Борис Виан - Детектив Франции Выпуск 2
— Как я и говорил, Майк, — констатирую я — Как только люди Шутца попадают в правительство, работать на них означает служить своему отечеству. И когда Поттар и Каплан тоже окажутся там, на них будут смотреть как на врагов.
— Боже мой! — вздыхает удрученный Майк. — Хорошие же настанут для нас денечки…
— Ну же, Майк. Возьмите себя в руки. Теперь вы командуете парадом.
Майк выпрямляется.
— Моряк еще здесь? Пусть войдет, — говорит он человеку, принесшему послание.
— О'кей, — отвечает тот, выходит и через секунду возвращается в сопровождении отвратительной маленькой обезьяны в морской форме.
— Вам известно, что вы подчиняетесь мне? — спрашивает Майк.
— Нас предупредили, — отвечает человек, отдавая честь.
— Тогда. — начинает Майк, смотрит на меня и колеблется. — Тогда, — повторяет он, — приведите двадцать пять самых красивых моряков и двадцать пять самых уродливых. Пусть они выстроятся во дворе и ждут приказаний.
— Есть! — отвечает моряк, отдает честь и уходит, печатая шаг.
— А вы, — обращается Майк к посыльному, — соберите пятьдесят самых красивых девиц в саду возле виллы. В рабочей одежде.
— Так точно! — говорит человек. — Серию К?
— Серию К.
Человек удаляется, а Майк вытирает лоб.
— Так вот, Рок, — говорит он. — Я хочу кое — что выяснить. Этот опыт, мне кажется, особенно важен для помощи в работе Шутца.
— Сколько им понадобится времени, чтобы собраться? — интересуюсь я. — Я бы хотел знать, как все это произойдет.
— Мне страшно, — говорит Майк. — Мне очень страшно, дорогой Бэйли.
Мы выходим на улицу. Погода удивительная. Пальмы чуть колышутся, от цветов рябит в глазах — так ярко пестреют они под палящими лучами солнца.
Девицы начинают выходить Голые, разумеется… Партиями по четыре — пять совершенно одинаковых экземпляров… Рыжие похожи на тех, с кем мы имели дело сегодня утром… Брюнетки. Блондинки. Все как на подбор и красивы до такой степени, что любой голливудский продюсер с ума сошел бы от зависти.
— Встаньте здесь, — приказывает Майк. Он пересчитывает их.
— Сейчас приведут мужчин, и вы выберете тех, кто вам понравится. Понятно? По команде вы подойдете к ним и это обозначите. Вас будет поровну.
Моряки в свою очередь подходят к вилле.
— Раздевайтесь! — приказывает Майк. Не моргнув глазом, они исполняют приказ.
— Встаньте в шеренгу. Есть среди вас кто — нибудь, кто не хочет принимать участие в эксперименте по прикладной физиологии, основная задача которого — способствовать процветанию Военно — Морского Флота и Соединенных Штатов?
— Я, — громадный толстощекий матрос делает шаг вперед — Я отказываюсь по религиозно — эстетическим соображениям.
— Это ничего, — заверяет его Майк. — Ничто не препятствует вашему участию в эксперименте. То же было, по Библии, во времена царя Соломона.
Женщины все здесь. Мужчины тоже. В группе уродов и вправду есть целая серия выродков, при виде которых у техасской коровы тут же свернется молоко. Мне думается, их берут на миноносцы, потому что там низкие потолки и трудно найти подходящих людей.
— Готовы? — спрашивает Майк у женщин. Наступает решающий момент. Похоже, они сгорают от нетерпения…
— Пошли! — говорит Майк.
Что тут началось… Майк закрывает лицо руками. Сорок семь девиц набросились на группу тщедушных хилятиков и только три направились в другую сторону. И то — все три на одного геркулесоподобного малого, с ног до головы покрытого черной шерстью. У него длинный крючковатый нос и блестящие глаза.
— Остановитесь! — кричит Майк. — Отпустите их! Эксперимент закончен. Этого достаточноНо слишком поздно. Свалка в полном разгаре. Двадцать четыре красивых парня смотрят на своих товарищей с отвращением и за неимением ничего лучшего начинают одеваться. Поодаль от них — такое чудовищное сплетение тел, что я отворачиваюсь, совершенно ошеломленный. Майк опускает глаза и краснеет. Слышно только тяжелое дыхание женщин и стоны избранных, молящих о пощаде. Время от времени из клубка вырываются два спаренных тела, но тут же какая — нибудь женщина набрасывается на соперницу, чтобы оторвать ее и занять место. Мало — помалу мы отваживаемся и начинаем смотреть. Действительно, есть очень интересные комбинации, указывающие на развитое чувство коллективизма.
