Ричард Пратер - Распятая плоть
— Ну а почему бы и нет? Только представь, если бы он не пришел, это могло бы вызвать серьезный нервный срыв. Вот так-то!
— А почему нервный?
— Видишь ли, Марк, постгипнотическое внушение — штука гораздо более серьезная, чем просто самая обычная идея, которая может так просто втемяшиться тебе в башку. Если такое происходит, оно будет точить тебя, не давая ни минуты покоя, пока ты не выполнишь все, что от тебя требуется. Помнится, как-то много лет назад я проделал одну штуку — внушил одному человеку, кстати, это было довольно просто, что, как только я скажу: «Фи, фай, фо, фам», он должен снять рубашку и отдать ее мне. Потом я его разбудил, мы немного поболтали о том о сем, и вдруг я бормочу эту дурацкую скороговорку. При этом учти, что я намеренно выбрал подобную бессмыслицу, рассчитывая, что это привлечет его внимание легче, чем какая-нибудь простая ключевая фраза, которая подействовала бы точно так же. И представляешь, он встал и принялся расстегивать пуговицы! А потом вдруг остановился, ухмыльнулся мне в лицо и сел, как ни в чем не бывало. Он догадался, что это было постгипнотическое внушение, оказывается, его уже раньше погружали в транс, и он узнал специфические признаки навязанного побуждения. Конечно, он не помнил, что ему внушали, пока он был в трансе, но само это ощущение он узнал почти сразу же. Я, конечно, сознался и спросил его, не собирается ли он уйти.
Знаешь, Марк, парень боролся с собой почти три часа. Я видел, что он нервничает, бесится, взрывается по каждому поводу, выкурил не меньше пачки. Наконец он пришел в такое состояние, что уже не мог сказать ни слова. Я видел, как его руки сами собой тянулись расстегнуть пуговицы рубашки. Наконец он не выдержал — сорвал ее с себя и с проклятием швырнул мне в лицо. И тут же успокоился. Интересный случай. До этого я считал, что внушение частично теряет силу, когда внушаемый знает о том, чего от него ждут.
Прошло не меньше минуты, прежде чем я это переварил. Наконец я поднялся:
— Спасибо, Брюс. Хотелось бы еще поговорить, но мне надо успеть сегодня кое в чем покопаться.
— Конечно. — Он понимающе кивнул. — Кстати, держи меня в курсе. Интересно узнать, чем кончится все это дело с попугаем.
— Само собой, — хмыкнул я. — Мне и самому не терпится.
Я сидел за письменным столом в своем офисе, курил и думал, пытаясь разложить по полочкам все, что произошло за последние часы. И в самом деле, прошло не больше двадцати часов с того момента, как я услышал в телефонной трубке взволнованный голос Джея, а сколько всего случилось за это время.
Мой взгляд снова упал на изуродованный ящик стола, и я в который раз подумал о том, куда исчезла купчая. Люшен и второй горилла горели желанием заполучить принадлежавший Джею магазин. Предположим, они же и убили его. Но даже если и так, какого дьявола им понадобилось убивать?! Чего они хотели этим добиться? Конечно, они не сомневались, что он обратился ко мне за помощью. В этом случае, устранив Джея, они могли попробовать свои штучки на мне или на его наследниках, кто бы они ни были, особенно если роль убийцы была предназначена мне. Но как они заполучили мой пистолет? И как...
Наследники.
Очнись, Логан. Вернись на землю. Если убит человек — ищи мотив, спроси себя, кому была выгодна его смерть. Если у него водились деньжонки — спроси себя, кто на них облизывался? Я порылся в кармане пиджака и выудил список, который мне накануне дала Энн. Больше всех в эту минуту меня интересовал Роберт Ганнибал, адвокат Джея и старый друг семьи. Его контора размещалась в Спрокет-Билдинг на Фигуеро. Кстати, припомнил я, он был одним из гостей на той самой субботней вечеринке.
Я собрался ехать. На моем письменном столе еще валялась неразобранная почта На самом верху стопки лежало письмо — я узнал почерк Джея. Я распечатал его. Внутри лежал чек на двадцать пять сотен. Глаза у меня полезли на лоб. Конечно, я знал, что у Джея водились деньги, и немалые, но в глубине души я понимал, что еще не сделал ничего, чтобы отработать свой гонорар. Пока не сделал. Ну так настала пора это сделать. Может, кто-то удивился бы, ведь теперь, когда Джей мертв, ему вроде как больше ничего не нужно. Но я был в долгу перед ним.
Пора отправляться к Ганнибалу.
Роберт Ганнибал смахивал на одного из тех слонов, которых его древний тезка перевел через Альпы. Да что там слон, этот громила напоминал одну из вершин этой горной цепи, не хватало только снеговой шапки на макушке. И ни капли жира — сплошная гора мышц. Когда я приоткрыл дверь в его офис, он восседал за миниатюрным столиком, который делал его массивную фигуру почти гротескной. Увидев меня, он привстал, и я зачарованно следил, как разгибается этот исполин. Во мне полных шесть футов, но он был выше дюймов на пять-шесть. Плечи, как у мясника, а ладони, словно лопаты для уборки снега в холодную зиму.
