Кен Бруен - Blitz. Без компромиссов
— Она подкупила повариху, чтобы та принесла ей шоколадку.
Глаза Элана просияли, он сказал:
— Спасибо, Том. Эмили, что ты можешь сказать в свое оправдание? — Эмили не ответила, и он крикнул: — Признавайся, кусок дерьма!
Эмили начала плакать, а он принялся хлопать в ладоши. Сказал:
— Вместе, люди.
Группа начала хлопать. Затем Элан остановился, сказал:
— Эмили, ты поделилась этим… с кем-нибудь?
Она отрицательно покачала головой, и он сказал:
— У тебя что, кошка язык проглотила? Пусть он у кошки и остается. Всем запрещается разговаривать с ней три дня. Понятно?
— Да, Элан. — Все вместе.
Получив ответ, он повернулся к Фоллз, сказал:
— И что у нас здесь? Мисс Фоллз, как я понимаю?
Фоллз не сводила с него глаз и теперь заметила, как у него на губах появляется улыбка. Элан снова повернулся к группе и сказал:
— Люди, вы видите перед собой наркоманку, воровку и шлюху…
Фоллз ударила его по голове сбоку — специальный удар Бранта. Сжатый кулак поверх уха с максимальной силой. Затем она встала, правой рукой схватила его за волосы и сказала:
— Никто, я подчеркиваю, мать твою, никто не смеет называть меня шлюхой.
Левой открытой ладонью она ударила его четыре раза по щекам, оставив на них следы своих пальцев. Сказала:
— За это нарушение я требую, чтобы ты извинился перед Эмили и передо мной, иначе я оторву твою гребаную башку. — Она повернулась к группе, спросила: — Все в ажуре, люди?
Они дружно ответили:
— Все в ажуре, Фоллз.
_
Я не могу оставаться дома. Я решаю пойти в зону сбрасывания, спрыгнуть, выслушать все разговоры, пережить все или сдаться. Я хочу почувствовать страх смерти. Хочу ощутить несколько последних секунд, позволить судьбе дать мне еще шанс.
Вики Хендрикс. «Небесный блюз»Фоллз и Нельсон сидели в машине напротив «Папоротникового дома». Саквояж Фоллз стоял на заднем сиденье. Нельсон, пытаясь подавить усмешку, спросил:
— Значит, ты его основательно отделала?
— Ему крепко досталось. По голове.
Нельсон помолчал, сказал:
— Самое подходящее место. Всегда.
Она ждала, что он возмутится, поэтому его реакция оказалась для нее настоящим сюрпризом. Она спросила:
— Они меня вышвыривают?
— И без промедления.
— И что теперь, тюрьма?
Нельсон опустил руку за сидение, достал пакет, протянул ей со словами:
— Это тебе.
— Подарок?
— Ну, наверное.
Развернув пакет, она увидела тяжелую деревянную рамку, темное дерево блестело. В рамке было объявление:
Коронное блюдо вторника:
«Гад-в-дыре».
Нельсон улыбнулся, сказал:
— Скажу честно, хозяин кафе «У Ромеро» не хотел с этим расставаться. Говорил, что рамка стояла в витрине с первого дня открытия заведения.
Фоллз глубоко вздохнула, спросила:
— Что теперь?
— Ну я, пожалуй, подвезу тебя домой, и, может быть, ты пригласишь меня выпить стаканчик.
— Идет.
Он включил передачу и сказал:
— Я тут подумал, что мы можем… попробовать… начать все с начала.
Она долго молчала, наконец сказала:
— Я мало чего знаю про второй шанс. И в первый-то раз было достаточно тяжело.
Он постарался скрыть свое разочарование, заметил:
— Ну я только решил спросить, вот и все.
Она ущипнула его за плечо, сказала:
— Черт, что же ты так легко сдаешься, где твой бойцовый характер?
Позднее той ночью, лежа в постели, Нельсон проговорил:
— Это было божественно.
— Все дело в больнице — взбадривает, — сказала Фоллз.
Встала с кровати, пошла в кухню и взяла две банки пива. Мысль о «дорожке» промелькнула в ее голове, но она подавила ее и вернулась в спальню. Нельсон приподнялся на локте, сказал:
— Мне придется рассказать тебе, что произошло с Блицем.
— Его поймали?
— Не совсем.
Он подробно поведал ей обо всех недавних событиях, она ни разу его не перебила. В конце он сказал:
— Вайсс живет в какой-то роскошной гостинице в Лондоне, которую оплачивает «Таблоид». Со дня на день ждем появления его эксклюзивной истории.
Фоллз поставила банку с пивом на тумбочку, сказала:
— Похоже, ты уверен, что убийца он.
