Черное Сердце (ЛП) - Уэзерли Анна-Лу
Бернс улыбается и кивает». Карен сказала, что у тебя есть ключ от ее квартиры, это правда?
«Да, она дала мне запасной, когда однажды ее заперли, пришлось вызвать одного из этих аварийных слесарей — это обошлось ей в целое состояние. На самом деле, так мы впервые разговорились, однажды вечером она заперлась дома… Она глупая, как щетка, но она была так мила со мной, заботилась обо мне, время от времени заглядывала на чашку чая или бокал вина.» Данни-Джо наливает себе кофе из свежесваренного кофейника». Я не очень хорошо ее знаю, но, как я уже сказала, знаешь, приятно иметь дружелюбных соседей…
«У тебя когда-нибудь были причины им воспользоваться? Ключ?
Она делает глоток кофе, поджимает под себя ноги на диване и принимает задумчивый вид». Нет, к счастью, пока нет. Это просто на крайний случай. На случай, если ее снова запрут или что-то в этом роде. Она немного, ну, ты знаешь, развязная.… в самом приятном смысле. Она нежно улыбается.
Бернс продолжает что-то черкать в своем блокноте. «Ну, мы собираемся попросить охрану проверить записи с камер видеонаблюдения на общей лестнице, посмотреть, не входил ли кто-нибудь в здание, кому не следовало входить в прошлый вторник».
Данни-Джо чувствует трепет в нижних отделах кишечника. КАМЕРА видеонаблюдения. На лестнице?
«Не знала, что он у нас на лестнице?» — говорит она, искренне удивляясь. «Я думала, он просто у входа внизу».
«Нет, на самом деле за большой картиной спрятана маленькая камера, прямо на лестничной клетке снаружи. Она снимает входы в обе эти квартиры. Разве ты не знал?»
Нет, она, блядь, этого не сделала! «Правда? Что ж, это хорошо… полезно для безопасности.
«Это прекрасные апартаменты, Данни-Джо, и безопасность очень важна. Управляющая компания здания установила их совсем недавно, фактически после того, как поступило сообщение о подозрении на кражу со взломом».
Она кивает. Она все еще думает о камерах видеонаблюдения, о том, что они могли запечатлеть. Как она могла не знать о проклятых камерах видеонаблюдения на лестничной клетке? Она взглянула на маленький столик у входной двери, на стопку нераспечатанных писем и счетов. Вероятно, где-то там было письмо с уведомлением… глупая, очень глупая девчонка…
Бернс убирает блокнот в верхний карман.
«Я надеюсь, с Киззи все в порядке», — говорит Данни-Джо, чувствуя, что полицейские скоро уйдут, и встает, чтобы проводить их. «Она через многое прошла, и это стало для нее настоящим ударом. И у нее тоже все было так хорошо после нервного срыва. Она придвигается ближе к Бернсу, понижает голос. «Киззи думает, что ее бывший отравил Эсмеральду, ты знаешь… она сказала мне, что он был жестоким, бил ее и все такое, звучит как отвратительная работа, очевидно, он всегда угрожал причинить вред кошке, потому что знал, как сильно она это любила.»
Констебль Чоудри уже у двери. Он выглядит незаинтересованным, как будто ему не терпится уйти. Нас двое, подумала Данни-Джо. «Я просто надеюсь, что это не подтолкнет ее к краю пропасти, потому что, знаешь, Киззи была действительно добра ко мне, по-матерински, ты знаешь, но я чувствую, что под всем этим она довольно хрупкая».
Бернс кивает, как будто сама пришла к такому же выводу.
«Да, она упоминала бывшего мужа. Мы займемся этим. Спасибо, что уделили время, Данни-Джо, еще раз извините, что побеспокоили вас».
Она искренне улыбается. — Вовсе нет.… если я могу чем-то помочь вообще.… как я уже сказал, Карен… Киззи… она была мне, ну, как мать.»
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ
Я даже не успеваю переварить разговор, который только что состоялся у меня с Недотрогой, как звонит мой телефон. Я отвечаю и выключаю радио. Самодовольный тон голоса Криса Мойлза все равно меня достал.
«Райли».
Это сержант Дэвис, Люси Дэвис. И я вдруг вспоминаю, что мне нужно привлечь ее к ответственности за ту оплошность с телефонными записями.
«Лучше бы это были хорошие новости, Дэвис», — говорю я, что несправедливо, я знаю, но у меня голова разбита из-за освобождения Мазерса, и я не в настроении для сюрпризов, еще каких бы то ни было сюрпризов. Ее легкая сдержанность говорит мне, что мне это не понравится.
