Росс Томас - Щит Компорена
— Я недавно получил наследство.
— Понятно. — Он протянул мне билет, я ему — двадцатидолларовую купюру. — Как говорится, береги центы, а уж доллары сами позаботятся о себе, — и вслед за билетом он отдал мне десятицентовик.
— Вы это сами придумали? — поинтересовался я.
— Следовал этому правилу всю жизнь. — Он вновь глянул на часы, милый семидесятилетний старичок. — Если вы поторопитесь, то еще успеете на поезд.
Я поторопился, хотя пятидесятивосьмифунтовый чемодан больно бился о мое правое колено. Спешил я напрасно. Состав подали на десять минут позже.
Последний раз услугами железных дорог я пользовался, когда ехал на трансъевропейском экспрессе из Кельна в Париж. Кормили прекрасно, обслуживали еще лучше, поезд летел как на крыльях, в вагоне совсем не трясло. «Пенсильвания сентрал рейлроуд» не баловала пассажиров комфортом. Я заплатил на восемь долларов и тридцать пять центов больше лишь для того, чтобы получить кресло, вращающееся на 360 градусов, которое давало мне возможность в полной мере насладиться городским пейзажем восточного побережья Соединенных Штатов. Я увидел фабрики, свалки, кварталы разваливающихся домов и одну корову.
Я не знаю, когда начался закат американских железных дорог. Некоторые говорят, что в двадцатых годах, но скорее всего после второй мировой войны, когда развернулось строительство скоростных автострад, вновь появились в продаже легковые машины, а полеты на пассажирских самолетах уже никого не удивляли. И по железным дорогам перестали ездить. Вагоны не менялись, работники старели, а молодежь не желала заниматься этим непрестижным делом. И неожиданно где-то в середине шестидесятых годов страна обнаружила, что небеса и автострады забиты до отказа, а рельсы пусты. Во всяком случае, пассажиров по ним не возят. Вот тогда-то пустили скоростной экспресс между Вашингтоном и Нью-Йорком, преодолевающий 227 миль за два часа и пятьдесят девять минут, на час быстрее междугородного автобуса. Со временем трассу предполагали продлить до Бостона.
А пока, чтобы добраться туда, приходилось ползти по дорогам, рассчитанным на транспортный поток пятидесятых годов, или часами тереться в аэропортах, которые работали с перегрузкой с первого дня после открытия.
Многие из прежних железнодорожных компаний канули в Лету, думал я. «Коммодоре Вандербилд», «Твентис Сенчури лимитед», «Уобэш Кэннонболл». А вот в других странах, по всему миру поезда спорили успешно с автобусами, быстрее их и точно в срок доставляя пассажиров в пункт назначения. Путь из Токио в Осаку, 320 миль, занимал три часа и десять минут. «Голубой поезд» все еще курсировал между Йоханнесбургом и Кейптауном, «Золото Рейна» мог доставить вас из Амстердама в Женеву, 657 миль, менее чем за одиннадцать часов, и в дороге вы могли диктовать письма секретарю, говорящему на четырех языках, одновременно наслаждаясь видом древних замков. А «Пенн Сентраль»... Едва ли я мог рассчитывать даже на чашечку хорошего кофе.
В час дня мы вкатились на «Юнион-стейшн» Вашингтона, опоздав более чем на пятьдесят минут. Дождь все еще лил, и мне пришлось ждать такси пятнадцать минут. Заказал завтрак и отправился в ванну, чтобы побриться и смыть поездную пыль. После завтрака позвонил лейтенанту Деметеру.
— Хорошо, что вы объявились, — приветствовал меня он. — Как дела с обменом?
— Они заставили меня прогуляться в мотель в Нью-Джерси, чтобы убедиться, насколько точно я следую их инструкциям.
— Но сами не появились?
— Нет.
— Может, вы заглянете ко мне и расскажете обо всем?
— Не могу. Мне велели прибыть к половине первого, но самолеты не летают, пришлось ехать на поезде, поэтому я опоздал. Они обещали позвонить сюда.
— Деньги у вас с собой? — поинтересовался Деметер.
— Да.
— Где?
— Здесь. В моем номере.
— Ради Бога, Сент-Ив, немедленно положите их в сейф отеля! — взорвался Деметер. — Может, в Нью-Йорке совсем другая жизнь, может, там сплошь милые люди, души не чающие в цветах, но в этом городе я бы не вышел на улицу, имея в кармане больше пятидесяти долларов. — Похоже, он отвернулся от телефона, потому что следующая фраза долетела до меня приглушенной. — Представляешь, деньги у него в номере, — наверное, он говорил с сержантом Фастнотом.
— Я собирался положить их в сейф.
— Кончайте собираться и кладите! Где вы остановились, снова в «Мэдисоне»?
— Да.
— Какой номер?
Я сказал.
— Будем у вас через полчаса.
