Картер Браун - Соблазнительница
— Вы не сделаете этого! — прохрипел он. — Вы грязный, вонючий, паршивый коп!
— Теперь я вижу, как вы с Рикки похожи, — сказал я. — Вы даже выражаетесь одинаково.
— Я вас так не выпущу, Уилер! — внезапно заорал он. — Я обещал расправиться с вами, даже если это будет стоить мне жизни и…
— Помолчите! — попросил я. — У меня начинает болеть живот всякий раз, как вы открываете рот, Уиллис.
В последний раз вы угрожали мне оружием, и я этого не забыл. В следующий раз, если вы на полтона повысите голос, то, что от вас останется, будут соскабливать со стен.
Он уставился на меня, широко раскрыв рот. Затем, не отводя взгляда, стал спотыкаясь протискиваться мимо стола к двери.
— Джонсон, — раздался решительный голос в трубке у моего уха.
— Я подумал, что ты умер, — миролюбиво начал я. — А ты, наверное, обучал новый призыв женщин-полицейских приемам защиты без оружия?
— Эл Уилер, — догадался он. — Что случилось? Ты потерял по дороге свою блондинку?
— Если найдешь ее, оставь себе, Билл, — великодушно разрешил я. — Тут нашлась миленькая организация, которая только и ждет твоей руководящей длани.
— Хорошо, давай!
— Только один нюанс.
— Ты не можешь не покрутиться вокруг да около, — сказал он покорно.
— Владелец — человек по имени Рэй Уиллис. Оформляй дело как хочешь, но выпусти его под залог. Я хочу предотвратить новые преступления, и он мне нужен на свободе.
— Как скажешь, — согласился Джонсон. — А теперь давай подробности.
Я дал ему название и адрес клуба.
— Закрытый клуб? — спросил он. — И как долго ты был членом?
— Достаточно долго, — самодовольно сказал я. — Здесь есть еще один по имени Денби или «старина Денби». Он получил фингал под глазом от одной из девчонок пару дней назад. Если ты найдешь его, то он сможет дать показания.
— Я найду его, — уверенно сказал Джонсон. — В ближайший час этому клубу точно выпадет двойное зеро.
— Если что, я позвоню, — заверил его я. — Увидимся, Билл.
— Пока, — ответил он. — Спасибо.
На выходе я остановился, чтобы забрать шляпу у Джерри Кашман.
— Уже уходите, лейтенант? — Она симпатично надула губки. — Что так рано?
— Новый порядок, — ответил я. — У тебя есть пальто? Надевай его и иди домой.
— Меня уволят, если я уйду так рано! — сказала она.
— Тебя уволят в любом случае, милая, — устало сказал я. — Таков новый порядок — я тебе уже говорил.
Всех уволят.
— Я поняла, лейтенант! — сказала она. — Одеваюсь и ухожу, как будто теня здесь никогда не было.
— Жаль, что весь этот блеск пропадет зря, — сказал я. — Но ведь это шоу-бизнес, не так ли?
— Как раз сейчас я не вижу здесь никакого бизнеса, — ответила она. — Спасибо за предупреждение. Если у меня будут сложности с работой, я вам позвоню.
— Звони мне просто так. У меня дома есть проигрыватель с пятью колонками. Я умею готовить по крайней мере пять разных напитков. Кроме того, я очень необычный и интересный человек и могу показать тебе жизнь такой, какой ты ее никогда не видела.
Из клуба я прямиком поехал домой и добрался туда около половины одиннадцатого. По дороге мои мысли занимал некий житейский парадокс. Женатые люди, как правило, жаждут одиночества, а их дома встречает шумная компания; холостяки в аналогичной ситуации не прочь перемолвиться с кем-нибудь словом, но их желание обычно неосуществимо. Зайдя в квартиру, я понял, что сегодня мой парадокс не сработал: в кресле сидела Илона Брент и ждала меня.
На ней опять был один из деловых костюмов с белой шелковой блузкой. От ее личика феи веяло прохладой, а может, холодом.
— Как вы попали сюда? — поинтересовался я.
— Я сказала привратнику, что, если не получу сегодня алиментов, мне откажут от жилья, — спокойно сказала она. — Поэтому он разрешил мне войти и подождать.
— Готов спорить, что эта история поднимет уровень моего кредита, — мрачно пошутил я.
— Он был очень мил, — сказала Илона, улыбаясь. — Сказал, что не ждал иного от паршивого копа, и добавил, что, когда ваш проигрыватель в следующий раз разбудит его среди ночи, он просто отключит до утра электричество в вашей квартире.
— Вот вам и людская благодарность! — окончательно расстроенным голосом произнес я. — Только на Рождество я дал ему двадцать пять центов — и что я имею в ответ? Ну, ладно, хватит о нем, — переменил я тему разговора. — Удивительно! Я как раз хотел вас видеть. Пойду налью чего-нибудь выпить, а потом мы можем поговорить.
