Джей Флинн - Макхью
– Отряхни пыль с плаща и заточи кинжал, – сказал Чэпмен. – Черная птица летит сегодня.
– Выкладывай, – сказал Макхью, перевернул ящик и уселся на него. – Когда и откуда?
– Похоже, планы изменились. Мой "Гусь" зарегистрирован как международная компания, и Голландец сказал, что его это устраивает. О времени вылета разговора не было, но я должен быть готов в любой момент после захода солнца.
– И ничего о том, куда?
– Ни слова.
– Но ты хоть попытался узнать что-нибудь?
– Конечно. Я сказал, что мне нужны метеоусловия, и это была неправда, и что мне нужно заполнить формы для полета. Тогда он посмотрел на меня своими поросячьми глазками и сказал, что я чертов брехун, и это было правдой. Потом я решил изобразить жлоба и заявил, что не собираюсь терять летательный аппарат стоимостью двести тысяч за какие-то паршивые пять штук, и что теперь моя цена двадцать пять тысяч. Некоторое время он приходил в себя, но потом перестал вопить, как раненая пантера, и заплатил.
– Все двадцать пять? – изумленно спросил Макхью.
– Половину. Каковую я уже заначил и о каковой никто, кроме меня и тебя, никогда не услышит. В первую очередь, я имею в виду любопытных леди из налогового ведомства.
Макхью присвистнул.
– Что-нибудь конкретное о грузе?
– Пока ничего. Он сказал, что это его заботы. Но тут вот еще что. Пассажиров будет не двое, а трое.
– Если так пойдет, то ты и взлететь не сможешь.
– "Гусь" справится. Решать тебе, Мак. Если скажешь, что лететь не надо, он не пошевелит ни одним пером.
– Да. Но официально я здесь никто. Ты забыл?
– Ты что, милый? Не слышал новости?
– Какие еще новости?
– Ты снова главный из крыс, отвечающих за сыр.
– Черт! Кто это сказал, и с каких пор?
– Так сказал Великий Белый Отец с час назад. Можно было подумать, что генерала выпустили под залог при совершенно безнадежном деле.
– О, радость! – наконец откомментировал эту новость Макхью. – Может быть, он еще и объяснил почему?
– Насколько я знаю, дружище Фут признался своему боссу, что ты раскопал нечто, что они пропустили. А тут еще Центральное разведывательное возникло с информацией, что на счет Голландца в Берне было положено шестьсот тысяч, хотя они и не знают, почему. А тут еще адмирал, которого ты подставил со своим вчерашним полетом, начал интересоваться, почему флот должен прикрывать моего "Гуся". Все они пытаются найти какое-нибудь прикрытие, и ты как раз очень подходишь для этого.
– Ублюдки, – прошептал Макхью. – Черт, а с другой стороны, я не могу их в этом винить. Им всем надо перед кем-то отчитываться. Только нашей конторе не надо.
– Точно. Так везу я Голландца или нет?
– Я тоже умею играть в эти игры. Делай то, что ты считаешь нужным.
Бад Чэпмен рассмеялся.
– Я считаю нужным получить первым делом оставшуюся часть вышеупомянутых двадцати пяти тысяч.
– Ну, это-то само собой разумеется, – ответил Макхью и повесил трубку.
В ФБР трубку сняли после первого же гудка.
– Это Макхью. Какими судьбами ты у себя, а не распиваешь где-то кофе?
– Где ты был? – ехидно спросил Фут. – Если ты еще не слышал, то теперь ты у нас главным. И ты, дорогой начальник, нам очень нужен.
– Я тебе нужен, как триппер на конец. Я уже говорил с летуном. Что еще нового?
– Ты до сих пор даже не можешь себе позволить купить радиоприемник?
– Я заведу его себе, когда научатся выводить жучков.
– По радио об этом сообщили уже час назад. Харви Лоуэлла достали. Он, как бы это сказать, мертв.
– Лоуэлл...
– Частный детектив, который разыскивал Стоувера и припрятанное добро. Да проснись ты!
– Да, я понял. Ты знаешь где, как и почему?
– На ферме Стоувера. Следы ударов тупым орудием по голове и плечам. Примерно двенадцать часов назад. Почему, я не знаю. Если хочешь посмотреть сам, то там еще ничего не трогали. Марелл уже там и обороняется от местных жандармов.
– Обычно я теряюсь на месте преступления, но я все равно сейчас двину туда. Постараюсь не путаться у вас под ногами.
– Уж пожалуйста, – вздохнул Фут. – Это не поднимет наш авторитет в твоих глазах, но я все-таки должен тебе объяснить, что у нас на руках пара горящих дел, и мы не смогли направить троих сотрудников, чтобы постоянно приглядывать за этим местом.
– Это я знаю. Если бы у вас там кто-нибудь был, Лоуэллу не удалось бы забраться туда и кончить там свои дни.
– Это еще не все. Самое интересное в амбаре, где была мастерская.
– Я должен догадаться или тебе доставляет удовольствие казнить себя?