«Технические специалисты были на связи, босс. Этот IP-адрес, по словам провайдера, исходит от кофейни на западе Лондона. Геолокаторы отследили его до кофейни с кофейными зернами возле Оксфорд — Серкус…»
«И…?» Я на несколько секунд закрываю глаза. «Ты следил за ними по камерам видеонаблюдения?»
«Да, босс», — отвечает она, и я представляю ее опущенные, сгорбленные плечи, пока она говорит, представляя еще несколько часов, возможно, дней, проведенных в переборе бесконечных, обыденных образов, которые заставят ее скосить глаза и потерять волю к жизни. «Но…»
Мне не нравится это «но».
«… Но, по словам менеджера, за последние несколько недель у них работала только одна камера. И я подозреваю, что когда он сказал «недели», он имел в виду месяцы».
«К черту это!» Я тяжело выдыхаю. «Ладно, хорошо, ты знаешь порядок действий. На Медведе уже есть какие-нибудь следы?»
«Пока ничего», — говорит она, и ее голос исчезает вместе с моим оптимизмом.
«Продолжай в том же духе».
«Да, сэр», — говорит она.
«А веб — сайт — сайт знакомств — Sugarpops.com? Пожалуйста, скажи мне, что это хоть что-то дало?»
«Поддельные документы. Она использовала вымышленное имя, Скарлетт О'Хара».
Я фыркаю». Изобретательно.
«Хм, IP-адрес ведет к той же кофейне или около того. Так что, похоже, мы имеем дело по крайней мере с одним и тем же человеком».
«На этот раз ни хрена, а?» — Спрашиваю я, не в силах скрыть раздражение. Кем бы она ни была, она явно старалась замести следы и достаточно сообразительна, чтобы не пользоваться домашним компьютером.
«Похоже на то».
«Мне нужен дневник Бакстера: его расписание, вечеринки, на которые он ходил, мероприятия, которые он посещал, все это. Может быть, эта сука чертовски хорошо его знала. Свяжись с Мэтьюзом, — говорю я.
«Хорошо, губернатор. О, и пришел судебный приказ в отношении телефонного провайдера».
«По крайней мере, это уже что-то».
«Скоро у нас будет имя и адрес».
«Да, эм, установи наблюдение за кофейней, да. И убедись, что у этих дешевых ублюдков камеры в рабочем состоянии. Я хочу знать каждого, кто заходит в это заведение и выходит из него, понимаете, есть ли у них ванильный сироп, пять кусочков сахара или они любят черный, хорошо? Она все еще могла использовать его как базу для операций, так что я предполагаю, что она работает или живет поблизости. О, и сумочка, та дизайнерская штучка от Кейт…».
«Кейт Спейд», — сообщает она мне. «В прошлом году в Великобритании было куплено около трехсот сумок именно этого дизайна и цвета, но еще больше было приобретено онлайн. Также есть вероятность, что это подделка, и в этом случае»..
«Да, да…» Я говорю: «В таком случае мы ищем волос в стоге сена…»
Я почти слышу ее прерывистое дыхание.
«Слушай, хорошая работа. Иди домой, Люси», — говорю я. Ее взбучка может подождать, пока мы не поговорим лично. Я предпочитаю тет-а-тет, когда мне приходится повышать ранг. «В противном случае твой муж объявит о пропаже человека».
Она тихо смеется: «Спасибо, губернатор. Спокойной ночи».
«Спокойной ночи».
Я вешаю трубку и включаю стереосистему погромче. Идет «Once Around the Block» от Badly Drawn Boy — чувака в шляпе Бенни из Crossroads, который выиграл премию Mercury Prize еще в 1990-х и с тех пор больше не делал ничего примечательного. Ну, в любом случае, ничего мейнстримного. Напомни, как назывался его альбом? Он у меня где-то есть, я сто лет его не слушал. Я делаю мысленную пометку найти его. Я пою вместе с «do, do do bahs» и «bo be dos» в попытке поднять себе настроение; отчаянная попытка помешать словам проникнуть в мою душу и укорениться там. А потом я еду в дом матери Мазерса.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
«Это восхитительно», — говорит Киззи, накладывая в тарелку лазанью. — «Такое удовольствие, что кто-то для разнообразия приготовил для меня. Я не могу вспомнить, я действительно не могу вспомнить, когда в последний раз кто-то готовил мне ужин.»
