Избранные детективы и триллеры. Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Дашкова Полина Викторовна

– Линка, – прошептал он в ответ, судорожно сглотнув, – ты же знаешь, меня несколько раз пытались убить, к тебе в квартиру подкинули пистолет. Потом эта жуткая авария. Я почти сутки был в коме. А когда очнулся, увидел в зеркале, что стал совершенно седым. Мне страшно было смотреть на себя такого. Прежде чем вернуться домой, я заехал в парикмахерскую и покрасил волосы. Что, очень заметно?

– Нет, – она помотала головой и вдруг ткнулась лбом в его плечо, – нет, Герасимов. Не очень. Но пожалуйста, не делай этого больше. Ненавижу крашеных мужиков. Ты знаешь, я ведь вообще тебя ненавижу. Ты мне всю жизнь поломал. Мои последние, мои драгоценные пять лет, когда я еще женщина, я потратила на тебя. Почему, не знаешь? Ну что ты сидишь как столб? Обними меня.

Он осторожно обхватил руками ее худые острые плечи. От нее пахло перегаром и сладкими душными духами. Она была похожа на фронтовую подругу, такая же пьяная, беззащитная и готовая на все. Только зубы целы.

– Меня допрашивали несколько раз, – прогудела она ему в плечо, – я не сказала, что мы подходили к машине и видели твоего шофера мертвым. Я не сказала, что опоздала на десять минут и ты ждал меня на крыльце. Я заявила, что на моих глазах ты вышел из машины, и твой Гоша был жив. Потом мы вместе вошли в ресторан, а он отъехал. Почему ты не позвонил мне из больницы? Попросил бы кого-нибудь, если сам не мог. Я жутко волновалась. Мы ведь с тобой так толком и не договорились, что врать следователю, к тому же ты так безобразно повел себя тогда с этим пистолетом...

Зазвонил телефон, и оба вздрогнули. Аппаратов в доме было штуки три, один стоял тут же, на маленьком столике у дивана. Сергей осторожно отстранил Эвелину и взял трубку.

– Станислав Владимирович? – спросил низкий мужской голос.

– Да, я слушаю.

– Как вы себя чувствуете?

– Спасибо. Пока не очень... Простите, а с кем я говорю?

Повисла пауза, и Сергей понял, что должен был по голосу узнать человека на том конце провода.

– Это Плешаков, – сухо кашлянув, сообщили в трубке.

– Здравствуйте, Егор Иванович. Не узнал вас. До сих пор немного уши закладывает.

– Но вы можете разговаривать?

– Разговаривать могу. Соображаю пока с трудом.

– Простите, что беспокою вас, но дело очень срочное. Надо встретиться. Я подъеду к вам сегодня, часам к восьми, если не возражаете.

– К восьми? Да, конечно, – механически ответил Сергей.

Эвелина между тем успела хлебнуть еще, прилегла на диван и положила голову Сергею на колени.

«Как, интересно, она сядет за руль, такая пьяная? – подумал Сергей. – Ладно, можно вызвать ей такси. А если захочет остаться?»

– К восьми – это значит через сорок минут, – произнесла она, – у нас с тобой куча времени, Герасимов, – она подняла руку и скользнула пальцем по его губам.

– Линка, я грязный, больной, я только что из больницы, весь пропах марганцовкой и лекарствами, у меня голова кружится, мне надо принять душ, – сказал он и на всякий случай поцеловал ей руку.

– Да? – Она резко села и уставилась на него совершенно трезвыми холодными глазами. – Егор Иванович на самом деле очередная баба? Какая-нибудь сестричка из больницы? Или эта твоя, с сиськами, у которой муж армянин? Ну давай, колись, что уж там.

– Прекрати, – тихо рявкнул Сергей, – Егор Иванович Плешаков начальник охраны банка. Пойми ты наконец, я две недели провалялся с сотрясением мозга, я не могу сейчас. Пока не могу. Сил нет. Ну, в общем, у меня ничего не получится.

Он не кривил душой. Пьяная хрустящая Эвелина со всеми ее горячими искренними чувствами не вызывала у него ничего, кроме сострадания.

– А если попробовать? – Она громко икнула и опять рухнула на диван. – У нас всегда получается, даже когда ты говоришь, что не можешь. Ладно, иди в душ. Я полежу здесь немного, не возражаешь? Господи, и что же я так нажралась, – пробормотала она, сворачиваясь калачиком на диване.