– Он просто прелесть, этот "пирс". Злорадствуй.
Глава 12
Осматривая тело экс-полицейского, Макхью пришел к выводу, что тот до последнего дрался за свою жизнь. Нос у него был разбит, губы рассечены и четыре зуба выбиты. Пальцы на левой руке были сломаны от удара острым и узким предметом. Причиной смерти была, очевидно, рана на левой стороне головы. Трудно представить, что кто-либо мог выжить, получив такой удар. Похожий на мышь судебный следователь бормотал что-то о черепно-мозговой травме. Не обращая на него внимания, Макхью повернулся к Мареллу.
– Может, есть что-нибудь по-настоящему интересное, вроде заверенного признания?
– Откуда? Мы же все это время только и делали, что стояли вокруг да ковыряли в носу, дожидаясь тебя. Люди шерифа опрашивают свидетелей, видевших, кто входил сюда, кто выходил. Рутинная процедура, но в этом случае я не думаю, что им удастся что-либо найти. Все фермы здесь далеко отстоят от дороги и друг от друга. Поскольку ты у нас главный, то и приказывай, что нам делать.
– Для начала, похороните бедолагу, – проворчал Макхью. – Откуда мне знать? Я не полицейский.
– Ну вот. Кое в чем наши мнения уже совпадают.
– Но он-то был полицейский, – сказал Макхью, кивнув в сторону тела. – Он знал, что ему нужно. Я думаю, он нашел то, что искал. И тут-то его и достали.
– Можно им сказать, чтобы увозили его?
– Да. Впрочем, подожди минутку.
Макхью подошел к телу. Оно лежало почти посередине гостиной. Комната была просторной, как во многих старых сельских домах в Калифорнии. Вдоль стен стояло несколько стульев, письменный стол и кушетка. Было невозможно сказать, началась ли схватка прямо в гостиной или только закончилась здесь. В любом случае ее исход сомнений не вызывал. Кровотечение было сильным и Лоуэлл лежал в красно-коричневой луже. На нем был серо-зеленый мятый твидовый костюм и белая спортивная рубашка. Было что-то непотребное в том, как блестела лысина Лоуэлла в лучах послеполуденного солнца.
Внимание Макхью привлекли пятна на пиджаке покойного. Он потер их пальцами. Похоже на солидол. Он распахнул пиджак и начал проверять карманы.
– Мы его уже обыскали, – сказал следователь, – его вещи лежат на столе.
– Среди них есть что-нибудь, что кажется не принадлежащим ему? – спросил Макхью.
– Старая инструкция по пользованию автомобилем. В доме таких много. Может быть, он нашел ее здесь, а может, принес с собой.
Макхью подошел к столу. Перед ним лежало то, что обычно встречается в карманах, – расческа, бумажник, ключи, футляр с визитками, карандаш и две шариковых ручки, записная книжка и блокнот. В записной книжке ему не встретилось ничего на первый взгляд примечательного. Свои записи Лоуэлл делал, используя сочетание стенографии и кода. Макхью отложил блокнот для более тщательного исследования в дальнейшем.
Корешок инструкции был измазан кровью. Макхью раскрыл ее. В ней давалось описание восьмицилиндрового "пирс-эрроу" 1934 года выпуска и рекомендации по его эксплуатации. На форзаце было написано имя Фреда Уоткинса, адрес в Сан-Франциско и номер телефона. Он сравнил почерк с записями в записной книжке Лоуэлла и решил, что это одна и та же рука.
Он передал книгу следователю.
– Свяжитесь по радио с Вашим управлением. Пусть они заглянут к этому парню и узнают, его ли это книжка, сам ли он отдал ее Лоуэллу и все остальное. Если он будет упираться, позвоните в ФБР и попросите задержать его.
– Слушаюсь, сэр.
– Есть ли какие-нибудь следы проникновения со взломом? – спросил Макхью.
– Никаких, – ответил ему кто-то.
– Тогда как сюда попал Лоуэлл?
– Когда мы сюда приехали, задняя дверь была не заперта. Не исключено, что и он попал сюда таким же образом, – пояснил Марелл.
– Хорошо. Когда с ним это произошло? – спросил Макхью следователя.
– Чем скорее мы проведем вскрытие, тем раньше узнаем.
– Приблизительно.
– Мне бы не хотелось гадать, – пожал плечами мышонок и моргнул своими маленькими глазками. – От десяти до четырнадцати часов назад.
– Точно и научно, – проворчал Макхью.
– Точно и научно только после вскрытия, – парировал следователь. – Если вы позволите нам заниматься своим делом, то получите ответы на все ваши вопросы. И вообще-то, кто вы, черт возьми?
– Да так, один псих, который вечно во все впутывается, – рассеянно ответил Макхью. Его глаза постоянно возвращались к пятнам смазки на одежде Лоуэлла. Потом он задумчиво посмотрел из окна на амбар. Затем он нагнулся над телом, повернул остывающий труп на бок и осмотрел спину. Он провел по пятнам пальцем и понюхал.
