Джеймс Чейз - А что будет со мной?
– Огромное спасибо, сэр. – У меня даже захватило дух.
– Отдохните неделю. Эти укусы – не шутка. Через неделю, в понедельник, приходите к Джексону. – И он дал понять, что больше не задерживает меня.
Джексон вышел вслед за мной из кабинета и с такой бережностью закрыл дверь, точно она хрустальная. Затем молча провел меня по коридору в другой кабинет, такой же просторный, но уже без великолепного вида из окна.
– Сейчас я все устрою, Крейн. Присядьте.
– Спасибо, Джексон.
Он потемнел и уставился на меня. Я спокойно выдержал его взгляд. Ему явно хотелось сказать, что для меня он остается мистером Джексоном, однако его смутила моя твердость. Сняв трубку, он попросил к телефону мисс Бернс.
– Мисс Бернс занимается у нас информацией и рекламой, – объяснил он. – Она позаботится о вас.
Мисс Бернс оказалась стройной, интересной женщиной лет тридцати шести, блондинкой с пытливыми карими глазами и решительно вздернутым подбородком.
Я был немного смущен, когда Джексон давал ей поручения относительно квартиры, машины, кредита в банке. Он перечислял все эти подробности похоронным голосом и в конце сказал:
– Так, значит, через неделю, в понедельник, в девять утра, Крейн.
– Точно. Ну, пока, Джексон. Спасибо за помощь. – Я заметил, как у мисс Бернс глаза вылезли на лоб, и вышел вслед за ней из кабинета. Когда Джексон уже не мог слышать нас, она обернулась и удивленно спросила:
– Что же вы такое сделали? Спасли Эссекса от банкротства?
– Я спас жизнь госпоже.
– Да, здесь на подобное вряд ли кто-нибудь способен, так что вы большой оригинал. – Она провела меня в свой кабинет.
Спустя четыре часа я разместился в роскошной трехкомнатной квартире с видом на море, в гараже меня ждал красно-бежевый «кадиллак» с откидным верхом, да еще в банке – двадцать тысяч долларов, а впереди – шесть свободных дней.
Я уже обновил, не скупясь на расходы, свой гардероб и, если не считать следы пережитых приключений на лице, выглядел вполне прилично.
Я сел в «кадиллак» и поехал в галерею к Кендрику.
Луи де Марни спешно проводил меня в кабинет Кендрика. Жирный гомик метался, как в клетке, и чуть ли не грыз ногти.
– Ну наконец-то! – воскликнул он при моем появлении. – Что случилось?
Я поведал ему всю историю без утайки. Он слушал, потел и то и дело снимал свой нелепый парик и вытирал лысину носовым платком.
– Вот так, – закончил я. – Промашка вышла. Вы знали, что у Берни слабое сердце?
– Нет, конечно! Неужели, дружочек, я доверил бы ему такую операцию, если бы знал? Как насчет денег?
– Верну их Орсоко. Это не трудно. Только вот будет ли он держать язык за зубами? Если узнают, что самолет упал в джунгли, а не в море, то всем нам не поздоровится, в том числе и вам.
– Я поговорю с ним. При условии возврата денег он смирится с неудачей. – Кендрик посмотрел на меня со значением. – Дружочек, вы задолжали мне две тысячи.
– Накладные расходы. Считайте, что уплатили налог. – Я встал. – Если вы нейтрализуете Орсоко, то мы вздохнем свободно. Страховая компания организовала поисковые работы, так что посоветуйте Орсоко побыстрей замести следы. Как мне передать ему деньги?
В глазах Кендрика мелькнуло любопытство.
– Дружочек, вы в самом деле собираетесь отдать полтора миллиона?
– Именно. Они мне не нужны. Я получил работу у Эссекса. Меня хлебом не корми – дай поработать. Так как быть: написать в банк, чтобы перевели деньги на имя Орсоко?
– Я спрошу у него. Вдруг его это не устроит. Дайте мне два дня.
На том и порешили.
Потом я заехал в цветочный магазин и купил тридцать шесть длинных-предлинных роз. А на карточке написал: «С искренними пожеланиями скорого выздоровления. Джек Крейн». Вполне безобидная записка, а то ведь персонал Эссекса наверняка проявит любопытство. Продавщице я велел немедленно отправить эти розы миссис Виктории Эссекс.
Затем, решив, что переделал уже кучу полезных дел, я вернулся в свою новую квартиру и позвонил отцу, доложил, что его ненаглядный сыночек жив и здоров и собирается приступить к работе.
Мой старик заверещал от радости, один раз у него даже сорвался голос, значит, прослезился, и я подумал, какой же я все-таки негодяй.
Глава 9
Наутро я проснулся часов в десять. Я чувствовал себя отдохнувшим, лицо и руки подживали, на душе было легко. Мне принесли в постель яичницу с ветчиной, и я со вкусом позавтракал. Вот это жизнь! Я выглянул в окно: внизу сверкало море; искупаюсь, решил я, потом подцеплю красотку, пообедаем вместе и поедем кататься на «кадиллаке». Если окажется не слишком глупой, вечерком кутнем где-нибудь, а после привезу ее к себе.
