Картер Браун - Вояж на Гавайи
— Вот оно, — прошептал он. — Двадцать лет я ждал этого дня. Четверть миллиона золотом!
Я наклонился, чтобы рассмотреть клеймо на слитках, потом с трудом разогнул ноющую спину и спросил:
— Сколько ящиков вы закопали. Пит?
— Пять, — злорадно ответил он. — По шесть слитков в каждом.
— Тридцать слитков, — пробормотал я. — На клейме указано, что в каждом четыреста унций — это двадцать пять фунтов. В одном ящике, значит, сто пятьдесят, а в пяти — семьсот пятьдесят фунтов грузоподъемности, если говорить морским языком. До яхты три мили. Нам не перетащить это золото, Пит.
— О чем я и говорил Риду, — проворчал Ларсон, — но он даже слушать не захотел.
Эмерсон издал какой-то странный шипящий звук.
— Что скажешь. Пит?
Медленно и неохотно Рошель отвел взгляд от золота и посмотрел на него:
— Если невозможно отнести золото на яхту, значит, придется притащить к нему яхту!
— Ага, Ларсон будет идти и плевать на землю, а я — грести, ухмыльнулся я.
— Меньше чем в четырехстах ярдах отсюда есть пляж, — сухо проговорил Пит. — Тогда мы высаживались именно там. Мы же притащили золото сюда. Отнесем слитки на берег и на шлюпке перевезем их на яхту.
— Ты что, решил, что мы с Ларсоном будем грести три мили сюда, а потом три мили обратно с золотом на борту шлюпки? — возмутился я.
— Он прав, — произнес Рид, — это невозможно.
Нужно будет подойти на яхте к этому берегу, как можно ближе.
— Ладно, — согласился Пит. — Значит, кому-то нужно вернуться к шлюпке, доплыть, до яхты и пригнать ее к этому берегу.
— Согласен на такое дело, — выпалил я.
— Заткнись, ты! — рявкнул Рошель. — Так или иначе, сначала перетащим золото на берег.
Чтобы поднести эти несчастные слитки к воде, нам потребовался час времени и около пятнадцати фунтов пота. Дотащив последний ящик, мы упали рядом с ним без сил.
— Пит, — медленно сказал Рид, — по-моему, лучше отправиться тебе. Ты сможешь сориентироваться, узнать этот пляж с моря. Я останусь здесь и буду наблюдать за этими троими. Когда замечу яхту, посвечу фонариком.
— Ладно, — согласился Рошель. — Но какого черта обременять себя и следить за ними? Они нам больше не нужны. Давай избавимся от них сейчас, тогда тебе придется беспокоиться только о золоте.
— Не можем же мы оставить на острове три трупа! — возразил Рид. — Не будь идиотом!
— Знаю, — огрызнулся Рошель. — Возьмем тела на яхту, а потом выбросим за борт.
Рид промолчал, и это было опаснее, чем если бы он сказал что-нибудь в ответ. Сие означало, что он обдумывал предложение Рошеля.
— В ночи слишком громко прозвучат три выстрела, — воспользовавшись моментом, вставил я. — Не глупи, Эмерсон! Представь, сбегутся островитяне, придется объяснять, почему ты сидишь здесь на берегу с пятью ящиками золота и тремя трупами.
— Закрой свой поганый рот, Бойд! — пригрозил Пит. — Иначе я…
— Он прав, — сказал наконец Рид. — Не дело подгонять яхту так близко к берегу и устраивать здесь потасовку. Иди, Пит, а я присмотрю за ними — в крайнем случае буду стрелять.
— Ладно, — хмыкнул Рошель. — Ты, наверное, знаешь, что делаешь. Постараюсь вернуться как можно скорее, самое большее через полтора часа.
— Договорились, — кивнул Эмерсон. — Увидишь кого-нибудь, не вздумай затеять перестрелку!
— Сам знаю, — огрызнулся Рошель и быстрыми шагами отправился к пещере, а оттуда к месту, где мы оставили шлюпку.
Когда он исчез из виду, нависла тревожная тишина. Улани упала на колени рядом со мной. Я посмотрел на часы — было начало двенадцатого. Да, ночь предстоит длинная, если, конечно, мы останемся живыми.
Минут через десять Рид начал переступать с ноги на ногу. Еще через пять он решил, что вполне может наблюдать за нами сидя, поэтому сел на один из металлических ящиков, не выпуская из рук нацеленного на нас пистолета.
— Не возражаешь, если я закурю? — обратился я к нему, и Эмерсон даже подскочил от неожиданности.
— Еще чего! Кто-нибудь увидит и обязательно захочет узнать, что здесь происходит.
— Ладно, — уныло согласился я. — Но можно хоть поболтать? Или ветер разнесет мои слова и кто-нибудь услышит? Что ты собираешься делать с золотом, Эмерсон?
— Не твоего ума дело! — буркнул он.
— Не думаю, что ты поделишься с Рошелем. Ему ты не доверяешь, да и он тебе тоже.
— Заткнись!
