Дэшил Хэммет - Кровавая жатва
Дик Фоли был канадцем. Отличительные приметы: мальчиковый размер и умное недовольное лицо. Дик носил высокие каблуки, чтобы прибавить себе росту, любил надушенные носовые платки и со страшной силой экономил слова.
Оба были прекрасными оперативниками.
— Что вам рассказал Старик про эту работу? — спросил я, когда мы уселись. Старик был директором филиала «Континентал» в Сан-Франциско. Его также именовали Понтием Пилатом, потому что он посылал нас на голгофы смертельно опасных заданий с деликатной улыбкой. В этом вежливом пожилом человеке было столько же душевного тепла, сколько в веревке палача. Остряки из агентства утверждали, что в июле он плюется ледышками.
— Он вроде не разобрался, в чем дело, — сказал Мики, — только понял из телеграммы, что тебе нужна помощь. Сказал, что от тебя уже несколько дней не было отчетов.
— Похоже, ему придется подождать еще немного. Знаете что-нибудь об Отервилле?
Дик покачал головой. Мики сказал:
— Я только слышал, что его зовут Отравилл, и вроде это не шутка.
Я рассказал им о том, что узнал и что сделал. Закончить повествование мне не удалось — раздался телефонный звонок.
— Привет! Как рука? — послышался в трубке ленивый голос Дины Бранд.
— Легкий ожог. Как вам нравится налет на тюрьму?
— Я тут ни при чем, — сказала она. — Я свое дело сделала. Если Нунан не смог его удержать — что ж, очень жаль. Сегодня днем я поеду в центр покупать шляпку. Хотела заглянуть к вам ненадолго, если вы будете у себя.
— В какое время?
— Скажем, часа в три.
— Хорошо, буду ждать. Приготовлю две сотни и десять центов, что я вам должен.
— Приготовьте, — согласилась она. — Я за этим и еду.
Я вернулся на место и продолжил рассказ.
Когда я кончил, Мики Лайнен присвистнул и сказал:
— Понятно, почему ты боишься посылать отчеты. Если бы Старик знал, что ты тут вытворяешь, он вряд ли стал бы тебя прикрывать.
— Если все получится, как задумано, мне не придется включать в отчеты удручающие подробности, — заметил я. — Агентству хорошо, оно живет по правилам и предписаниям, но когда делаешь дело, тут уже не до правил. В Отравилл с моральными нормами лучше не соваться — живо заржавеют. Но в отчете, конечно, мрачные детали ни к чему, так что вы, братцы, не шлите никакой писанины в Сан-Франциско, не показав сначала мне.
— Какие преступления ты поручаешь нам совершить? — спросил Мики.
— Я хочу, чтобы ты взял на себя Пита Финна. Дик возьмет Лу Ярда. Игру вам придется вести, как вел ее я, — делать очередной ход при первой же возможности. Подозреваю, что Пит и Ярд вместе попробуют заставить Нунана не трогать Шепота. Не знаю, как поведет себя шеф. Он хитрый как черт и очень хочет сквитаться за убийство брата.
— Когда я возьму на себя джентльмена из финнов, — сказал Мики, — что мне с ним делать? Не люблю хвастаться своей тупостью, но эта работа мне понятна примерно так же, как высшая математика. Я все усвоил, кроме того, что ты уже сделал, зачем и что собираешься делать дальше.
— Сперва установи за Финном слежку. Мне нужны клинышки, которые можно вбить между Питом и Ярдом. Ярдом и Нунаном, Питом и Нунаном, Питом и Талером или Ярдом и Талером. Если нам удастся поломать их круговую поруку, они начнут втыкать ножи друг другу в спины и сделают всю работу за нас. Затравка есть — раскол между Талером и Нунаном. Но все это быстро выдохнется, если мы не будем подталкивать события. И конечно, я мог бы купить у Дины Бранд еще толику сведений о грязных делишках этой компании, но выкладывать их на суде нет смысла. В судах они хозяева, да к тому же нам надо спешить. Если Старик пронюхает — а Сан-Франциско не так уж далеко и чутье у Старика что надо, — он сразу сядет на телеграф и потребует объяснений. Мне нужны результаты, чтобы за ними скрылись подробности. Обычные улики не годятся. Нам нужен динамит.
— А как насчет нашего уважаемого клиента, мистера Илайхью Уилсона? — поинтересовался Мики. — С ним — или ему — что ты собираешься сделать?
— Либо раздавить, либо выколотить из него помощь. Годится любой вариант. Мики, тебе лучше поселиться в гостинице «Отервилл», а Дику — в «Национале». Держитесь подальше друг от друга, и если не хотите, чтобы меня выгнали из агентства, давайте-ка провернем эту работенку, пока Старик не опомнился. Запишите вот что.