* * *Я отнес чемодан с деньгами в сейф «Мэдисона», вернулся к себе, постоял у окна, наблюдая за тугими струями дождя. Двадцать минут спустя в дверь постучали. Я подошел к двери, открыл. На пороге стоял Огден с перекошенным от боли лицом.
— Дай мне пройти.
Я отступил в сторону, он шагнул вперед, едва не упал. В светло-коричневом плаще, он крепко прижимал руки к животу, но кровь выступала из-под пальцев.
— На кровать. — Я подхватил его и повел к кровати.
Ложиться он не пожелал, лишь сел, не отрывая рук от живота.
— О Боже, как больно. Вызови доктора, вызови доктора!
Я схватил трубку и набрал номер коммутатора отеля.
— Пришлите врача в 429-й номер. Человек ранен.
Телефонистка не стала спорить или задавать вопросы.
— Вызываю «скорую помощь».
— Не теряйте времени. — И я бросил трубку на рычаг.
Огден уже завалился на кровать, голова легла на подушку, ноги оставались на полу, руки сжимали красное пятно на плаще.
— В вестибюле, — бормотал он. — Он ударил меня ножом прямо в вестибюле.
— Кто?
— Они были там оба. Эта сучка хихикала, когда он ударил меня. — Огден застонал, потом стон перешел в крик. — Ну почему я должен так страдать?
Подходящего ответа я не нашел.
— Кто был в вестибюле, Огден?
— Вызови мне доктора. Вызови чертова доктора.
— Он уже едет. Кто был в вестибюле?
— Деньги у тебя? — Он попытался сесть. — Деньги у тебя? Покажи их мне. Покажи.
— У меня их нет. Они в сейфе. Кто ударил тебя ножом, Огден?
— Я увидел их в поезде, потом они приехали сюда, а эта сучка хихикала, когда он всадил в меня нож.
— Кто, черт побери?
— Это сутенер. Фредди. Фредди и его шлюха.
— Какой Фредди?
Огден хотел что-то сказать, кровь хлынула у него горлом, и лейтенант нью-йоркской полиции Кеннет Огден вновь повалился на кровать, на этот раз мертвый.
— Мы приехали, поднимаемся к вам, — уведомил меня Деметер.
— Вы опоздали, — ответил я.
Глава 15
Помощник управляющего отделом «Мэдисона» нашел-таки мне другой номер на другом этаже, но по его физиономии чувствовалось, что он с легким сердцем препроводил бы меня в другой отель, предпочтительно в другом городе. После того как я рассказал трем детективам в штатском из отдела убийств, вызванным Деметером, о том, что произошло, мне пришлось повторить свой рассказ. Затем, чтобы убедиться, что я ничего не упустил, меня попросили пойти на третий круг. Но и этого оказалось недостаточно, ибо один из детективов пожелал в четвертый раз услышать то же самое. Я не выдержал и посмотрел на Деметера. Тот стоял у двери и не отрывал глаз от своего бывшего однокашника по Академии ФБР, Кеннета Огдена, лейтенанта нью-йоркской полиции. Фастнот у окна всматривался в пелену дождя.
— Четвертый вариант не будет отличаться ни от третьего, ни от второго, ни от первого, — вырвалось у меня.
Деметер не повернулся ко мне, продолжая смотреть на лежащее на кровати тело.
— Расскажите, Сент-Ив. Просто расскажите, что случилось.
И я вновь рассказал детективам из отдела убийств, как Огден умер на кровати в моем номере.
— А теперь начните с прошлого вечера, мистер Сент-Ив, — предложил мне другой детектив, коренастый, лет пятидесяти, с седеющими волосами. — А именно с того момента, как Огден встретил вас в вашем отеле в Нью-Йорке.
Я рассказал, и после этого тело Огдена переложили на каталку. Полицейские и технические эксперты сновали взад-вперед. Заглядывали в аптечку в ванной, пересчитывали мои носки на полке, в общем, создавали видимость кипучей деятельности. Кто-то сфотографировал тело Огдена. На снятие отпечатков пальцев времени решили не тратить. Помощник управляющего заглядывал в мой номер дважды. Появившись в третий раз, он едва не столкнулся с каталкой.
— На служебный лифт, — заверещал он. — Пожалуйста, на служебный лифт, — и с мольбой взглянул на Деметера. — Не могли бы вы приказать им спуститься на служебном лифте.
— Мы остановились у главного входа, — вставил один из санитаров.
— Спуститесь на служебном лифте, — изрек Деметер, и мне подумалось, что помощник управляющего сейчас поцелует ему руку.
— Это ужасно, — воскликнул он, обращаясь ко всем и ни к кому в отдельности. — Ужасно!
— А пока приготовьте ему другой номер. — Деметер махнул рукой в мою сторону.
— Неужели он собирается остаться в отеле? — изумился помощник управляющего. — Разве вы не заберете его с собой?
