Фрэнк Грубер - Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал
— Сказали, вы прекратили с ними отношения.
— Прекратил, черт побери! Явился Квизенберри и уволил меня без предупреждения! Но он об этом еще пожалеет!..
— Представляю себе. Я слышал, он не очень-то разбирается в делах.
Теймерек резко повернулся к Джонни:
— Придется научиться!.. И быстро…
Джонни ожидал продолжения, но Теймерек не стал развивать свою мысль. Вместо этого он подошел к бару, открыл его и спросил:
— Выпьете?
— Охотно, — отозвался Сэм.
— Нет, спасибо, — отказался Джонни. — Мы еще не завтракали.
— Рано, должно быть, встали. — Теймерек кашлянул. — А знаете, Флетчер, я был к вам несправедлив. Вчера вечером я был несколько раздражен, но Дайана почти меня убедила.
— В чем? Что я просто законченный идиот, поэтому всюду сую свой нос?
Теймерек ухмыльнулся:
— Ваш приятель, детектив, со мной беседовал.
— Мэдиган, что ли? Ну так я помогаю ему. О чем вы беседовали?
— Обычные вопросы, какие задают подозреваемым. Где я был в ночь на двенадцатое июня.
Джонни кашлянул:
— И где вы были?
— Начну с самого начала. Когда Эрик Квизенберри отправился в Миннесоту…
— В ночь на двенадцатое июня?
— В тот самый день, как оттуда позвонил шериф. Получив сообщение, я поставил его в известность. Не прошло и часа, как он уехал. Его не было трое суток.
— А вы все три дня были в Нью-Йорке?
— Так и думал, что вы к этому подбираетесь. — Теймерек рассмеялся. — Нет, Флетчер, те три дня меня не было в Нью-Йорке. Я был в Сент-Луисе и Канзас-Сити. А еще в Омахе. Всего я отсутствовал пять дней.
— Понятно, — задумчиво протянул Джонни.
— Правда? Я, знаете ли, был в «Часовой компании Квизенберри» коммерческим директором. В этом качестве я отвечал за сбыт; проводил в среднем десять дней в месяц в разъездах — наносил визиты оптовым покупателям.
— Что ж, — заметил Джонни, — никто не упрекнет вас в том, что вы не старались. Позвольте еще вопрос. Давно вы работаете в часовой компании?
— Четырнадцать лет. Единственная работа, которая у меня когда-либо была. Пришел туда прямо из колледжа.
— Работал я когда-то в одном местечке, — произнес Джонни. — Туда устроился сынок шефа и очень скоро стал вице-президентом. Через шесть месяцев. С тех пор я не работаю ни дня.
Теймерек улыбнулся:
— Слышал, что вы учинили позавчера в Хиллкресте. Это, по-вашему, не работа?
— Работает Сэм. Я просто болтаю языком. Люблю болтать.
— Я так и понял, — сдержанно ответил Теймерек. — Если не возражаете… Мне предстоят долгие сборы. Так получилось, что сегодня истекает срок оплаты за месяц. Поскольку я теперь безработный, придется подыскать отель подешевле.
— Отель «На Сорок пятой» — точно подешевле, — посоветовал Джонни. — Но, если решите там поселиться, не ссылайтесь на меня, а то вас заставят заплатить вперед. Ладно, Теймерек, пока! Думаю, еще увидимся.
Покинув «Шантеклер», Джонни с Сэмом вернулись на Лексингтон-авеню. Они опустились в метро и доехали до Центрального вокзала, а оттуда через центр на маршрутке до Таймс-сквер. Спустя пять минут у себя в отеле они наконец позавтракали.
Поднявшись в свой номер, Джонни вытащил из кармана номер журнал «Америкэн хоббиист».
— Сэм, пошевели-ка как следует мозгами. Помнишь, в Коламбусе, в ломбарде дяди Джо, мы слышали «Говорящие часы»? Что они тогда сказали?
Сэм поскреб подбородок:
— Что-то типа — пять часов и конец дня.
— Достаточно близко к тексту. Они сказали: «Пять часов, и день почти закончен». А теперь смотри: в журнале статья о часах. Перечисляется все, что они говорят в течение суток. К пяти часам относится стихотворная строка: «Я властелин своей судьбы, я капитан своей души».
— Где-то я это читал, — заметил Сэм.
— Я тоже. Вот, в три они говорят: «Резец годов у жизни на челе за полосой проводит полосу». Разве эти вирши стоят двадцать пять кусков?
— Сомневаюсь…
— Позавчера в три мы были в логове у Квизенберри. Помнишь, сразу после того, как Ник Бос предложил за «Говорящие часы» пятьдесят кусков, вся коллекция затрезвонила. Когда начался шум, он приложил ухо к человеку и стал слушать. Как только наступила тишина, он поднял цену до семидесяти пяти тысяч.
— Из-за того, что человечек сказал? — Сэм взмахнул руками.