Я курил свою первую сигарету и размышлял о будущем, как вдруг раздался телефонный звонок.
– Джек? Хочу поблагодарить тебя за розы.
При звуке ее голоса у меня что-то перевернулось внутри. В голове пронеслось, что эта женщина – миссис Виктория Эссекс – теперь представляет для меня смертельную опасность. Сейчас я любимчик Лейна Эссекса. Меня назначили начальником аэродрома. Я буду отвечать за строительство нового десятимиллионного самолета. Мне платят пятьдесят тысяч в год, и он даже освободил меня от уплаты налогов. Однако стоит ему проведать, что я сплю с его супругой, и все пойдет прахом.
Там, в кровати, под грузом телефонной трубки, меня вдруг осенило, что именно о такой работе я, оказывается, и мечтал: мечтал поступить на службу к миллиардеру, получить солидную должность.
Под ложечкой неприятно засосало и повеяло холодком. Я понимал: с этой женщиной надо обращаться очень и очень осторожно. Все, кто служит у Эссекса, предупреждали меня, что она порядочная злыдня. До сих пор мы ладили, потому что совпадали наши желания, а теперь у меня начисто пропала к ней охота.
– Викки! Как ты себя чувствуешь? – спросил я со всей пылкостью, какую смог изобразить.
– Поправляюсь. Ноги еще побаливают. Лейн сказал, что позаботился о тебе. Ты доволен, Джек? Скажи только слово, и я уломаю Лейна.
У меня по носу скатилась холодная капелька пота, и я смахнул ее.
– Доволен ли я? Да он носится со мной, как наседка, и все благодаря тебе.
– Ну и хорошо. – Помолчала, потом сказала: – Он только что улетел в Москву. Я собираюсь в свой коттедж, приезжай в шесть. – И повесила трубку.
Я хмуро поглядел на телефон.
День, суливший тридцать три удовольствия, неожиданно померк. Ясно ведь, что при каждом нашем свидании я рискую своим местом. Стоит кому-нибудь увидеть нас вместе и обмолвиться Эссексу, как с моей карьерой будет покончено раз и навсегда, однако понимал я и то, что отказывать миссис Виктории Эссекс чересчур опасно.
Мечты о беззаботном валянье на пляже с пустоголовой красоткой развеялись как дым. Придется ехать на тайное свидание, рисковать своим будущим, ибо так угодно миссис Виктории Эссекс.
Утро и большую часть дня я провел дома, предаваясь мрачным мыслям. Неумеренно пил. Ничего не ел. Часов в пять вечера спустился в гараж, сел за руль «кадиллака» и поехал в коттедж.
Из дома вышел Сэм. Я кивнул в ответ на его лучезарную улыбку, и он взял мою сумку. Вот, может, он и предаст меня, подумал я. Шепнет словечко Эссексу, и останусь я на бобах.
Викки лежала на диване в простеньком хлопчатобумажном красном платье до самых щиколоток и потягивала сухой мартини.
– Джек!
– Ну, как ты?
У нее на лице еще оставалось несколько темных пятнышек от комариных укусов, но они были обработаны опытной рукой. Прелестна – как всегда.
Она посмотрела на меня снизу вверх, и я увидел в ее больших лиловых глазах неуемную страсть. Она допила мартини и отставила стакан в сторону.
– Джек, запри дверь. Я соскучилась.
Поворачивая ключ в замке, я отчетливо сознавал, что угодил в ловушку, но все же меня влекло к ней, и, уверяю, ни один мужчина из плоти и крови не устоял бы перед ее чарами.
Произошла бурная любовная сцена. Дважды она отчаянно вскрикивала, и я съеживался, опасаясь, не торчит ли под дверью Сэм. Наконец она довольно улыбнулась:
– Ну, Джек, ты мужчина хоть куда. Давай выпьем.
Мы выпили по бокалу мартини, потом Сэм принес нам на ужин суп из омаров, жареное филе лосося, салат и кофе.
Она болтала, я слушал.
– Я должна рассказать тебе про Лейна, – залилась она смехом. – Он страшно рассердился на то, что я полетела на «кондоре». В жизни не видала его таким взбешенным. Выгнал из-за меня беднягу Томпсона. Если бы не мои ноги, он поколотил бы меня.
Я не мог представить, что найдется мужчина, который поднимет руку на эту женщину.
– И ты терпишь побои?
Она весело расхохоталась.
– У мужчин есть свои причуды. Если ему так нравится, я не возражаю. Только сначала я накуриваюсь марихуаны, – снова расхохоталась она. – В этом есть своя прелесть.
Мне вдруг стало противно.
– Викки… думаешь, мне стоит оставаться на ночь? Тебе не кажется, что это опасно?
Ее взгляд тотчас похолодел.
