Росс Макдональд - Вокруг одни враги
Настроение у меня было приподнятое. Если миссис Краг жива и скажет мне, где находится ранчо, то к утру я доберусь до истины. Я даже позволил себе потешиться мыслью о том, как распоряжусь сотней тысяч долларов.
Черт побери, да я ведь могу даже бросить работу! Эта перспектива меня напугала. Я вынужден был признаться себе, что жил ради ночей, вроде этой, когда метался из одного конца города в другой, отыскивая связи между миллионами его ячеек. Я даже носился с фантастической мечтой о том, что в один прекрасный день я восстановлю все эти связи, и город, очистившись от скверны, восстанет живой и невредимый.
Возле Уилшира я съехал с Сепульведы и по Сан-Винсенте добрался до Уэст Капо-стрит. Дом 209 по Уэст Капо-стрит оказался двухэтажным жилым зданием. Его свежеоштукатуренный фасад украшали откуда-то пересаженные и залитые зеленоватым светом прожекторов пальмы.
В квартире номер один я разыскал управляющего домом, средних лет человека в рубашке с короткими рукавами. Он с трудом оторвался от книги. Я назвал себя. Он сказал, что его зовут Ральф Кадди.
Кадди говорил с южным акцентом, похоже, он был из Техаса. Над камином висели крест-накрест два пистолета, а на стенах несколько нравоучительных сентенций.
— Когда-то здесь жила некая миссис Элма Краг, — сказал я.
— Совершенно верно.
— Вам известно, где она живет сейчас?
— В доме.
— В каком доме?
— В доме для престарелых. Несколько лет назад у нее случился перелом шейки бедра.
— Какая жалость! А мне хотелось с ней поговорить.
— О чем?
— О ее семье.
— У миссис Краг никого не осталось. — И, ухмыльнувшись, добавил: — Если не считать меня.
— В Сан-Франциско живет ее зять. И где-то скрывается правнук по имени Дэйви. Она когда-нибудь упоминала про свое ранчо в округе Санта-Тереса?
— Про ранчо я слышал.
— Не подскажете ли, как его найти?
— Я там ни разу не был. Они от него отказались, чтобы не платить налога.
— Вы родственник миссис Краг?
— Не совсем. Я был другом ее семьи. И остаюсь им.
— Не дадите ли мне адрес дома для престарелых?
— Может, и дам. Только зачем вам миссис Краг?
— Я сегодня встретил ее зятя Элберта Блевинса.
— Первого, значит, мужа Этты, — сразу сообразил Кадди.
— Верно.
— А при чем тут ранчо?
— Элберт о нем упомянул. Он там когда-то жил.
— Понятно.
Ральф Кадди отложил книгу — она называлась «Роль офицера безопасности в деловом мире» — и направился к письменному столу в дальнем углу комнаты. А потом вручил мне аккуратно написанный на листке бумаги адрес Оуквудского дома для престарелых.
Дом для престарелых оказался внушительным на вид особняком, выстроенным в калифорнийской разновидности испанского стиля в двадцатых годах этого века. Находился он в Санта-Монике и стоял в обнесенном каменной оградой парке.
Я очутился в обширной приемной. Группами по два-три человека сидели, беседуя, не давая жизни окончательно остыть, старики. Они почему-то напомнили мне беженцев, нашедших приют в каком-то замке.
Весьма современная на вид сестра в белом нейлоновом костюме повела меня по коридору в комнату миссис Краг, просторную, хорошо обставленную, служащую одновременно и спальней и гостиной.
Седая старая женщина в шерстяном халате сидела в кресле-коляске — ноги ее были укрыты пледом — и смотрела по телевизору шоу Мерва Гриффина. В изуродованных артритом руках она держала открытую Библию.
Сестра приглушила звук телевизора.
— Вас хочет видеть один джентльмен, миссис Краг.
Она подняла на меня удивленные глаза, увеличенные линзами очков.
— Кто вы?
— Меня зовут Лью Арчер. Помните Элберта Блевинса, который был женат на вашей дочери Этте?
— Конечно, я его помню. На память я пока, слава богу, не жалуюсь. А в чем дело?
— Я видел его сегодня в Сан-Франциско.
— Правда? Я уже лет двадцать ничего о нем не слыхала. Когда у Джаспера родился сын, я пригласила Элберта к нам, но он мне даже не ответил.
Она замолчала, вслушиваясь в тишину. Сестра вышла из комнаты. Я сел, и миссис Краг, наклонившись ко мне, вернулась в настоящее.
— А как Элберт поживает сейчас? Он все тот же, что и прежде?
— Вероятно. Я не был знаком с ним раньше.
— Вы ничего не потеряли, — улыбнулась она. — Мой муж говорил, что Элберт родился слишком поздно. Ему бы следовало быть ковбоем в прошлом веке. Элберт всегда чурался общества.