Джонни повалился на кровать.
— Хотел бы я знать! Будь я копом, я бы добился ответа на многие вопросы, не то что сейчас…
— На какие, например?
— Ну, во-первых, я бы разослал дюжину людей по всем звукозаписывающим студиям и выяснил, кто изготовил миниатюрный диск из золотого сплава. А потом я бы много чего выведал о Квизенберри. У Джима Партриджа перед нами преимущество. На него работают пять или шесть сотрудников.
— Недавно ты вроде был готов все это бросить! — фыркнул Сэм.
— Ну как я брошу? Сейчас я знаю об этом деле больше, чем кто-либо другой, но этого недостаточно… Я не знаю имени убийцы, я не знаю, что сказали «Говорящие часы» позавчера в три часа дня!
— Ник Бос знает.
— Но не скажет!
— Я считаю, он и сделал это, — заявил Сэм.
— Что? Украл часы и вернул обратно? Тот, кто это сделал, тот и убил Корниша… Нет, не может он быть бродягой из Миннесоты!
— Почему? Ник в прекрасной форме. Он вовсе не такой паинька, каким прикидывается. И на него работает банда гангстеров.
— Может, один из них… А еще это мог сделать Джим Партридж или кто-то из его подручных. Или даже Эрик Квизенберри. Мисс Раск добралась до Миннесоты на машине… А если он не поехал на поезде, а полетел на самолете? Тогда он очутился бы в камере вовремя, то есть сначала он, потом мы…
— Но он же отец Тома!
— В жизни всякое бывает! Отцы убивают сыновей, и наоборот. За суммы меньшие семидесяти пяти тысяч. К слову сказать, я даже не знаю, не отлучался ли Джо Корниш на той неделе из поместья на пару деньков. И вряд ли удастся это выяснить.
— Ну и что?
— Впрочем, будь Корниш жив, из него получился бы никудышный свидетель… Может, именно его послала в Миннесоту Бонита? А вчера прикончила, чтобы все досталось ей…
На столике зазвонил внутренний телефон. Джонни взял трубку, беззаботно произнес:
— Алло!
— К вам мисс Раск, мистер Флетчер, — сказал оператор.
— Пусть поднимется! — Положив трубку, он сказал Сэму Крэггу: — Мисс Раск! С каждой минутой дело начинает становиться все интереснее.
Глава 20
В дверь постучали. Джонни встретил Дайану Раск, смущенную, с испуганными глазами, со свертком, завернутым в коричневую бумагу и перевязанным прочным шпагатом.
Она поставила свою ношу на столик.
— Здравствуйте, мисс Раск! — сказал Джонни. — Садитесь, пожалуйста!
— Я на минуту. — Она покачала головой. — Забежала… поговорить с вами и поблагодарить за то, что избавили меня от допроса, как говорится, при всем честном народе.
Джонни сделал неопределенный жест рукой, ожидая продолжения, и перевел взгляд на сверток.
Сначала она прикусила губу, потом вздохнула:
— У мистера Квизенберри неприятности. Полиция… кажется, подозревает его в…
— В убийстве Джо Корниша? — прервал ее Джонни. — Вполне естественно. Но его ведь не арестовали. И не арестуют… еще какое-то время.
— Нет-нет, но вчера вечером его очень долго допрашивали, и сегодня утром снова… Мама беспокоится.
— Понимаю. — Джонни задумался. — Нелегко ей сейчас! — Он взглянул на сверток, и тут она решилась:
— Вы произвели большое впечатление на маму. Она говорит, вы единственный догадались… насчет нас с Томом. И потом, позавчера она видела вас — вы продавали книги. Она считает, что вы прирожденный коммерсант… И поскольку у нас нет денег, чтобы помочь мистеру Квизенберри, маме пришло в голову… — Дайана прикоснулась к свертку. — Мистер Квизенберри отдал мне «Говорящие часы». Сказал — они мои. Вот мы с мамой и подумали — раз тот человек, мистер Бос…
— Хотите продать часы ему? — Джонни поморщился. Вот глупышка! Сначала постаралась вызвать сострадание, затем польстила… — Вы, стало быть, хотите, чтобы я — именно я — продал эти часы? Для вас?
Она кивнула.
— Мистер Бос предлагал огромную сумму. Но мы не уверены, что он и в самом деле готов заплатить столько.
Джонни подошел к столику:
— Часы ваши. Хотите продать их — ваше дело. Ладно, наведаюсь к этому мистеру Босу вместе с вами. Подожди меня здесь, Сэм.
Джонни поймал такси. В машине Дайана Раск наконец созналась:
— Часы больше… не говорят…
Джонни не слишком удивился. Вору пришлось бы чересчур долго возиться с заменой пластинки, поэтому он вернул часы вообще без нее.
— Они сломались, — продолжала Дайана. — То есть не совсем… просто исчезла пластинка с записью. Это… имеет какое-то значение?
