Чарльз Вильямс - Частный детектив. Выпуск 1
— Да, — сказала она задумчиво. — Если бы он знал…
Я кивнул:
— Ну вот, вы и высказались… Он не знает, не хочет знать. Это и объясняет его поведение. В настоящий момент сомнения еще не настолько велики, чтобы он не мог их подавить. А поскольку дело касается его самого, положение вряд ли изменится… Давайте уточним даты, когда Стрейдер приезжал сюда…
— 6 и 29 октября.
— И эти даты, разумеется, выплыли на следствии, — продолжал я. — Предположим, Редфилд посчитал дни к обнаружил, что как раз 6 и 29 октября его тоже не было ночью в городе?
Она задумалась:
— Это слишком слабая улика, чтобы заставить человека подозревать свою жену.
— Конечно! — согласился я. — Поэтому у него, должно быть, есть и еще какие–то улики. Но не слишком много. Он человек умный и очень жесткий, поэтому должен существовать какой–то предел, дальше которого она уже не сможет его обманывать, не вызвав взрыв, — как бы ни был он влюблен…
— Но что вы собираетесь делать? — Еще и сам не знаю.
“Куда ни кинь — все клин! — подумал я. — Редфилд — офицер полиции, причем весьма уважаемый. И у него повсюду есть источники информации. Даже я уже у него на примете. И все, что бы я не предпринял, через час ему будет известно. Даже если его жена совершенно не виновна, достаточно формального рассмотрения дела, чтобы сбить меня с ног. Ведь это юг, да еще провинциальный — здесь нельзя публично интересоваться моральным обликом чьей–то жены — разве только в том случае, если жить надоело!
Кроме того, какое основание считать, что она хотя бы знакома со Стрейдером? Но даже если знакома, то какие доказательства? Но даже если доказать, что она была любовницей Стрейдера, то какое отношение это может иметь к смерти Лэнгстона? Ведь не было повода для убийства! И потом — кто этот человек, который пытается довести Джорджию Лэнгстон до сумасшествия или заставить ее бросить дело? И с какой целью он это делает? Какая может быть связь между ним и миссис Редфилд? Может быть, это Тэлли? Только по тон причине, что они двоюродные брат и сестра?.. Нет, бессмыслица какая–то.
Ко всему прочему, надо иметь в виду, что расследовать это дело не только опасно, но и совершенно безнадежно. Даже если бы выяснилось без всяких сомнений, что она действительно та женщина, с которой Стрейдер приезжал встречаться, и что имеет какое–то отношение к убийству Лэнгстона, то к кому же обратиться с ходатайством о возбуждении дела? К Редфилду? Ну, конечно, к нему! Это вполне естественно! Ведь это как раз его компетенция!
Редфилд, старина, у вас найдется свободная минутка? Я только что узнал, что ваша жена — потаскушка, и я хотел, чтобы ее арестовали за прелюбодеяния, убийство и еще кое за что. Вот туг у меня целый список…”
Однако шутка шуткой, а надо было что–то предпринимать.
— Вы не знаете, — спросил я, — шериф не собирается в ближайшее время приступить к работе?
Она покачала головой.
— Насколько я знаю, шансов почти никаких. Правда, установили, что в желудке у него нет ничего злокачественного, но ему уже за 60, и его язва настолько серьезна, что врачи советуют ему уйти на пенсию. Редфилд, видимо, будет его замещать, а на ближайших выборах баллотироваться на его должность.
— О’кей! — сказал я усталым тоном. — Начнем сначала. Что вы еще знаете о миссис Редфилд?
— Как я уже говорила, очень мало, — ответила она. — Зовут ее Цинтия. Я бы ей дала лет 28–29, и, кажется, они поженились два года назад, как раз в июне, когда в школе начались каникулы. По–моему, она вела уроки в третьем классе и только в течение одного полугодия. Кто–то сказал мне, что она приехала сюда как раз перед началом занятий, в сентябре. Не знаю, приехала ли она непосредственно из Уоррен—Спрингс или нет, но у меня сложилось впечатление, что ее последнее место работы было именно там.
— Вы не знаете ее девичьей фамилии? Может быть Тэлли? Но ведь это не обязательно.
— Н-нет, к сожалению, не знаю.
— Ладно, это узнать не трудно, — сказал я и направился к телефону, чтобы позвонить в ратушу и узнать имя местного попечителя школ. Его звали мистер Дж. П.Уордлс. Я отыскал номер его домашнего телефона и позвонил:
— Я разыскиваю некую мисс Тэлли или, может быть, Тэннер, — сказал я. — Она работала в одной из ваших начальных школ, и я подумал, что вы, возможно, сможете мне помочь.
— Гмм… Вряд ли. Ведь у меня дома нет списков, а имя мне совершенно незнакомо.
