Картер Браун - Труп на рождество
Ее реакция была настолько стремительной, что застала меня врасплох. Выплеснув мне в лицо напиток из бокала, она на какой-то миг ослепила меня. Послышались чьи-то быстрые шаги, и в следующее мгновение кольт выбили у меня из руки. Когда я снова прозрел, возле кушетки передо мной стоял высокий, атлетически сложенный парень, с пистолетом, нацеленным мне в грудь. На сей раз он был одет в серую рубашку с нарядным галстуком в сине-красную клетку. Аккуратно уложенные волосы на затылке являли образец парикмахерского искусства.
— Хочу дать вам совет, лейтенант, — в его честных глазах мерцали огоньки, — помните всегда: нельзя недооценивать возможности женщин.
— А я почему-то был уверен, что вы скажете: «Да, Вирджиния, Санта-Клаус перед вами!»— горько заметил я.
Он был слегка удивлен:
— Так вы разобрались? По части дедукции это было просто здорово, лейтенант!
— Практически единственной альтернативой выдуманному Санта-Клаусу был Санта-Клаус невыдуманный, который прибыл на вечеринку до приезда гостей, — сказал я. — Тот самый, который в гостевой комнате дожидался Дина Кэрролла.
— Понял, лейтенант, — задумчиво кивнул Джерри Шоу. — Так вы не верили в рассказ Айрис о тайном сговоре?
— Сговор мог иметь место. Но не пяти или шести человек, — ответил я. — Когда речь идет об убийстве, невозможно доверять такую тайну большому кругу людей. Поскольку при гостях убийца в одеянии Санта-Клауса не смог бы незаметно проникнуть в дом, то отсюда следует, что он попал туда до начала вечеринки.
А это было реально лишь при содействии Айрис. Спрятать на время его, подослать в подходящий момент Кэрролла, а позднее Грега Толлена и миссис Кэрролл и, наконец, устроить «случайную встречу» Джанис Айверсен с Санта-Клаусом на кухне — все это было под силу только хозяйке дома.
— Выслушав вас, я ощутил комплекс неполноценности. Я говорю о моем ущемленном самолюбии, — печально произнес он. — По моему замыслу вы должны были запутаться в разноречивых мотивах и возможностях, и тогда такого во всех отношениях подозрительного субъекта, как Йорганс, сочли бы подарком небес.
Позднее, когда он оказал нам любезность, покончив с собой…
— Признаюсь, вы показались мне слишком осведомленным, когда мы впервые встретились в вашей фирме, Шоу, — начал я. — К тому же вы настойчиво подсовывали мне Йорганса буквально на блюдечке с голубой каемочкой. Но я не представлял себе тогда мотива преступления, как, впрочем, не представляю его и сейчас.
— Вы никогда не работали на такого человека, как Дин Кэрролл, — произнес он вкрадчиво. — Едва ли нашелся на белом свете хотя бы один человек, который смог бы превзойти его по части беспринципности. Большего негодяя, чем он, я не встречал. Подыскивая какую-нибудь зацепку для самозащиты, я натолкнулся на Джанис Айверсен. Может быть, у его бывшей любовницы найдется на него управа, думал я. Мне было известно, что он посылал ей ежемесячно чек на кругленькую сумму, хотя они разошлись еще до его женитьбы на Тони.
Я постарался войти к ней в доверие, подружился с ней.
И вот однажды вечером, когда она нагрузилась спиртным и… — он брезгливо поморщился, — прельстилась сексом, она поведала мне о прошлых мошеннических подвигах Дина.
— И после этого вы смогли его шантажировать? — хмыкнул я. — Но зачем в таком случае было его убивать?
— Дин вложил деньги в наше предприятие, я же вкладывал знания и труд! — бросил он зло. — А что я получил после девяти лет каторги? Да ничего, если не считать средненького жалованья и жалких десяти процентов акций. Я знал, что Дин не позволит мне шантажом отнять у него фирму. Он предпочитал, чтобы я разоблачил его, поскольку тогда он мог преспокойно продать фирму кому-нибудь другому. Я знал, что, когда Дин умрет, Тони достанется около восьмидесяти процентов акций. И я решил, что даже если выйду из дела, то заберу все бумаги и счета и стану действовать самостоятельно!
— Омерзительно! — высказался я. — Но в данный момент это не суть важно. Зачем надо было убивать Джанис Айверсен?
— Поскольку она снабдила меня соответствующей информацией, ей не составило бы особого труда догадаться, кто именно заставил Дина шантажировать Вулфа, принудив его забрать свои счета у Йорганса, — равнодушно пояснил он. — Возможно, она была достаточно сообразительна, чтобы понять, почему я прикончил Дина? Я не хотел давать ей возможности шантажировать меня и, приехав к ней, уговорил ее позвонить вам и Йоргансу.