— И сейчас чурается. Он снимает комнату в отеле и живет там один.
— Ничего удивительного. Ему и жениться-то не следовало, и уж никак не на Этте. Сначала я считала, когда они поссорились и Элберт, швырнув лампу, поджег дом, что виноват только он. Но, увидев, чем моя дочь занималась потом… — Она, лязгнув зубами, захлопнула рот, словно откусила и проглотила воспоминания. — Вас послал ко мне Элберт?
— Не совсем. Когда мы с ним разговаривали, он упомянул про ранчо, которое вы подарили ему или дали во временное пользование.
— Это было в 1927 году, — оживленно кивнула она, — когда они с Эттой поженились. Если хотите знать правду, мне это ранчо надоело. Я выросла в городе и была по образованию учительницей. Я двадцать лет кормила кур, но потом решила, что хватит, и заставила Крага перебраться сюда. Он нашел неплохую работу, служил охранником, пока не вышел на пенсию. На ранчо остались Элберт с Эттой. Продержались они там два года, а потом разошлись. Несчастливое было это ранчо. Элберт вам рассказывал?
— О чем?
— О том, что произошло на ранчо. Нет, — покачала она головой, — Элберт не мог вам рассказать, потому что сам не знал, во всяком случае, не знал всего. Сначала он устроил пожар в доме, и Этта сбежала от него. А маленького Джаспера оставила ему. Когда это случилось, мы с мужем забрали Джаспера и вырастили его, что было совсем нелегко, должна вам сказать. Сущее наказание был этот ребенок!
Затем, когда Джаспер женился на Лорел Дадни, он вбил себе в голову вернуться на ранчо. Работать он не собирался, как вы понимаете. Он решил, что там можно жить на гроши и писать пейзажи, сколько душа пожелает. Да, жизнь ему ничего не стоила, потому что после того, как он истратил приданое Лорел, мы с мужем регулярно посылали ему деньги. — Ее руки с вздувшимися венами вцепились в подлокотники кресла-коляски. — А известно ли вам, как проявил свою признательность за все, что мы сделали для него, наш внук?
— Элберт мне не рассказывал.
— Джаспер взял Лорел и мальчика и вместе с ними куда-то исчез. С тех пор от них ни звука. Джаспер — копия своей матери, и хотя она моя дочь, оба они люди насквозь неблагодарные.
Я не стал говорить Элме Краг о том, что ни Джаспера, ни Лорел уже нет в живых. Глаза старухи стали чересчур блестящими. Ей уже и так многое было известно. Горечь застыла в складке ее губ, как предчувствие собственной смерти.
Еще раз, помолчав, она обратилась ко мне:
— Но вы же приехали сюда не для того, чтобы выслушивать мои жалобы. Зачем вы приехали?
— Я хочу посмотреть это ранчо.
— Для чего? Земля там истощена. И в лучшие-то годы она была почти пустыней. Мы больше способствовали разведению хищных птиц, чем занимались скотоводством. А после того, как Джаспер и Лорел сбежали неизвестно куда, мы отказались от ранчо, чтобы не платить налога.
— По-моему, сейчас там ваш правнук Дэйвид.
— Вот как? А вы знаете Дэйвида?
— Я с ним встречался.
Она быстро посчитала.
— Он уже, должно быть, взрослый.
— Вполне взрослый. Ему девятнадцать лет.
— А чем он занимается? — заинтересовалась она, но по тону ее было слышно, что она не надеялась получить очень-то обнадеживающий ответ.
— Да в общем-то ничем.
— Наверное, пошел в своего отца. Джаспер вечно носился с какими-то мечтами, но этим все и кончалось. — Она повернула одно колесо своей коляски и теперь сидела лицом ко мне. — Если вам известно, где Дэйвид, может, вы знаете, и где Джаспер?
— Нет. И где Дэйвид, я тоже не знаю. Я надеялся, что вы подскажете мне, как найти ранчо.
— Пожалуйста, если только его не унесло ветром, который гуляет по каньонам. Вы знаете Родео Сити?
— Я там бывал.
— Когда доберетесь до центра города, где на одном углу «Родео-отель», а на другом — полицейский участок, сверните направо. Затем вы проедете мимо стадиона, минуете перевал и через двадцать миль очутитесь в маленьком поселке под названием Сентервиль. Когда-то я преподавала там в школе. От Сентервиля еще двенадцать миль к северу. Найти ранчо нелегко, особенно в темноте. Вы хотите поехать туда сегодня?
— Да.
— Тогда лучше спросите в Сентервиле. Там каждый знает, где находится ранчо Крагов. — Она помолчала. — Странно, но почему-то представителей каждого поколения нашей семьи тянет туда. А место это несчастливое. Наверное, семья у нас несчастливая.