— Не только я. Брант, Портер Нэш, парни из Кенсингтона — они все клянутся, что это он.
Они немного помолчали, потом он сказал:
— Много ходит разговоров о том, что, возможно, надо закончить эту работу самим, пристрелить эту мразь.
Она покачала головой:
— Нет, нет.
Он пожал плечами, сказал:
— Наверное, ты права. Далеко не идеальное решение для полицейских — самим вершить правосудие.
Она прижала ладони к его щекам, посмотрела прямо в глаза:
— Ты меня неправильно понял. Я не против, я только не согласна, что его нужно пристрелить… это должен быть молоток.
_
Макдональд ждал Робертса. Констебль беспрестанно думал о словах инспектора, который сказал: «Я знаю, кто убил нашего студента».
Макдональд прокручивал в голове эту фразу десятки раз. Если бы Робертс подозревал, что виноват он, Макдональд, то он уже сидел бы в камере. Значит, кто-то другой, в силу обстоятельств, попал под раздачу. Робертс обвинил в убийстве другого человека. Макдональд спросил себя: «Позволю ли я какому-то бедняге отдуваться за меня?»
Он уже боялся ответа. Прежде чем он окончательно себя издергал, явился Робертс и сказал:
— В мой офис.
Когда они вошли, Робертс указал на дверь, приказал:
— Закрой.
Стол его был завален бумагами. Он отодвинул их в сторону и сказал:
— Плохие новости.
Макдональд решил, что это имеет отношение к его отстранению. Он даже обрадовался, что с него не сняли наказания. Робертс продолжил:
— Это убийство… я был уверен, что в нем разобрался. Друг погибшего был главным подозреваемым: он был должен ему деньги, люди видели, как они ссорились. Но у него оказалось алиби. Я все проверил — алиби надежное. Для нас было бы очень полезно разобраться в этом деле. Мне очень жаль.
— Жаль?
— Да, я внушил тебе надежду, а я знал, что для тебя это дело чести. Мы не будем закрывать дело, но мне думается, что это одна из тех задач, которые так трудно решить.
— Да, сэр.
Макдональд коротко кивнул, хотя ему хотелось запрыгать от радости.
— Но у нас, тем не менее, полно дел. Не хочешь сходить в буфет и принести сюда чай для нас с тобой?
По пути Макдональд встретил дежурного, который заметил:
— У тебя на удивление веселый вид.
— Я просто стараюсь изо всех сил, сержант.
Тот всмотрелся в него и сказал:
— Разве тебя не отстранили?
— Конечно, — ответил Макдональд.
И пошел дальше, постаравшись прогнать с лица улыбку. Сержант посмотрел, ему вслед, пробормотал:
— Новая порода уродов.
ИНТЕРВЬЮ
_
Под этим заголовком была помещена фотография Барри, на которой он выглядел печальным, как будто весь мир его невероятно обидел. В верхней части полосы имелась маленькая фотография гневнолицего Данфи.
Главные моменты интервью:
— Позвольте мне задать вам прямой вопрос, Барри. Вы Блиц?
— Никоим образом.
— Нельзя ли поточнее?
— Я не Блиц.
— Почему тогда полиция вас арестовала?
— Гарольд, я вполне понимаю, что они в отчаянии. Дело очень важное, и они не знают, за что ухватиться.
— Но почему именно вы, Барри? Почему они выбрали вас?
— Я совсем недавно переехал в Бейсуотер, а, как вы знаете, в Гайд-парке трагически погиб молодой полицейский. Я переехал из Юго-Восточного Лондона, где тоже был убит полицейский, — вот они и связали эти события. Все это очень печально, но вполне объяснимо.
— Как с вами обращались?
— Увы, Гарольд, со мной обращались жестоко, как мне не неприятно об этом говорить.
— Нельзя ли конкретней?
— Они меня избивали… постоянно.
— Вы собираетесь подать на полицию в суд?
— Я сделаю это неохотно. Это противоречит моим принципам, но — на случай, если другой бедолага попадет в такую же ситуацию, что и я, — я решил сделать это, чтобы над полицией установили… полицейский надзор, если так можно сказать.
— Полицейский надзор над полицией — здорово сказано. Чем же теперь занимается Барри Вайсс?
— Я пишу книгу.
— Должен заметить, по вам, Барри, не скажешь, что вас одолевает горечь.
— Я не из злопамятных. Моя персональная философия такова: ты поднимаешься, отряхиваешься и двигаешься дальше. Я могу процитировать «Desiderata»:[52]«Ты дитя Вселенной не в меньшей степени, чем деревья и звезды; у тебя есть право быть здесь».
