Ричард Пратер - Найдите эту женщину
— Смешайте два.
Я все сделал и отнес ей один.
— Садитесь здесь. — Она похлопала по кровати рядом с собой. — У вас действительно ужасный вид. Снимите хоть свое серапе.
Я снял, она забилась в угол, давая мне место.
— О'кей, приступим? — спросил я.
Она подмигнула мне и хихикнула. Я понял двусмысленность своего вопроса и, нахмурясь, спросил:
— Что в отношении этой Кристел? Да и вообще всего?
Перестав улыбаться, она заговорила:
— Я участвовала в представлении в “Пеликане”, а Кристел была продавщицей сигарет. “Сигарет-герл”, как принято их называть. Очень привлекательная.
— Знаю. Жена Дэнта? Невысокая блондинка?
— Угу. В то время она не была женой Дэнта, но он сходил по ней с ума. Спускаясь вниз, все время вертелся возле нее. Он был владельцем “Пеликана” или большей части его и появлялся регулярно каждое первое и пятнадцатое число ежемесячно. Так или иначе, она проработала там пару месяцев, а в один прекрасный день исчезла.
— Умница. Теперь скажите, когда это было?
Она нахмурилась.
— В самом начале года, второго или третьего января, как мне кажется. Точно не помню.
— О'кей, продолжайте.
— Рассказывать мне не о чем, пока не заявился к нам этот детектив и не стал расспрашивать меня об Изабел. Я не знала никакой Изабел, как я вам тоже сказала, Шелл, но он показал мне ее фотографию. Эта Изабел действительно очень походила на Кристел.
Я чуть помедлил:
— Так это была Кристел?
— Я не уверена, но достаточно походила на нее, так что я прямо так и сказала мистеру Картеру. Он поблагодарил меня, задал еще несколько вопросов и ушел.
— Кто еще в “Пеликане” знал, что Дэнт ухаживает за Кристел?
— Ну-у... — Она снова нахмурилась. — Возможно, никто, кроме меня. В клубе они не афишировали свои отношения. Я бы тоже могла не знать, если бы она сама по-приятельски не поведала мне. Скорее всего, мне одной.
— Кое-что еще. Вы сообщали Дэнту о том, что Картер интересовался Кристел и что он из Вегаса?
— Да. Меня никто не предупреждал, что этого делать нельзя. Почему я не могла ему рассказать?
— Возможно, этим объясняется, что Картер погиб в Лас-Вегасе. Но все равно я не могу понять, почему его убили, — произнес я задумчиво. — О'кей, что еще? Что случилось дальше?
— Ничего, все было тихо и мирно до того дня, когда появились вы, Шелл.
— Угу. А когда я вернулся в вашу гардеробную, там находился Дэнт. Чего ради он пожаловал?
— Он говорил необычайно вкрадчиво, льстил мне, заявил, что хочет, чтобы я выступила в “Инферно”, предложил мне тысячу долларов. Было небольшое условие. Я должна была забыть, что я когда-либо видела того детектива или слышала о Кристел Клэр. Он сказал, чтобы я держала свой проклятый рот на запоре.
Она слегка усмехнулась.
— Именно так он и выразился: “Ваш проклятый рот...”
Она помолчала, моргая глазами, и лишь секунд через пять добавила:
— Настаивал, чтобы я сразу же поехала вместе с ним на машине.
— Угу. Думаю, я видел его машину. А почему вы не поехали?
— Всего тысяча долларов? И я должна была срываться с места? Должна же я была собрать свои вещи, коли уж туда ехать?
— Да, разумеется.
Я понимал, что ей надо было произвести соответствующее впечатление. Впрочем, в отношении Лоррейн как раз первое-то впечатление не считается.
— Именно так я и поступила, — продолжала она. — Вылетела туда дневным самолетом... Шелл, смешайте мне стаканчик.
— У вас еще будет выступление?
— Нет. Всего два представления. Только что закончилось второе.
Я приготовил еще две порции. Она продолжала:
— Господи, Шелл, вы должны понимать, как я ошарашена. Я не подозревала ничего дурного, а сольное выступление в Лас-Вегасе выглядело так заманчиво...
Несколько секунд она молчала:
— Полагаю, с этим покончено.
Заговорил я:
— Лоррейн, дорогая. Мне не хотелось бы этого говорить, но имеется шанс, что не совсем покончено, если Дэнт выяснит, что вы со мной разговаривали. Кроме Фредди, был убит уже один человек.
Минуту подумав, я добавил:
— Как минимум, один убитый.
Лицо ее помрачнело, она потянулась к своему бокалу. Глядя на то, как она пьет, я подумал, что она скоро окончательно опьянеет. Но тут она улыбнулась мне, и мы, сидя на кровати, расправились с нашими бокалами. Настроение у меня улучшилось. Мы еще выпили и какое-то время бесшабашно болтали. Бурбон пытался нас “побороть”. Ничего существенного я больше не выяснил. Я решил, что мне по душе вот так, как сейчас, распущенные черные волосы Лоррейн, нежели когда они были собраны в пучок. И мне нравились ее нижняя полная губка, наглые, развратные глаза и даже носик, слишком миниатюрный для такого лица.
