Джеймс Чейз - Ты шутишь, наверное?
– Сколько вы хотите? – сухо повторил Криспин.
– Я прошу пятьдесят тысяч долларов. Другой такой вещи в мире нет. Но для вас, если хотите приобрести… Скажем, сорок тысяч?
– Дайте его мне, – сказал Криспин Джо.
Тот нажал на изумруд, и лезвие спряталось. Джо поспешно снял с себя цепь и передал игрушку Криспину, который буквально вырвал ее из его рук…
Криспин надел цепочку на шею, подошел к зеркалу и посмотрел на себя.
Кендрик не спускал с него глаз. Купит ли он? Оригинал действительно носил Сулейман Великий. Кендрик видел его цветное изображение. В момент вдохновения он заказал своему лучшему мастеру копию. Эта копия стоила ему три тысячи долларов.
Криспин нажал на рубин, и лезвие тут же выскочило.
– Я вас прошу, будьте осторожны, мистер Грэг, – произнес Кендрик взволнованным голосом. – Это лезвие очень острое.
Криспин нажал на изумруд, и лезвие исчезло. Он повернулся и посмотрел на Кендрика. На его лице было странное выражение, которое Кендрик определить не мог, но ему почему-то стало неуютно.
– Я беру его за сорок тысяч, – сказал Криспин. – Запишите это на мой счет.
И он вышел на улицу.
Подошел Луи, исподтишка наблюдавший за этой сценой.
– Это было великолепно! – воскликнул он в экстазе. – Ты выдающийся продавец!
– В этом человеке что-то есть… – Кендрик замолчал и пожал плечами. Он только что заработал тридцать семь тысяч, зачем сплетничать по поводу Криспина Грэга. – Сегодня после полудня, Луи, ты съездишь к мистеру Грэгу за одним из его полотен. Мы его выставим. Хотя я ни во что не ставлю мнение Левенштейна, не нужно забывать, что он считал картины Грэга не имеющими никакой цены. Мы сами во всем разберемся. И потом, теперь мистер Грэг – один из наших клиентов.
Затем, все еще не освободившись от неприятного ощущения, которое он испытал при виде странного, чем-то пугающего лица Криспина, он медленно вернулся в свой кабинет.
После ста семидесяти звонков и восемнадцати визитов интерес жителей Парадиз-Сити к этому пиджаку несколько поуменьшился. В восемь утра Лепски, Джейкоби и Дасти сидели за своими столами. Накануне Лепски вернулся домой в час ночи. В гостиной все было перевернуто вверх дном. Пустая бутылка из-под виски стояла на столе. Повсюду – грязные стаканы, переполненные окурками пепельницы. Он прошел в спальню. Кэрол уже спала.
Послушав ее прерывистое, слегка посвистывающее дыхание, он решил, что она пьяна. Огорченный фиаско на телевидении, он улегся рядом и заснул.
Она еще спала, когда он с трудом поднялся, принял душ, оделся, сел в машину и приехал в управление в 7.30.
Джейкоби и Дасти пришли вслед за ним и вместе с ним принялись обрабатывать сведения, полученные после передачи. К десяти часам они закончили, но не продвинулись ни на шаг. Они нашли описание Кена Брэндона, Гарри Бентли и Сэма Мэкри, которых видели в таких пиджаках, но ни малейших указаний на четвертый, который принадлежал Сайросу Грэгу.
Лепски отодвинул стул и издал отвратительный звук, который оторвал от работы Джейкоби и Дасти.
– Ничего! Что за черт! А вы нашли что-нибудь?
Они покачали головой.
– Хорошо. Дасти, сходи к этим двум сборщикам вещей из Армии спасения и потряси их немного. Возможно, один из них врет.
Люкас кивнул и ушел. Лепски откинулся на спинку стула. Его беспокоила мысль, которая не имела ничего общего с работой копа. В будущем месяце день рождения Кэрол, но он забыл точную дату. Уже несколько дней это его беспокоило. Он хотел купить ей подарок и хотел преподнести его точно в день рождения. Он знал, что она будет капать ему на мозги несколько недель, если он ошибется не только датой, но и подарком. Любой ценой следовало этого избежать.
Он смутно помнил, что в прошлом году водил ее в роскошный ресторан. Может быть, метрдотель помнит точную дату? Но он сообразил, что не помнит названия ресторана. Он раздраженно ударил кулаком по столу.
Джейкоби знал его достаточно хорошо и понял, что это означает.
– Что-нибудь не так, Том?
– Да. Я никак не могу вспомнить дату рождения Кэрол.
– Послезавтра, – ответил не колеблясь Джейкоби.
Лепски даже подпрыгнул.
– Ты шутишь! Ее день рождения в будущем месяце!
– Послезавтра, десятого, – упорствовал Джейкоби. – У меня это записано.
– Что записано?
– Мы, евреи, несколько сентиментальны, – объяснил, улыбаясь, Джейкоби. – У отца все было записано. Он любил посылать поздравления или подарки друзьям. У меня тоже все записано в книжке. Так как Кэрол – жена моего друга, я ей уже купил духи. Послезавтра отошлю.