— Да, Эмерсон, а как насчет Эдди Мейза? Может, у него свои планы на это золото? По-моему, ты поступил не правильно, отправив Пита на яхту. Он может сговориться с Эдди или с кем-нибудь из команды…
— Я приказал тебе заткнуться, Бойд! — прошипел Рид. — Скажешь еще хоть слово, разобью тебе башку!
— Не советую, — покачал я головой. — Начнешь меня бить, Ларсон может на тебя наброситься. Правда, Эрик?
— Правда! — мрачно отозвался тот.
— Так что стереги свой багаж, приятель, — решительно посоветовал я, не то тебе придется меня застрелить, и тогда ты поднимешь на ноги островитян.
— Ты… — Рид силился что-то сказать, но еще не придумал, что именно.
— А как ты считаешь, Эрик? — поинтересовался я. — Они убьют нас, когда вернется Рошель или когда мы взойдем на яхту?
— Не знаю, — процедил Ларсой.
Я осторожно запустил пальцы правой руки в песок и набрал целую пригоршню.
— Между прочим, если мы одновременно бросимся на Рида, он убьет только одного из нас. У второго будет возможность оказаться около него раньше, чем он сделает второй выстрел. Так?
— Даже не пытайтесь! — напряженно проговорил Эмерсон. — Я пристрелю вас обоих до того, как…
Я швырнул песок ему в лицо, вскочил на ноги и рванулся к нему. Он выстрелил, но я ничего не почувствовал.
— Улани! — крикнул я. — Беги!
В следующий момент кто-то сильно толкнул меня, и я свалился в лесок.
— Подожди, Бойд, — рявкнул Ларсон. — Рид мой!
Я увидел, как Ларсон бросился к нему, и тут же прозвучало два выстрела. Сначала я подумал, что Эмерсон промахнулся даже с такого близкого расстояния, потому что Ларсон стоял не двигаясь. Но потом его ноги подкосились, он рухнул на песок.
Рид встал надо мной, его трясло от злости.
— Теперь твоя очередь, Бойд! — прошипел он. — Ты умрешь медленно! Вставай, вставай на ноги!
Я перевернулся на живот, поднялся на колени и, наконец, встал.
— Где девчонка? — взвыл Эмерсон. — Что случилось с девчонкой? Куда она делась?
— Наверное, испугалась выстрелов, — пробормотал я. — Будет бежать до утра — ее уже никто не остановит!
— Ладно! — Он чуть не рыдал. — Ты за все ответишь, Бойд, так ответишь! Было бы слишком просто всадить в тебя пулю сейчас! Я хочу посмотреть, как ты будешь мучиться, как будешь извиваться и кричать… — Шипящий звук в его горле сошел на нет, и какое-то время Рид не мог говорить. Постепенно его тело перестало трястись, он взял себя в руки. — Бери лопату, Бойд! — Голос его был похож на звук лопнувшей струны. — Начинай копать!
— Зачем?
— Для Ларсона.
— Уверен, что он мертв? — спросил я.
— Меня это не волнует! — рявкнул он. — Копай!
Я буду стоять сзади. Если что не так, сразу всажу тебе пулю в затылок! А если кто-нибудь явится сюда на пляж и ты скажешь хоть слово, будет то же самое!
Я поднял лопату и начал копать. На пляж никто не пришел. Я вырыл яму поглубже. Мне уже казалось, что всю свою жизнь я только и делал, что копал, не прерываясь ни на секунду даже для того, чтобы выпить чашку кофе. Ларсон был действительно мертв: обе пули попали ему в грудь, а одна из них прошла насквозь — в дыру можно было кулак просунуть. Я взял его за ноги, дотащил волоком до ямы и опустил тело в свежевырытую могилу. Потом засыпал песком его ноги, тело, лицо.
Вскоре над горизонтом появились огни. Я облокотился на лопату и стал следить за быстро приближающейся к нам яхтой.
— Наконец-то! — проговорил довольный Рид. — Еще полчаса, погрузим золото на борт и в Гонолулу!
— Если Пит все еще твой сообщник…
— Насчет Пита я не сомневаюсь, — ответил он. — Ему достается хорошее вознаграждение.
— А именно? — кисло полюбопытствовал я.
— Ты, — со злорадством сказал Рид. — Он ждет не дождется той минуты, когда сможет перерезать тебе глотку, потому что убежден, что именно ты убил Бланш Арлингтон. А я предоставлю ему такую возможность!
— Я не убивал Бланш Арлингтон, и ты прекрасно это знаешь.
— Не знаю. По-моему, Пит все-таки прав.
— Отлично знаешь, что нет, — вяло заспорил я, — потому что убил ее ты.
— Если ты так думаешь, то, должно быть, спятил! — Он начал подавать фонариком сигналы на яхту.
— Убил ее ты, — повторил я. — Не знаю почему, но, должно быть, причина была серьезной. Когда я позвонил ей, ты находился у нее. Она спросила тебя, во сколько мне лучше приехать к ней, и ты сказал, что в половине девятого. Убив ее, ты хотел подставить меня.