Наконец я спросил ее:
— Дэнт приезжал первого и пятнадцатого?
— Точно.
— Разве два вечера назад было пятнадцатое?
— А разве нет? Точно нет. На моей памяти он впервые приехал в другой день.
— Хорошо.
— Ненормальный! — воскликнула она, глядя на меня. — Но за кого ты себя принимаешь? Что это за сногсшибательные штаны?
— Маскировка. Я приватный ойо.
— Оно? Или Охо? Что это за штука?
— “Глаза” по-испански. Я “приватный глаз”, как говорят преступники. Вроде зрачка.
Она повела плечами!
— Ух, пожалуйста, не вспоминайте никогда про эти кошмарные глаза и зубы. Эй, Шелл.
— Да?
— Еще по бокальчику?
— Конечно. Конечно.
Я приготовил напитки и отнес их на кровать. Лоррейн здорово выглядела среди подушек. Она сказала:
— Тост, пожалуйста.
Я сказал какую-то глупость, мы еще выпили. Я обратил внимание на то, что у Лоррейн заплетается язык и закричал:
— Лоррейн! Ты пьяна!
Поморгав глазами, она покорно согласилась.
— Похоже на то. Но и ты пьян. Могу поспорить, это твое естественное состояние. Шелл — алкоголик.
— Ты злючка, Лоррейн, так говорить нехорошо. Только потому, что я слегка навеселе. Нет, мадам. Вы наносите удар ниже пояса.
Она прижалась ко мне:
— Шелл, а тебе нравится... как я танцую?
— Правда, я тебе не говорил, в какой восторг меня привел твой танец в “Пеликане”. Сейчас могу тебе сказать. Ничего подобного я никогда не видел.
Она счастливо улыбнулась.
— Спасибо. Спасибо. Я буду танцевать для тебя, для тебя одного. Хочешь, потанцуем вместе?
— Это убьет меня, я же старею!
— Ты вовсе не старый. Ты чудо. Давай потанцуем.
И она снова повторила для меня свой “Танец Огня”, по ходу которого постепенно скинула с себя решительно всю одежду.
Я был парализован, не мог даже пошевелиться. Лоррейн сделала шаг ко мне и остановилась в ярком свете верхней люстры. На ней не было больше ничего, кроме лодочек на высоченных каблуках и спустившихся вниз чулок.
Она засмеялась гортанным смехом и принялась исполнять последний “Танец Огня”, когда ее тело раскачивалось, извивалось, сжималось и разжималось, как огромные языки пламени. Возможно, иных движений она не знала, но ничего другого и не требовалось.
Через считанные минуты она приблизилась ко мне, улыбаясь манящей улыбкой и прижимаясь вздрагивающей грудью к моей рубашке. Обняв ее обеими руками, я принялся целовать ее в губы, щеки, шею. Никто из нас не догадался выключить свет.
Глава 16
Я проснулся, моя комната показалась мне странной. Голова трещала. Поморгав глазами, я заставил себя вглядеться в эту странную комнату, встал с постели и доковылял до ванной. В это мгновение из соседней комнаты вышла женщина.
Я взглянул на нее. Она была одета в стеганый халат розового цвета, а к голове она прижимала пузырь со льдом.
Я спросил:
— Какого черта вы делаете в моей комнате?
Она в ответ только простонала. Я посмотрел в зеркало и там увидел незнакомую физиономию с черными бровями и красными от перепоя глазами. Черт побери, я был даже не в своей комнате. И тут мне пришло в голову, что эта рожа в зеркале принадлежала мне, и что эта была комната Лоррейн. Моментально события минувшей ночи всплыли у меня в памяти.
Я подскочил к кровати и обернул вокруг себя покрывало.
— Какой застенчивый! — засмеялась она. — Посмотрите, как он смутился.
— Господи! Который же час?
— Пора вам выкатываться из моей жизни. Навсегда. Вы меня убили. Ох, моя голова. Боюсь, что мне уже не поправиться. Посмотрите на мою голову, Шелл. Она не раскололась?
Представляете, я был еще до того хорош, что на самом деле подошел к ней и проверил ее голову.
— Нет, — сказал я с уверенностью, — все в порядке. С вашей головой ничего не случилось.
Она яростно сверкнула глазами:
— Много вы понимаете! Это же моя голова!
Она унесла свою голову в соседнее помещение, я же облачился в свой мексиканский костюм, не позабыв о револьвере. Судя по тому, как дрожали мои руки, если бы я в настоящий момент надумал кого-нибудь застрелить, то мог бы угодить в собственную голову.