— Шутц был неправ, — говорит Майк. — Мне жаль его. Это хороший человек, но он ошибся. В результате у него получится поколение таких монстров.
— Полноте, — говорю я, — я полагаюсь на него. Он найдет способ поправить дело.
Один малый в полном смятении выскакивает из груды тел и бежит, держась руками за задницу.
— Тут кто — то жульничает! — кричит он. — Черт побери, по — моему, здесь достаточно женщин!
— Вот видите, — говорит мне Майк. — Это крах системы.
Я протестую.
— Это просто ошибка, Майк. Им не видно, что они там делают в этой куче.
Отвергнутые матросы образовали кружок, и один из них фотографирует остальных при помощи маленького портативного аппарата. У всех весьма удрученный вид. Некоторые отваживаются приблизиться к группе. Первым трем удается проникнуть в нее и даже вступить в парную связь, но четвертый опознан и отброшен тремя растрепанными фуриями, которые преследуют его, нещадно царапая ногтями и выкрикивая ругательства. Они называют его уродом и угрожают кастрацией.
Майк берет меня за руку.
— Пошли, Рок, — говорит он. — Нам здесь не место. Пойдем, сбросим пяток фунтов и понежимся на песочке. При теперешнем положении дел нам никогда не сыскать успеха у женщин.
Мы поворачиваем в сторону моря как раз в тот момент, когда двадцать отвергнутых моряков — шашки наголо — пытаются вместе атаковать группу. От общей свалки поднимается такой отвратительный запах разгоряченных тел, что у меня начинает кружиться голова.
Мы идем молча.
— Разве это жизнь! — восклицает Майк удрученно. — Шутц был прав, долой уродов! Они отнимают у нас все.
— Это неверно, Майк, — говорю я. — Здесь вы среди богинь, которые целыми сутками напролет спят с такими же красивыми парнями, как вы… Они им уже осточертели.
— Мне, впрочем, — заключает он, — они тоже надоели. Слишком уж они совершенны.
— Вы сами не знаете, чего хотите, — говорю я. Мы подходим к пляжу. Я толкаю Майка локтем в бок.
— Кто это?
К нам подходит молодой мужчина, очень высокий, с серебристыми волосами. Он в гражданском… Завидя нас, он улыбается. У него прекрасная выправка, он очень симпатичный и обольстительный.
— Каунт Гильберт, — шепчет Майк.
Ну и ну… Что же, нет никакого сомнения, что он — произведение Шутца. Я видел его прежде только на фото. Странно, что он побеспокоил себя по столь незначительному поводу. Все же он — крупная шишка.
Мы останавливаемся и приветствуем его.
— Мистер Бэйли? — говорит он. — Я видел ваши фотографии в спортивных журналах. — А вы? — обращается он к Майку.
— Майк Бокански, — говорю я. — Замещает Энди Сигмена.
— Рад вас видеть, — говорит он. — У вас удрученный вид. Надеюсь, все в порядке? Что вы сделали с моими матросами?
— О!. Им есть чем заняться, — отвечает Майк. Я провел эксперимент. И опасаюсь, как бы Маркус Шутц не счел его нецелесообразным.
Я объясняю Каунту Гильберту, что произошло, и он смеется от души.
— Пойдемте со мной, я вас угощаю, — говорит он. — Не беспокойтесь, все станет на свои места. Я прибыл сюда частным порядком.
— Надоело!.. — говорит Майк.
Он остановился. Весь его гнев разом выходит наружу.
— Женщины — шлюхи! Из кожи вон лезешь, чтобы накачать мускулы, стать красивым парнем, соблюдаешь чистоту, чтобы от тебя не шмонило за километр, стараешься не топать у соседей над головой, быть здоровым, стройным, а они, завидев первого попавшегося выродка, бросаются на него и насилуют, не разглядев даже, что у него вставные челюсти и дырявые легкие… Это мерзко. Это противоестественно. Это несправедливо, нечестно, недопустимо…
— Зря вы так говорите, — успокаивает его Гильберт.
Мы идем за ним. Я чувствую себя превосходно. Санди Лав, должно быть, проснулась в моей спальне в Лос — Анджелесе и ждет меня. Мона и Берил тоже… Жизнь прекрасна.
— Я разочарован, — говорит Майк. — Эти женщины вызывают у меня отвращение. Я подыщу себе громадную вонючую обезьяну.
Мы проходим на пляж Нас ждет катер, чтобы отвезти на миноносец.
— Садитесь, — говорит Гильберт. — Как только мои люди вернутся, мы возьмем курс на Лос — Анджелес, а там я обещаю вам сюрприз…
Он нагибается к Майку.
— Не хочу вас обнадеживать, но в настоящий момент в моем распоряжении находится секретарша — горбунья…
Глаза Майка вспыхивают.
— Она действительно некрасива?
