Джеймс Чейз - Вечер вне дома
– Нам пора объясниться, Джонни. Вы в слишком плохом положении, чтобы диктовать мне свои условия. Если вы не согласитесь на мои предложения, то останетесь здесь до тех пор, пока не перемените свое решение.
Кен убрал весла, опасаясь, как бы они не стукнулись о борт, и схватился за железную скобу, торчавшую внизу иллюминатора, и бросил быстрый взгляд внутрь каюты.
Красивый молодой блондин, которого он заметил накануне возле «Голубой розы», лежал в койке. Крупный темноволосый мужчина, в безукоризненном костюме, курил сигарету, прислонившись к двери.
Кен быстро отпрянул назад и, держа свою лодку неподвижной, стал прислушиваться к их разговору.
* * *Солли поймал конец каната, брошенного О'Брайеном, и поддерживал катер до тех пор, пока патрон взбирался на палубу.
– Такс тут? – спросил О'Брайен.
– Да, сэр.
Солли казался удивленным, увидев хозяина одного. Такс, которого разбудил шум мотора, появился на палубе, застегиваясь на ходу. Он провел О'Брайена в свою каюту и там, удерживая зевоту, сел на койку, вопросительно уставясь на шефа.
– Ты занялся Луи?
– Да, – недовольным голосом ответил Такс. – Правда, Вайти ударил его немножко сильнее, чем рассчитывал.
О'Брайен внимательно смотрел на своего подручного.
– Что это значит?
– Я сомневаюсь, чтобы в настоящее время Луи чувствовал себя хорошо, – осторожно ответил Такс. – У него череп оказался немного толще яичной скорлупы.
– Он умер?
– Это весьма возможно. Он немало потерял мозгов…
О'Брайен потер в раздумье щеку, что-то прикидывая и соображая.
– Что ж, события нас опередили, – сказал он, беря сигарету. – Может быть, и лучше, если он сдохнет.
Такс облегченно вздохнул.
– Во всяком случае, меня бы не удивило, если бы Луи не пришел в себя.
– Он не должен заговорить.
– Никакой опасности. Он был слишком плох, когда мы его оставили лежащим на земле без признаков жизни.
Гость зажег сигарету и пустил дым в потолок. После спокойной жизни в течение четырех лет ему снова попытались нанести удар. Упредить его не было возможности, но О'Брайен при любых условиях хотел остаться хозяином положения: устранить любого, кто мешал и вставал на его пути.
– Я решил уничтожить Джонни, – заявил хозяин, понизив голос.
Такс был удивлен, но не показал виду.
– К вашим услугам, начальник.
– Труп должен исчезнуть без следа.
– Я могу устроить это, – с готовностью согласился Такс. – У меня на борту есть бочка, которая вполне подойдет для такого дела. Цемента тоже немало. Бедолагу не найдут.
– Не задерживайся с этим делом, Такс. Я еще поговорю с Джонни, а после скажу тебе, когда нужно будет действовать.
– Этой ночью? – спросил Такс, подумав, что он опять не выспится.
– Да, этой ночью. Начинай немедленно готовить бочку.
– Я скажу Солли…
– Делай все сам, – сухо приказал О'Брайен. – Солли не вводи в курс дела. Я увезу малого с собой.
Такс скривился.
– С бочкой справиться не так уж легко… Мне нужно, чтобы Солли помог. Я не могу все делать один.
О'Брайен, глядя на дымящийся кончик сигареты, произнес с нажимом:
– Как хочешь, но если ты возьмешь в дело Солли, то и его придется уничтожить таким же образом.
Такс очень дорожил своим помощником, который был силен, как бык, и стремителен, как гремучая змея.
– Он закроет свою пасть, не волнуйся, шеф.
– Если ты не хочешь выполнять мои распоряжения, то так и скажи, Такс.
Голос был угрожающий, и Такс не стал спорить. Он посмотрел на хозяина и пожал плечами.
– Хорошо, я справлюсь сам.
– Покажи, как всегда, хорошую работу.
– Можете рассчитывать на меня.
О'Брайен встал и вышел в коридор. Дойдя до каюты Джонни, он повернул ключ, торчащий в замке, и вошел.
Дорман дремал. Услышав шум, он открыл глаза и молча посмотрел на вошедшего.
«Этот подонок давно уже должен быть наказан», – подумал О'Брайен.
Джонни, продолжая мрачно и спокойно взирать на своего возможного родственника, первым процедил сквозь зубы:
– Что вам опять понадобилось?
– Я хочу устроить вашу судьбу, – начал О'Брайен, – и здесь многое зависит от вашего благоразумия. В создавшемся положении, – продолжал покровитель, – не вам диктовать кому-то свои условия. Но если вы не примете моих, то останетесь здесь, пока не перемените свое решение.
– Послушаем, что вы для меня придумали, – согласился Джонни, потирая опухшее от сна лицо.