— Каким образом вам удалось это сделать? Приставив пистолет к ее виску? — поинтересовался я.
— Нет, к ее чудовищному бюсту! — усмехнулся он. — Если вы, конечно, предпочитаете строго придерживаться фактов, лейтенант.
Я взглянул на блондинку, сидевшую на кушетке.
— А что будет с вами? Что вы от этого получаете?
— Ну… — Она подняла глаза на Шоу и ласково улыбнулась. — Полагаю, теперь можно открыть, что я его люблю. После того, что Кэрролл сотворил со мной, я бы с радостью убила его, если была бы уверена, что мне за это ничего не будет.
— Вы знаете, что такое «борода»? — спросил я ее.
Мой вопрос явно поставил ее в тупик. Она холодно улыбнулась и сказала:
— Вы имеете в виду, лейтенант, непременную бороду Санта-Клауса?
— Нет. «Бородой» называют человека, которым прикрывается пара других людей. Скажем, у женатого человека роман с какой-нибудь женщиной, и он повсюду таскает с собой неженатого приятеля, который служит своего рода прикрытием. В кажущейся со стороны неразлучной троице женатый выглядит «третьим лишним».
Думаю, вы поняли?
— Да, я поняла смысл слова «борода». Но при чем тут я? — фыркнула она.
— Человек, которого вы любите, только что объяснил, каков был его мотив убийства Кэрролла. Я сказал, что это омерзительно и нечистоплотно во всех отношениях. Если он настолько компетентен в делах, что может в любую минуту выйти из игры, забрав себе наиболее выгодные банковские счета, почему же он не сделал этого при жизни Кэрролла?
— Я не в состоянии уловить ход ваших рассуждений.
Какая-то бессмыслица!
— Ваше встревоженное лицо свидетельствует о другом, — возразил я. — Убийство Кэрролла имело смысл для вашего любовника лишь при условии, что он впоследствии женится на его вдове и ее восьмидесяти процентах акций. Вам же отведена роль «бороды», впрочем, как и Грегу Толлену. В подходящий момент Тони Кэрролл «охватило» неведомое желание заняться любовью с Топленом. Она затащила его в гостевую комнату и, изображая порыв африканской страсти, ухитрилась скатиться с кровати и обнаружить там труп собственного мужа!
— Вы — сумасшедший! — завопила Айрис. — Джерри! Скажи ему…
Ее голос замер, когда она увидела холодную враждебность в честных голубых глазах Шоу.
— Ты всегда была невыдержанной, крошка Айрис, — изрек он отчужденно. — Я собирался порвать с тобой постепенно, чтобы ты не слишком негодовала, когда узнала бы, что я женюсь на Тони. Если бы ты отправилась в полицию, тебе пришлось бы признать и свою причастность к убийству. Поэтому, по моим расчетам, самое большее, что ты смогла бы сделать, — это не послать нам свадебного подарка. — Он медленно покачал головой. — Но сейчас — другое дело. И винить во всем ты должна лейтенанта.
— Другое дело? — спросила она дрожащим голосом.
— Я хотел избавиться от него. Ведь ты это знала? — Он улыбнулся ей, и она испуганно отпрянула назад. — А теперь я вынужден прихлопнуть и тебя.
— Жуть как интересно! — вмешался я. — Однако каким образом вы объясните наличие двух трупов в моей квартире?
— Вы — единственный человек в офисе шерифа, который не верит в то, что Йорганс был убийцей. Верно? — заговорил он почти весело. — Но в поисках фактов, подтверждающих его невиновность, вы наткнулись на обратное и попутно выяснили, что у него была сообщница. Позвонили Айрис и вызвали ее к себе домой.
Поняв, что вам известна правда, она в панике застрелила бы вас.
— И что потом? — усмехнулся я. — Выбросилась бы из окна, как Йорганс?
— Нечто в этом духе… Конечно, сначала она написала бы записку.
— Ты воображаешь, что я ненормальная?! — заорала блондинка. — Написать записку — то же самое, что подписать себе смертный приговор!
— Совершенно справедливо. Но ты всегда смертельно боялась боли, не так ли? — Свободной рукой он схватил ее за ухо и сжал так сильно, что она закричала от боли. — Поняла, что я имею в виду? — Он насмешливо улыбнулся. — Могу поспорить, что ровно через десять минут ты сама будешь умолять меня разрешить тебе написать записку.
Отпустив ее ухо, он сосредоточился на мне. Пистолет в его руке чуточку приподнялся.
— Прощайте, лейтенант! И желаю вам удачи, где бы вы ни оказались в обители вечности!
— Вы — удивительно доверчивый тип, — подмигнул я ему, — раз приняли за чистую монету мои слова, будто я — единственный в офисе шерифа, кто сомневается в виновности Йорганса…
