Кирилл Казанцев - Алчная самка
– Я никому не скажу, не бойся. Пошли.
Она взяла Олега под руку, лифт остановился, дверцы разошлись. За ними обнаружилась девушка в форме персонала, она с удивлением глядела на странную парочку и сжимала в ладони мобильник. Света кинулась к ней, едва не сбив с ног.
– Мы спали, ничего не слышали, потом дымом запахло! Там что-то горит, сильно! Мы побежали на лестницу, но там закрыто, мы сюда! Где тут выход, скорее!
Она не давала девушке опомниться, не давала той и рта открыть, кричала что-то об опасности, грозила судом и успокоилась, только оказавшись на улице. В том самом проулке между «Улиткой» и торговым центром, мигом притихла и уверенно пошла вперед. Повернула раз, другой, вывела Олега к перекрестку у школы, остановилась – светофор зажегся красным, и по «зебре» помчались машины.
– Куда ты? – пришел в себя Олег. – Куда собралась?
Он соображал еще неважно, слова девушки о том, что он убил человека, не давали покоя. Отчаянно хотелось вернуться и проверить, жив ли Артемьев или отправился-таки на тот свет. Понимал, что это глупо, но поделать с собой ничего не мог. Как не мог и вернуться, как не мог бросить эту сумасшедшую, что с заряженным пистолетом в простреленной сумке тащит его через дорогу.
– Стой. – Олег отвел девушку за павильон автобусной остановки. Снова пошел мелкий дождик, и народ прятался под прозрачной крышей, рядом было пусто, и никто не мог подслушать их разговор. Вечерело, в ранних сумерках огни дробились, дрожали в лужах, пахло мокрыми листьями и травой, было зябко и сыро. Света стояла напротив и глядела Олегу через плечо.
– Куда собралась? – повторил он. – Что ты задумала?
– Ночевать на улице будем? – вдруг зло огрызнулась та. – Или на вокзале, как бомжи? Пошли, тут недалеко квартира сдается, я там была, когда Артемьев меня сюда приволок. Но его цена не устроила и место не понравилось. Деньги у тебя есть?
Она с вызовом глянула на Олега, и тот отвел взгляд. Ну да, точно, об этом он и не подумал. Надо где-то пересидеть эту ночь, переждать сутки или двое, а потом… Что потом – вернуться в гостиницу, ждать вызова Чижовой, сдаться самому и признаться в убийстве? Плюнуть на подписку и ехать в Москву к Лариске, без денег и без шанса их раздобыть? А ведь завтра уже воскресенье, до понедельника осталось всего ничего…
– Есть, – буркнул он. – На пару дней хватит. Веди.
И пошел рядом с ней по мокрому тротуару, под мелкой моросью, которая скоро перешла в нудный долгий дождь.
Оба промокли, пока искали нужный дом, потом злая неопрятная пенсионерка повела их на четвертый этаж кирпичной хрущевки и открыла дверь однокомнатной квартиры.
– Вам переночевать или задержитесь? – Она почти с ненавистью глядела на Свету, пока Олег осматривался. И хорошо понимал Артемьева – эта конура не стоила и половины суммы, что запросила бабка. Волнистый линолеум в черных полосах, ободранные доски пола в комнате, бумажные облезлые обои в пятнах, дверь в крохотный совместный санузел не закрывается, на сантехнику смотреть страшно. Стекло на кухонной двери пересекает длинная трещина, перехваченная скотчем, мебель, плита, шторки на окнах – от одного их вида делается тошно. Не хватало только тараканов, но Олегу казалось, что за этим дело не станет, просто твари попрятались от шума и вылезут, как только все стихнет. А вид из окна под стать обстановке: промзона, бескрайние ряды крыш и стен, мокрых от дождя, серых, блеклых, в цвет осеннего неба.
– Ну так что, – буркнула бабка, – остаетесь или как? Думайте быстрее, сейчас сериал начнется.
«Или как». Олег провел пальцем по ободранному пластику кухонного стола, вышел в коридор.
– На две ночи. – Он отдал малость подобревшей старухе деньги, и та снизошла: позволила взять чистое белье из шкафа и чайные пакетики в банке на подоконнике.
– И чтоб не курить мне тут, или выгоню! – Она ускреблась наконец.
Олег закрыл дверь на ключ и вошел в комнату. Половину пространства занимает монстр из темной фанеры под названием «стенка», пустая и пыльная, напротив здоровенный диван и старое кресло рядом, дальше окно и выход на крохотный балкон. Лампочка светит вполнакала, моргает под треснувшим плафоном, об него с маниакальным упорством бьется большая пестрая бабочка, из окна тянет сыростью. С кухни донесся тихий щелчок, потом что-то негромко загудело. Оказалось, Света поставила чайник, его белые в черных разводах бока уже лизало пламя. Девушка села на табурет, открыла сумку и вывалила ее содержимое на стол. Пистолет и глушитель упали на белый пластик, Света потянулась к пистолету, но отдернула руку: Олег успел раньше. Он забрал оружие, выщелкнул полный магазин и высыпал патроны себе в карман. Потом вернул глушитель на место, огляделся и не нашел ничего лучшего, чем спрятать все это в ящик кухонного стола.