– Вы уедете сегодня же ночью. Отправитесь на аэродром, чтобы улететь в Нью-Йорк. А там один из моих агентов посадит вас на самолет, летящий в Париж. Во Франции мой человек даст вам прибежище, и вы останетесь там до тех пор, пока я не разрешу вам вернуться.
– А в это время вы женитесь на Хильде, – со смехом проговорил Джонни. – Так вы верите, что она пойдет за вас замуж без моего разрешения?
– Вы напишете ей, что направились в Париж и что не рассчитываете на скорое возвращение. Она знает, что у вас неприятности, и не удивится.
Джонни сделал гримасу.
– Если бы вы прибавили немного денег к моему бюджету, тогда, может быть…
– О, я не рассчитываю дешево отделаться от вас. Вы получите десять тысяч долларов в обмен на письмо к Хильде и на ваше обещание оставаться в Париже до моего особого распоряжения.
– Десять тысяч? – повторил Джонни, удивившись такой щедрости и одновременно рассудив, что можно выторговать сумму покрупнее. – Вы ведь в состоянии дать мне и больше. Пятьдесят тысяч, например.
– Получите двадцать пять тысяч. Это окончательная цифра.
– Я не тронусь с места, пока не буду иметь не меньше тридцати, – заявил Джонни, поднимаясь и усаживаясь на койке.
– Согласен, тридцать. Мой агент в Нью-Йорке даст вам половину, а вторую половину вы получите в Париже.
– Никаких трюков, Сиен. Если не будет денег, я сразу же вернусь.
– С полицией на хвосте. Вы забыли, что убили женщину прошлой ночью.
– Как я могу забыть. Но вас это тревожит в большей степени. Я хочу деньги, и сейчас же, и билет на самолет. Ясно?
– Мой агент займется этим, – осторожно проговорил О'Брайен.
Он открыл бумажник, достал из него триста долларов и подал их Джонни.
– Вот, возьми пока.
Джонни не заставил повторять его дважды. Спрыгнув с койки, он схватил банкноты и сунул их в карман.
– Вы, видимо, очень хотите получить мою сестру, – с иронической улыбкой констатировал Джонни. – Никакая женщина в мире не подвигла бы меня на подобные действия.
О'Брайен с трудом подавил ярость, которая бушевала в нем.
– В ящике есть почтовая бумага. Напишите Хильде, что отправляетесь в Париж и что не вернетесь раньше, чем позволят обстоятельства.
– О, надоели вы мне все. Вы и сами можете сказать ей это.
– Без письма наше с вами соглашение не состоится.
– Что вы такое замышляете? – подозрительно спросил Дорман, уставясь на Сиена. – Боитесь, что она вообразит, что вы треснули меня по голове и бросили в воду?
– Не говорите глупостей, – запротестовал О'Брайен, внутренне содрогнувшись от интуиции Джонни. – Хильда вас любит и предпочитает узнать новости лично от вас.
– Ну ладно, я позвоню ей лично перед отлетом.
– Вы думаете, что будете разгуливать по аэропорту на виду у фликов, чтобы дать им возможность схватить вас?
Джонни уступил настойчивости гостя, но не упустил случая задеть его:
– Ладно, ладно! А если я сообщу сестре, что был избит вашим наемным убийцей? Сомневаюсь, чтобы она поблагодарила вас.
– Так вы напишете или нет? – заорал О'Брайен, отворачиваясь, чтобы Джонни не увидел его искаженное злобой лицо.
Дорман сел и черкнул несколько слов на листке бумаги. Потом протянул его своему спасителю.
– Вот. Теперь остается только покинуть эту отвратительную посудину.
О'Брайен принял письмо, прочитал его и кивнул головой, указывая на конверт.
– Напишите адрес.
Джонни послушался. Сиен взял конверт, заклеил его и сунул в бумажник.
Он был доволен. Теперь у него развязаны руки: письмо усыпит подозрения Хильды и еще больше закабалит ее. Она будет по гроб жизни благодарна своему покровителю за то, что он спас ее брата от тюрьмы.
– Для вас я все с отъездом устроил, – продолжал Сиен. – Но чтоб наши имена никогда не связывали вместе, я должен держаться в тени. Поэтому я сейчас вас покину и пришлю за вами моторку. А вы сделаете все, о чем договорились, в противном случае пожалеете, что родились на свет.
– А если я уеду первым, – предложил Джонни. – Я сидел на этом грязном судне больше, чем вы.
– Закройтесь, – злобно прошипел О'Брайен, – грязная скотина! Мне тошно от ваших разговоров!
– В самом деле? Так вот, и я не люблю шуток, и вы скоро в этом убедитесь.
Посетитель запер дверь на ключ и поднялся на палубу. Теперь, когда у него в руках было письмо, он хотел поскорее избавиться от этого кретина. Через некоторое время он сообщит Хильде, что во время драки в Париже Джонни убили, и она никогда не узнает, что ее муж был виновником смерти ее брата.