Великан улыбнулся, продемонстрировав белые, будто сахар, зубы.
— Мистер Логан? Чем могу вам помочь? Его секретарша сообщила ему только мое имя. Кто я, он не знал. Осторожно ответив на его рукопожатие, я объяснил:
— Я частный сыщик, мистер Ганнибал. Был бы крайне признателен, если бы вы согласились ответить на несколько моих вопросов.
— С радостью, с радостью. Присаживайтесь, прошу вас.
Он просто лучился дружелюбием. Голос у него был звучный, и я готов был голову дать на отсечение, что перед судом присяжных он изрядно чванился, демонстрируя свою внушительную фигуру Особенно в том случае, когда большинство присяжных — дамы.
Усевшись в кресло, я с удовольствием вытащил сигарету из деревянного ящичка, который он радушно протянул мне. Ганнибал поднес мне зажигалку, прикурил сам и, со вкусом выпустив струю дыма, произнес:
— Ну, так я вас слушаю. Что вы хотите знать, мистер Логан?
— Это касается Джея Уэзера.
— Да. Слышал об этом. — Ганнибал тяжело вздохнул. — Ужасно, просто ужасно. Я ведь хорошо знаю всю их семью.
— Полиция уже была у вас? Адвокат кивнул:
— Кажется, они уже успели опросить всех его родных и близких друзей.
— Вот к этому я и веду, мистер Ганнибал. Мне известно, что Джей последние годы преуспевал. Поэтому я рассчитываю узнать у вас, кто унаследует его состояние?
Ганнибал нахмурился:
— Вот оно что. А вам не кажется, что это несколько преждевременно...
— Знаю. Мне очень жаль, если мой вопрос показался вам бестактным.
Глубоко затянувшись, он немного помолчал, выпустил густой клуб дыма и яростно ткнул в него сигаретой. Не сводя глаз с синеватого облачка, которое медленно расползалось в воздухе, он раздраженно буркнул:
— А вам-то это для чего?
— Видите ли, я знал Джея Уэзера многие годы. Мне он нравился. К тому же мы были друзьями. Лицо адвоката посуровело.
— Мне кажется, мистер Логан, что ваш профессиональный интерес заводит вас слишком далеко!
— Джей был убит.
Он посмотрел мне прямо в глаза:
— Полиция намекнула на это, но я до сих пор не уверен, что мне стоит отвечать на ваш вопрос.
Этого следовало ожидать. Мы обменялись еще несколькими фразами, но мне показалось, что он не ответил ни на один мой вопрос. Но когда я припугнул его, добавив, что постараюсь раздобыть информацию в другом месте, мне показалось, что он потихоньку сдается.
В конце концов он пожал массивными плечами:
— Мистер Логан, вы должны понять, что все это мне непривычно. Частная информация, вы же понимаете... Кроме того, мне кажется, вы придаете слишком большое значению вопросу о наследстве. Кому могла быть выгодна смерть мистера Уэзера? — Мне показалось, что ему стало не по себе. Он быстро добавил:
— Нет, это абсолютно невозможно. — Потом вдруг тяжело вздохнул. — Ну хорошо, мистер Логан. В конце концов, не пройдет и двух дней, и условия его завещания будут во всех газетах.
Я вытащил еще одну сигарету. Все выглядело так, словно через мгновение он преподнесет мне хорошенький мотив для убийства прямо на блюдечке. Вдруг мне вспомнилась Глэдис и ее неумеренный аппетит в постели. Я припомнил, что Джею было пятьдесят восемь, а Глэдис — тридцать, но она всегда говорила, что ей только двадцать девять. Чувственная плотоядная бабенка и немолодой уже муж, предел мечтаний которого — вечер в домашних шлепанцах и добрая трубка у домашнего очага. Я вспомнил, как Глэдис сказала, что ничего не помнит о субботнем вечере, и как Энн возмутилась, обвинив мачеху во лжи.
Ганнибал между тем продолжал:
— Думаю, вам известно, что мистер Уэзер женился вторично не больше двух лет назад. Я молча кивнул.
— После свадьбы мистер Уэзер попросил меня составить завещание. Вы ведь знаете, что я вел все его дела. В то время они у него шли не блестяще — совсем не так, как... как впоследствии, но тем не менее я бы сказал, что его имущество оценивалось примерно в двести пятьдесят тысяч долларов. По условиям его завещания оно должно было перейти к миссис Уэзер и его дочери, Энн. Иначе говоря, в случае его смерти Энн к двадцати одному году унаследовала бы двадцать пять тысяч, все остальное должно было достаться миссис Уэзер.
![Ричард Пратер - Распятая плоть [= Кинжал из плоти, Плоть как кинжал]](/uploads/posts/books/248316/248316.jpg)