Я постарался глупо рассмеяться:
— Сказать по правде, мистер Уордлс, возможно, я что–то и напутал. Дело в том, что она давняя подруга моей жены и предполагалось, что я навещу ее по дороге домой; но я, к сожалению, потерял бумажку, на которой жена записала ее имя. Помню только, что ее зовут Цинтия, и что она, кажется, была учительницей третьего класса…
— Постойте, постойте! Теперь я, кажется, знаю, кого вы имеете в виду. Это, должно быть, миссис Спрейг. Сейчас она замужем за мистером Редфилдом. Келли Редфилдом. Вы найдете ее адрес в телефонной книге.
— Очень вам благодарен! — сказал я.
Потом я позвонил в гараж и поинтересовался, готова ли моя машина. Девушка извинилась передо мной и сказала, что ремонт немного задерживается из–за доставки радиатора из Таллахасса. Завтра утром машина будет готова. Она снова принесла мне свои извинения, я подпел ей в тон и тоже извинился за беспокойство.
Я вернулся в спальню. Джорджия Лэнгстон посмотрела на меня вопросительно, а я никак не мог понять, почему один ее вид приводил меня каждый раз в приподнятое настроение.
— Помимо того, что вы — честная и достойная молодая женщина с очаровательными стройными ножками, — сказал я, — вы также хозяйка машины, на которой я разъезжаю в последнее время. Могу я снова ею воспользоваться?
Она улыбнулась:
— Я ведь нахожусь на положении больной? Так как же я могу вам запретить? Куда вы собираетесь ехать?
— В Уоррен—Спрингс, — ответил я. — Цинтия Редфилд один раз уже была замужем. За человеком по имени Спрейг. Если заглянуть подальше в ее прошлое, то мы, возможно, и найдем какую–нибудь ниточку к Стрейдеру, Если я вернусь поздно, пусть Джози посидит с вами.
Я уже находился на пороге, когда она окликнула меня:
— Билл!
Я обернулся.
— Будьте осторожны! — сказала она просто.
До Уоррен—Спрингс оставалось всего около десяти миль, когда меня наконец осенило, что я — идиот и просто гоняюсь за химерами. Как же я не подумал об этом раньше? Ведь Цинтия Редфилд не могла быть той женщиной, которая звонила мне по телефону и заманила меня в амбар! Ее голос был глубже, почти контральто, и совершенно другого тембра. Да и манера говорить совершенно другая.
— У-у, студень вместо мозга! — выругал я себя. — Да, видимо, полиция ничего не потеряла с моим уходом.
Я пожал плечами, но продолжал свой путь — возвращаться уже не было смысла.
Уоррен—Спрингс оказался немногим больше городка, где я застрял. Он раскинулся вокруг площадки, где старые и величественные деревья старались спрятать от глаз уродливые здания суда, воздвигнутые еще на рубеже веков. В третьем часу знойного июльского дня здесь жарило как в пекле.
Найти автостоянку оказалось нетрудно, и, оставив машину, я сразу же нырнул в ближайшую аптеку. Заказав неизбежную порцию кока–колы, я вошел в телефонную будку.
В телефонной книге значилось два Спрейга. По первому телефону мне никто не ответил, а второй откликнулся детским голосом, который, шепелявя, заявил, что мама ушла в магазин, а сама она никогда не слышала о женщине по имени Цинтия Спрейг.
Я наменял еще несколько монеток для автомата и позвонил местному попечителю школ. Его не оказалось на месте, а его жена тоже не знала, была ли раньше среди учителей Цинтия Спрейг или нет.
— Вам следовало бы обратиться к секретарю моего супруга, — сказала она напоследок. — Она работает с ним уже лет пятнадцать и, наверное, смогла бы вам помочь.
— Отлично! — сказал я. — А где я смогу ее найти?
— Ее зовут Эллен Бизли, и летом она всегда прирабатывает в конторе телефонной компании. Она находится на Стюард–стрит, почти рядом с площадью, на северной стороне.
— Большое спасибо! — поблагодарил я ее.
Эллен Бизли оказалась женщиной лет сорока, с миниатюрным личиком, крохотным ротиком, похожим на бутон, и серьезным, но дружелюбным взглядом. Она подняла на меня глаза и вопросительно улыбнулась.
— Я не по телефонным делам, — сказал я. — Я разыскиваю девушку, которая учительствовала в вашем городе, а вы, как мне сказали, в курсе всех дел. У вас не нашлось бы времени выпить чашечку кофе?
— Пожалуй, — сказала она.
Прямо за углом, на площади, находилось кафе с кондиционером; мы сели за столик в глубине зала и заказали кофе. Я предложил ей сигарету, но она с виноватой улыбкой отказалась.
— Имя этой молодой женщины — Цинтия Спрейг, — сказал я. — И если она здесь учительствовала, то это было три или четыре года назад.