Глава тридцать первая

У здания аэропорта в Керкуре остановился белый «Рено». Из него вышли охранник Николай и Стас Герасимов. Охранник открыл заднюю дверцу, подал руку Наталье Марковне, затем помог вылезти генералу. Стас тут же подхватил отца под локоть и заботливо повел ко входу. Николай шел за ними и катил небольшой чемодан на колесиках.

Владимир Марленович выглядел так плохо, что на него невольно косились люди в толпе. Наталья Марковна чувствовала эти взгляды, и каждый больно царапал ей прямо по сердцу.

Стас был мрачен. Он шел, низко опустив голову, и слушал быстрый тихий монолог отца.

– Ты будешь сидеть здесь тихо и не высунешься, пока все не кончится. По ресторанам и барам не шляйся. О бабах забудь. Загорать и купаться можешь только на нашем пляже. От Николая – ни на шаг. Ты понял меня?

– Да, папа. Я понял. А если тебе станет совсем плохо? Как же я смогу оставаться здесь, если ты...

– Если помру, тебе сообщат, – сухо рявкнул генерал, – но ты все равно останешься здесь до тех пор, пока тебе будет угрожать опасность. Ты вернешься, только когда с тобой свяжется Михаил Евгеньевич и позволит тебе вернуться.

– Могу я хотя бы узнать, почему изменился номер моего мобильного?

– Потому что так нужно. И не вздумай никому звонить. Мама каждый день будет с тобой связываться.

– Папа, тебе не кажется, что весь этот спектакль с моим отлетом как-то уж слишком... – он осекся и покосился на отца из-под темных очков.

– Слишком – что? – Генерал остановился посреди людного вестибюля и тяжело навалился на сына. – Погоди. Давай передохнем. Очень кружится голова. Так что ты хотел сказать? Я тебя слушаю.

– Ну, понимаешь, все это почти смешно, слишком похоже на какой-то шпионский боевик. А то, что происходит со мной, очень серьезно. Ведь ты же сам не исключаешь, что история с водовозом на горной дороге могла быть не случайностью?

– Не исключаю, – кивнул генерал, – именно поэтому мы с Колей придумали этот спектакль. И ничего смешного нет. Не забывай, твой отец закончил Высшую школу КГБ. Ладно, все, пошли. Да что с тобой?

Стас застыл, открыв рот. Генерал проследил направление его взгляда и ничего не увидел, кроме высокой, очень красивой блондинки в белом льняном платье. Она стояла совсем близко, прислонившись к колонне, и задумчиво курила, глядя прямо на них.

– Елки зеленые, ты совсем очумел?! – жалобно простонал генерал и тут же закашлялся, покачнулся. Рука Стаса ослабла, отец чуть не упал, но сзади подоспели Наталья Марковна с Николаем, подхватили его.

– Наташа, – прохрипел Владимир Марленович, вцепившись в ее локоть, – его надо показать психиатру. Он сумасшедший. Даже сейчас он не может спокойно пропустить ни одной красотки.

– Что? В чем дело? – испуганно спросила Наталья Марковна.

– Это не просто красотка, – прошелестел Стас, едва шевеля губами, – это она. Я узнал ее. С ней я встречался у старого цирка, она дала мне адрес Михеева, и потом я видел ее в кабине водовоза, – он легко, почти не касаясь пола, подлетел к девушке и схватил ее за руку выше локтя, – что тебе от меня надо? – закричал он ей в лицо так громко, что все, кто был поблизости, обернулись.

– Ву зет малад! – испуганно и возмущенно заверещала девушка. – Ю крези! Гет аут! Полис! – Она вырвала руку и оттолкнула его с такой силой, что он отлетел прямо на Николая.

Наталья Марковна заметила сразу двух полицейских, которые спешили на крик, и тихо охнула.

– Не волнуйся, Наташа, мы сейчас все уладим, – прохрипел генерал.

Охранник Николай между тем принялся церемонно извиняться перед блондинкой и объяснять на своем хорошем английском, что его друг плохо себя чувствует.

– Что случилось, мисс? – спросил полицейский офицер.

– Этот человек схватил меня, он маньяк, арестуйте его, – спокойно произнесла девушка по-английски и показала полицейскому свой тонкий голый локоть, на котором темнели следы от пальцев Стаса.

– Это ее надо арестовать! – крикнул по-английски Стас. – Она преступница, она на машине чуть не сшибла меня в пропасть! Есть протокол, есть свидетели. Я видел ее в кабине грузовика. Проверьте в своем гребаном компьютере, происшествие зарегистрировано, грузовик-водовоз, пять дней назад... Мать твою, какое сегодня число? – Он орал так громко, что вокруг стала собираться небольшая толпа.