Лепски глубоко вздохнул.
– Ты уверен, что десятого?
– Уверен.
– О, черт возьми. – Лепски почувствовал, что руки у него вспотели. – Я был убежден, что это в будущем месяце. Духи? Ты ей даришь духи?
– Да. Я думаю, что такая красивая женщина, как Кэрол, будет рада получить духи.
– Да… да. – Лепски развязал галстук. – Ну а что я могу ей подарить?
Джейкоби, который был не женат, но имел несколько подружек, спрятал улыбку.
– Пройдись по магазинам. Женщины обожают подарки.
– Да, – сказал Лепски, глядя в пустоту. – Но я не знаю, что купить.
– Сумочку, платье, украшение. В зависимости от того, сколько ты хочешь потратить.
– Проблема не в том, сколько я хочу, а сколько могу! Впрочем, почему бы и нет? Я подарю ей сумочку.
Раздался голос:
– Когда перестанете болтать, займитесь, пожалуйста, мною.
Это был женский голос, мягкий и чувственный.
Инспектора повернулись. У загородки стояла девушка, и какая!
Лепски и Джейкоби сделали стойку, как охотничьи собаки, потом Лепски быстро подошел к загородке.
Кожа у девушки была цвета кофе с молоком. Высокая, стройная, она была одета в белые хлопчатобумажные брюки и красную блузку. Лепски даже засопел от восторга. Он никогда не видел такой божественно сложенной женщины.
– Да, мисс, – сказал Лепски, глядя в ее черные глаза и чувствуя приток крови к тому месту, куда она должна течь у женатого мужчины.
– Я пришла по поводу пиджака, который показывали вчера по телевидению, – заявила она.
Ее голос напомнил Лепски старый фильм, в котором Мэ Вест шептала: «А что потом…»
Он открыл дверь в загородке.
– Входите, входите, – сказал он, чувствуя, что Джейкоби наблюдает за ним. – Присаживайтесь.
Она прошла перед ним. Лепски проводил ее глазами, до глубины души восхищенный покачиванием ее бедер. Она села в кресло напротив стола Лепски, открыла сумочку и достала пачку сигарет.
Лепски порылся в карманах, пытаясь найти спички, но она уже зажгла сигарету от массивной золотой зажигалки.
Он сел, улыбаясь, за свой стол. Инстинктивно он понимал, что для этой девушки даже инспектор первого класса – пешка. Это не помешало ему, однако, уставиться на ее едва прикрытые груди.
– Назовите, пожалуйста, ваше имя, мисс, – сказал он, беря блокнот.
– Долорес Эрнандес. Я живу на Кастл-авеню, 165. Моя мать спуталась с испанцем, который работал на заводе, и в результате появилась я. Я сохранила его фамилию. Это просто для того, чтобы ввести вас в курс дела, мистер инспектор. Продолжать?
Лепски знал Кастл-авеню. Там жили проститутки высшего разряда. Значит, она шлюха! Если бы он не был женат и был лет на пять моложе, он бросился бы по этому адресу, как ужаленный.
– У вас есть для нас информация, мисс Эрнандес? – спросил он.
– Возможно… Вчера вечером мне подсунули кролика. Парнишка оказался неполноценным. Тогда я включила телевизор. Обычно я не смотрю его.
– Так. Значит, вы включили телевизор и увидели пиджак? – сказал Лепски, стараясь отвести взгляд от ее груди.
– Да. – Она улыбнулась ему так, что его лучшие намерения улетучились. – Итак, я была одна, в компании с мартини… – Она замолчала и посмотрела на него большими черными глазами. – Держу пари, мистер инспектор, что вы предпочитаете виски.
Лепски в этот момент думал, как она выглядит без одежды.
– Да. Значит, вы были одна и увидели пиджак?
– Да. Как только я его увидела, я кое-что вспомнила. – Повернув голову, она заметила Джейкоби, пожиравшего ее глазами. – Это тоже инспектор? Какой он маленький.
– Его мать тоже так думала, – пробурчал Лепски. – Однако вернемся к делу, мисс Эрнандес. Вы увидели пиджак и что-то вспомнили. Что именно?
– Называйте меня Долорес, – сказала она.
Лепски мысленно возблагодарил стол, скрывавший его плоть.
– Да. Хорошо, Долорес… О чем вы вспомнили?
– Я вспомнила, что видела этот пиджак. Он довольно шикарный, правда? На такой обратишь внимание.
– И когда же вы его видели?
– Когда? Пятого числа.
Лепски насторожился. Вечером пятого была убита Дженни Бендлер.
– Вы уверены в дате, Долорес? Это очень важно.
– Я уверена, и скажу почему. Это день рождения Джемми. Джемми – это мой пес. Я повела его в ресторан «Голубое небо». Метрдотель ресторана обожает Джемми. А вы любите собак, мистер инспектор?