– Это «макаров»? – Света внимательно наблюдала за его действиями, вид оружия ее совершенно не пугал.
– Да. – Олег тронул бок чайника. – Откуда ты знаешь?
Света мельком глянула на него, потом в окно.
– Да так, видела раньше, давно.
Стыд и смешанная с отчаянием жалость точно кипятком обожгли. Ну да, конечно, ее же тогда и взяли с пистолетом в руках, с тем самым, из которого убийцы расстреляли ее семью. До чего безжалостна жизнь, ну кто ж такое вынесет…
Света подошла к окну и глядела вниз, там каркали вороны и клен шевелил мокрыми ветками. Чайник засвистел, потом закачался на плите, Олег выключил огонь и открыл шкаф в поисках посуды. Нашел несколько разнокалиберных чашек, одно блюдце, поставил все на стол, и тут Света обернулась. Глаза сухие, спокойная, только бледнее, чем обычно, она обошла стол и встала напротив.
– Согласен? – спросила она. – Ты согласен на сделку?
Ее зрачки сошлись к переносице, взгляд точно ртутью налился, и Олег отвернулся. Девушка молчала, чайник посапывал на плите, за окном дрались вороны, бились насмерть, так, что перья летели.
– Нет. – Олег отступил к двери. – Нет, я не могу.
Света чуть прищурилась, и Олегу показалось, что еще немного, и девушка бросится на него. Но та не двигалась, даже отстранилась немного, отвела взгляд, и Олег сказал:
– Я не могу вот так… как подонок… Это подло, так нельзя! Ты не наживка, не подсадная утка, не приманка! Я не могу использовать тебя, твое прошлое!
Света взяла чайник и принялась разливать кипяток по чашкам. Олег схватил с подоконника банку с пакетиками, нашел среди них сахар и зачем-то выложил все на стол. Света вернула чайник на плиту, села напротив и проговорила:
– Олег, я несколько лет прожила в специнтернате. Там было много таких… конченых, как персонал говорил о нас, и я их понимаю. В нашей группе была девочка, на год старше меня, она выкинула новорожденного брата с седьмого этажа – малыш плакал и мешал ей говорить по телефону. Еще был Женька Дмитриев. – Света невесело усмехнулась, как бывает, когда вспоминаешь о прошлом. – Он был блатной, на особом положении. Его родители были начальниками в администрации города, а Женька при них собак жрал и кровь их пил. Говорил, что вкусно, вот родители и сдали его под присмотр специалистов. Серега Бабкин еще был, он на почве ревности к матери отчима ножиком потыкал, а его дружок свою семью газом отравил…
– Хватит, – проговорил Олег, – хватит, не надо.
Света опустила чайный пакетик в кипяток, тот из прозрачного становился янтарным. Олег смотрел то на свою чашку, то в стол – горло перехватил спазм, желудок противно заныл, виски отозвались острой болью.
– А вот Максу нравились эти истории, – услышал он и поднял голову. Света глядела в стенку и водила пальцем по обоям. – Он часто просил меня рассказать что-нибудь этакое… увлекательное…
– Ты не того выбрала, – перебил ее Олег, – ты ошиблась.
– Я знаю. – Света повернулась к нему. – Я поняла это, когда было уже поздно. Я сама виновата, но мне не с кем было посоветоваться, некого спросить.
Она перегнулась через стол и смотрела Олегу в глаза. Тот подался вперед, и они едва не столкнулись лбами.
– Олег, я не хочу обратно, – тихо сказала Света, – если все откроется, мне оттуда не выйти.
Она облизнула сухие губы, сжала кулаки.
– У нас справедливая сделка: ты получаешь деньги…
– А ты что? – оборвал ее Олег. – Ты что получишь взамен?
Света отстранилась и снова посмотрела ему в глаза.
– Все имеет свою цену, – сказала она, – я знаю, что даром ничего не получишь. Я очень боюсь Макса, боюсь Жданова и Лаврова. Я хочу только одного – чтобы они все обо мне забыли, я хочу навсегда уехать отсюда и никогда не возвращаться.
Она не сводила с Олега взгляда, крутила в пальцах чайную ложку, пытаясь согнуть, но та пока не сдавалась. Олег чувствовал себя точно под прицелом, те же поганые ощущения, тот же страх, те же мысли – еще мгновение, и всему конец. Надо решаться, надо объяснить ей, что так нельзя, она поймет, но Лариска… Она ждет мужа с деньгами, надеется, что все будет хорошо. А когда поймет, что ошибалась, найдет место и время и сделает все тихо и надежно, учтет первый неудачный опыт, и у нее все получится.