— Я не хочу пить, — отрезала она. — Вы хотели меня видеть, да? Вы пробыли сегодня в гостинице семь часов, но даже не заглянули ко мне. Хотя почти все это время нас разделяла всего одна стена!
— Милая, — сказал я страдающим голосом. — Я же полицейский. Работаю круглые сутки: иду, куда пошлют, не выбирая.
— Вы хотите сказать, что Лин силой уложила вас к себе в постель?! — выкрикнула она.
— С таким острым слухом вы, должно быть, улавливаете, как термиты прогрызают стены, — с благоговением произнес я.
— Уж не воображаете ли вы, что я сидела, прижав ухо к стене? — задыхаясь от ярости, выдохнула она.
— Я просто заскочил к ней выпить, — неубедительно сказал я. — Но вот чего я не могу понять: почему мы ссоримся, как двое супругов? Если вы зашли, чтобы получить алименты, значит, по-вашему, мы в разводе; по-моему же, мы еще вообще не женаты.
Какое-то время она боролась с собой, но потом не выдержала и рассмеялась. Я прокрался на кухню и налил два бокала. Когда я вернулся, она успокоилась и только время от времени хихикала.
Она взяла стакан, кивнув в знак благодарности.
— Лин рассказала мне о своем триумфе, — сказала она, когда к ней вернулся дар речи. — Я должна была слушать и улыбаться, хотя мне хотелось вцепиться зубами ей в горло. И это все ваша вина!
— Моя?
— Вам нужно было проявить твердость и отказаться.
Если бы она поняла, что вы действительно ее не хотите, то она бы не пыталась обольстить вас.
— Держу пари, отказать можно любой девушке, — угрюмо произнес я. — Но в ее хит-параде нет мелодии любви. Мне все подробно объяснили. Эта дама совершенно иная: у нее раз в два года наступает приступ сексуального голода. Поражает ее с быстротой молнии и с неизбежностью уплаты налогов. В этот момент она хватает мужчину — любого мужчину, который оказался поблизости. В этот раз им оказался лейтенант Уилер!
— Смешно, но я склонна верить, — сказала Илона, потягивая напиток. — И от этого я чувствую себя не намного, но все-таки лучше.
— Счастлив за вас, милая, — проговорил я. — Заходил ли к вам мой верный сержант?
— Этот человек не в своем уме. Он шизофреник! — воскликнула Илона. — Когда я открыла дверь, на мне был пеньюар, и, полагаю, это была моя ошибка. Он застыл как столб, а его взгляд намертво приклеился к моей груди. Он бы до сих пор там стоял, если бы я не подняла его подбородок и не заставила взглянуть мне в лицо. Когда я села, чтобы ответить на его вопросы, он вдруг соскользнул со стула, прополз по ковру и схватил меня за ногу!
— В юности он получил отставку от какой-то хористки, — объяснил я. — И до сих пор не может этого забыть.
— Но ему совсем не нужна была моя нога! — с достоинством сказала она. — Ему нужна была моя туфля.
Он сдернул ее, а потом все время ходил с ней по комнате и спрашивал, где шампанское!
— В офисе мы называем его человеком с неортодоксальным мышлением, — важно произнес я. — Его поступки труднопредсказуемы.
Лицо Илоны вдруг стало серьезным.
— Что насчет Хиллари? — мягко спросила она.
— Он понял, что у него нет шансов, и выпрыгнул в окно, — ответил я. — С этим делом покончено.
— Вы ведь не верите в это! — напряженно сказала она.
— Зато верит шериф, — ответил я. — С большим скрипом он дал мне двадцать четыре часа, чтобы я доказал его не правоту.
— Хиллари не был моим идеалом мужчины…
— По крайней мере с тех пор, как вам исполнилось семнадцать?
Она удивленно посмотрела на меня, и мне пришлось рассказать ей о страсти Хиллари к девочкам.
— Вы не знали об этом?
— Даже не догадывалась, — вздохнула она. — Ведь он был приятным мужчиной во многих отношениях.
— В каких именно? — задумчиво пробормотал я. — Может быть, вы сейчас думаете по-другому.
Илона пристально взглянула на меня:
— Если вы не смените тон, я сейчас же замолчу и не буду терять время на разговоры.
— Это только разница точек зрения, — примирительно сказал я. — Например, мне не кажется, что Хиллари Саммерса можно считать приятным человеком. Он был слабовольным человеком с отвратительным пороком, но причина его смерти в другом. Думаю, убийца, который выбросил Хиллари из окна, знал о нем что-то еще.
— Вы тоже не верите, что он сам сделал это! — обрадовалась она. — Тогда о чем же мы спорим?
— Объясните-ка лучше вот что, корифей юриспруденции, — серьезно сказал я. — Анжела не имеет права на наследство до достижения двадцати одного года.
