боря. Я сама покумекаю. А ты вызванивай Кликунова — и будьте вдвоём на стрёме. Смотри — выйдет в этот раз пусто-пусто — я тебя уже отмазать не смогу. Я не одна в этой теме работаю. Да и ты не маленький — сам понимать должен.
Мужчина с явным облегчением кивнул и встал с дивана. Он почтительно наклонил голову, словно собирался ещё что-то сказать, но Лидия Петровна подошла поближе и легонько щёлкнула его по носу.
— А что там у этого вашего арестанта в багажнике-то было? — спросила она.
— Видеокассеты новые.
— Кассеты? Он барыга что ли?
— Ну да.… Вроде того. Наверное, на опте скупился по мелочёвке.
— Так пусть твой кореш мусорок сунет туда порнухи какой-нибудь повеселее… И задержание оформит на полном основании. Но протокола не нужно, Боренька… Просто попугайте мужичка, чтоб в штаны наделал и отпустите…
— Я сейчас позвоню, Лидия Петровна. Спасибо за совет.
Когда молодой человек скрылся за дверью, женщина набрала на своём мобильном телефоне номер. Разговор был недолгим.
— Просрали мои-то везунка, Глеб Васильевич. Похоже, к тебе он направился. Теперь на тебя только и надеюсь. И на эту… сестрёнку твою. Кстати, где она? Понятно. Ну, может, это даже и к лучшему.… Всё — до связи.
* * *«Обезьянник» был как «обезьянник».
Через решётчатую дверь виднелась дежурка. Грязноватый пол и стены были из потрескавшегося грубого кафеля невероятно серого цвета, который вряд ли можно встретить в природе. Удобства, как говорится, во дворе.
В своей жизни Володя впервые сидел в подобном месте. Вернее полулежал. Сознание возвращалось не очень быстро. Он в который раз с трудом открыл глаза и аккуратно обследовал голову. Как-будто не было никаких явных следов от удара. Только тошнило и слезились глаза. Скорее всего ему прыснули какую-нибудь гадость в лицо. А может, электрошок…Хотя вряд ли — тогда бы не мутило так… Наверное, нервно-паралитический…
Да теперь-то какая разница?
«Вот так история… И что теперь будет? За что же меня так лихо упаковали?»
Мысли путались и сбивались, и Толстый решил повременить с серьёзными вопросами.
Сначала надо было срочно отлить.
Соседом по милицейскому «аквариуму» оказался тихий пацан, лет шестнадцати. Он сидел на корточках в углу и страдальчески шмыгал носом.
Володя, решив хоть как-то прояснить ситуацию, вежливо поинтересовался:
— Эй, братишка… Давно я здесь?
Паренёк хитро улыбнулся.
— С прошлого года… — он посмотрел в округлившиеся от изумления глаза Володи, и успокоил:
— Да шуткую я, кореш, — часа с три прошло, как сюда тебя приволокли. Только менты тебя обдубашенного в хлам сюда закинули. На чём кайф ловишь, дядя?
Костров попытался привстать, но ноги не слушались. Он посмотрел на весёлого соседа мутными глазами и глухо пробормотал:
— На грязных носках зависаю, сынок… Поношу с годик — потом нюхаю. Прёт как глухонемого… Хошь дам пыхнуть?
Парень сразу затих и снова стал обиженно шмыгать носом.
Посидев на корточках с пять минут, Володя осторожно приподнялся. Кружилась голова, в ушах шумело, но можно было терпеть. Боже, как хочется отлить!
Он осторожно подёргал дверь с решёткой. Милиционер в дежурке нехотя посмотрел в его сторону и кому-то кивнул. Через минуту дверь открылась.
Сержант смерил скорчившуюся фигуру Толстого безучастными глазами.
— Чо надо?
— В сортир очень хочется, товарищ милиционер.
Володин голос звучал хрипло, как после сильнейшего перепою.
— Это можно, — сержант многозначительно приподнял резиновую дубинку и добавил: Только осторожно.
Вернувшись из туалета, Володя снова присел на корточки. Теперь можно было спокойно подумать. Но подумать не дали — зарешётчатая ограда опять открылась.
— Костров — к следователю!
Тот же сержант, который водил его в туалет, поднялся с ним на третий этаж. Всё время пути Володя вертел по сторонам головой.
«Кажется, Симферопольский Центральный РОВД…. Я здесь был однажды, когда у меня магнитолу с машины спёрли. Надо бы Алёнке позвонить — она быстро всё выяснит…»
Следователем оказался улыбчивый молодой парень в узком сером пиджаке и синих джинсах. Из-под мышки опера нелепо выпирала кобура. Он внимательно осмотрел Кострова хитроватыми глазками, и, как показалось Толстому, остался весьма доволен тем, что увидел.
Весёлым тоном он, утвердительно спросил:
— Ну что?.. Порнушкой приторговываем, гражданин коммерсант?
И ещё раз окинул взглядом приземистую фигуру задержанного.
Толстый был в замешательстве. Он ничего не понял и лишь молча беспомощно развёл руками, удивлённо глядя на следователя. Парень мгновенно стёр с лица улыбку, и официальным тоном нудно заговорил, чеканя слова:
— За распространение порнопродукции у нас в кодексе статья есть, гражданин Костров.
Володя потихоньку начинал догонять, о чём речь.
— Порно? Да я… Да не было у меня никакого порно!
Он с трудом выдохнул эти жалкие оправдания и почувствовал, как опять пошла кругом голова. Следователь как бы про себя улыбнулся и скупым жестом предложил ему присесть на стул. Некоторое время он всматривался в немного одуревшее лицо Кострова, а потом запросто, как бы по-дружески, подмигнул:
— Да я понимаю, тебя, мужик. Что тут такого? Девки голые в рот берут… жопы подставляют направо-налево… Подумаешь, эка невидаль! Все смотрят. И я смотрю. Всем нравится. Но вот продавать… — парень немного нахмурился, — это совсем другое дело. Это как с коноплёй. Куришь — кури. А распространять — ни-ни.
Прочитав эту коротенькую лекцию, следователь снова противно улыбнулся, склонился над столом и начал что-то быстро записывать.
«Кажись, по любому денег придётся отстегнуть, — грустно соображал Вова. — И где они там порно надыбали? Может, это та пиратская копия с эротикой? Думал же ещё: брать — не брать. Вот и взял. Да хер их сейчас разберёшь, где порно, где не порно! А этот фильм вроде как на больших экранах без напряга уже с месяц идёт…»