Я продиктовал имена, приметы и адреса (те, что у меня были) Илайхью Уилсона, его секретаря Стэнли Луиса, Дины Бранд, Дэна Ролфа, Нунана, Макса Талера, его подручного Джерри-Без-Подбородка, миссис Дональд Уилсон, дочери Луиса — секретарши Дональда Уилсона, и Билли Куинта, радикала, бывшего дружка Дины.
— Теперь разбежались, — сказал я. — И не думайте, будто в Отравилле существуют законы, кроме тех, что вы установите для себя сами.
Мики заявил, что я помер бы от удивления, если бы узнал, без скольких законов он может прожить. Дик сказал: «Пока», — и они отбыли.
После завтрака я отправился в муниципалитет.
Зеленые глаза Нунана помутнели, будто от бессонницы, а с лица исчез румянец. Но руку он мне, как всегда, тряс восторженно, и доля сердечности в его голосе и манерах не убавилась.
— Что слышно насчет Шепота? — спросил я, когда с изъявлениями радости было покончено.
— Кажется, я кое-что нащупал. — Он поглядел на стенные часы, потом на телефон. — Жду новостей в любую минуту. Садитесь.
— Кто еще удрал?
— На воле теперь только Джерри Хупер и Тони Агости. Остальных мы замели. Джерри — правая рука Шепота, а итальяшка — один из его банды. Это тот искусник, что запустил ножом в Айка Буша.
— А кто еще из людей Шепота у вас под замком?
— Никого. Их и было всего трое, да еще Бак Уоллес, тот, которого вы угостили пулей. Он в больнице.
Шеф снова взглянул на стенные часы, потом на свои ручные. Было ровно два. Он повернулся к телефону. Тот зазвонил. Нунан схватил трубку, сказал:
— Нунан слушает… Да… Да… Да… Верно.
Он отпихнул телефон и заиграл на перламутровых кнопках у себя на столе. Кабинет заполнился фараонами.
— Ресторан «Кедровая Горка», — сказал он. — Бейтс, ты со своей командой следуешь за мной. Терри, проедешь Бродвеем и подберешься сзади. По пути возьми с улицы регулировщиков. Нам понадобятся все наличные силы. Даффи, давай по Юнион-стрит и кругом по старой рудничной дороге. Магро, ты останешься дежурить. Всех, кто появится, посылай к нам. Попрыгали!
Он схватил шляпу и пустился вон, бросив мне поверх жирного плеча:
— Поехали, приятель, вернемся с уловом.
Я спустился за ним в полицейский гараж, там уже ревели моторы. Шеф сел в первую машину рядом с водителем. Я — сзади в компании четырех детективов.
В остальные машины загружались полицейские. Кто-то расчехлял пулеметы, кто-то раздавал винтовки и магазины с патронами.
Машина шефа сорвалась с места, подпрыгнув так, что у нас лязгнули зубы. Мы пролетели в сантиметре от дверей гаража и, распугав пешеходов, выскочили на мостовую. Обогнули, едва не задев, грузовик на углу и понеслись по Кинг-стрит, включив сирену на всю катушку.
Машины в ужасе шарахались от нас в обе стороны, нарушая все правила уличного движения. Потеха была — та еще.
Я обернулся. Вторая полицейская машина шла за нами, третья сворачивала на Бродвей. Нунан пожевал потухшую сигару и приказал водителю:
— Поднажми немножко, Пэт.
Пэт с визгом обогнал двухместную машину, до смерти напугав женщину за рулем, протиснулся в щель между трамваем и фургоном-прачечной — нам бы никогда не проскользнуть в эту узкую щель, не будь наш автомобиль так аккуратно покрашен, — и сказал:
— Это можно, только тормоза паршивые.
— Молодец, — промолвил седоусый сыщик слева от меня. Его голосу не хватало искренности.
На окраине движение было меньше, зато выбоин в мостовой больше. В течение следующего получаса каждому предоставилась возможность посидеть на коленях у соседа. Последние десять минут мы тряслись по колдобинам и в полной мере разделили мнение Пэта о тормозах.
У ворот, к которым мы подрулили, висела старая электрическая вывеска. Раньше, когда лампочки в ней были целы, она гласила: «Ресторан «Кедровая Горка». За воротами, в нескольких шагах, стояло приземистое деревянное строение цвета плесени, окруженное, по преимуществу, мусором. Дверь и окна ресторана были закрыты.
Мы вылезли из машины вслед за Нунаном. На изгибе дороги показался следующий автомобиль, он плавно подкатил к воротам, и оттуда выгрузилась новая партия людей и оружия.
Нунан отдавал приказы направо и налево.
Две тройки полицейских направились в обход здания. Еще одно трио, включая пулеметчика, осталось у ворот. Остальные зашагали к дому, переступая через пивные жестянки, бутылки и старые газеты.
Седоусый детектив, ехавший рядом со мной в машине, нес топор. Мы ступили на крыльцо.
Из-под ближнего подоконника вырвались огонь и гром.
Седоусый детектив упал, топор остался под его трупом. Остальные побежали.
