Ричард Пратер - Дело об исчезнувшей красотке
Я вспомнил, что часы есть у меня. Они показывали шесть.
— Боже правый! Неужели я весь день проспал?
— Не весь, но довольно долго. Я и сама немного вздремнула. Что мы будем делать, мистер Скотт?
Наконец она меня растормошила. Чтобы окончательно проснуться, я несколько раз хлопнул себя по щекам. О, проклятая челюсть, болит ужасно. Боль поднялась по лицу, пробежала по мозгу и вернулась обратно с новой силой. Все сразу встало на свои места. Я потрогал распухшие щеку и подбородок, поднялся на ноги и снова принялся мерить комнату шагами. Трэйси сидела на стуле. Я смотрел на нее и как будто не видел. Вдруг откуда-то из глубины сознания всплыла идея. И, хотя я не был уверен, что это не отголосок растаявшего сладкого сна, я ухватился, за нее, и идея стала обретать очертания плана немедленных действий.
Следующие десять минут я напряженно соображал. Наконец все детали плана сложились в единое целое, и я сел рядом с Трэйси.
— Послушай, я кое-что придумал. Возможно, тебе не понравится, но другого выхода нет. По-моему, должно сработать. Ты, я надеюсь, представляешь себе, что они хотят с нами сделать?
Трэйси облизнула губы и кивнула.
— До сих пор тебе определенно везло. Но после того, что произошло вчера вечером, а особенно сегодня утром… короче, сомневаться больше не приходится — они это сделают. Скорее всего, решили дождаться темноты. А это, в свою очередь, означает, что бы мы сейчас ни придумали и что бы ни предприняли — времени на исполнение остается в обрез. Есть только один-единственный шанс. Эти ублюдки подыграли нам, когда не связали нас. Хотя не исключено, что они это сделали специально. Случись что — будет предлог сразу же нас прикончить. Да-да, предлог, Трэйси, только этого они и ждут. Это же патологические убийцы, безмозглые и безжалостные. Мы все должны провернуть с первого раза, Трэйси, а главным действующим лицом этого представления будешь ты. Это единственное, что может сработать, поняла?
— Хорошо.
Видно было, что Трэйси хоть и испугана, но в решительный момент не подведет.
— О'кей, милая, слушай внимательно. — Я быстро объяснил ей, что нужно делать и как. — Согласна?
— Я… я согласна. — Она попыталась изобразить улыбку. — В конце концов, это лучше, чем смерть.
— Эх, Трэйси, какой же ты, в сущности, ребенок. Тебя еще учить да учить. Главное — ни о чем не думай. — Я крепко сжал руками ее плечи. — Все получится, вот увидишь.
Потом я попросил ее встать, взял стул и осмотрел его со всех сторон. Стул был довольно прочный, с толстым сиденьем. Четыре дюймовые ножки плотно входили в пазы, а к тому же еще были посажены на клей. Перевернув стул, я положил его на пол и всем телом навалился на сиденье, а правой рукой надавил на правую переднюю ножку. Она затрещала и отошла вперед. Тогда я надавил на вторую. Та, к счастью, выдернулась легко, но я снова вставил ее на место, предварительно немного надломив. Но только немного, чтобы совсем не отвалилась. Потом я так же надломил у самого основания спинку. После всего этого я поставил стул нормально. Он хоть и косо, но стоял.
— Все, детка. И запомни: главное — правильно рассчитать время и сработать быстро. Не дать им возможности остановиться и подумать. Нужно спровоцировать сволочей на активные действия, прежде чем они что-либо сообразят.
Трэйси кивнула и сняла платье.
Она передала его мне, а я бросил платье туда, откуда оно не будет видно входящему в дверь. Я стоял к Трэйси спиной и ждал.
— Мистер Скотт… Шелл…
— Что?
— Я не могу его порвать. Сил не хватает.
Я обернулся. Трэйси в изорванной розовой нижней рубашке, свисавшей у нее с одного плеча и удерживавшейся на нем лишь каким-то чудом, обеими руками ухватилась за середину лифчика и тянула его в разные стороны.
Я подошел к девушке, отвел ее руки вниз, взялся за лифчик сам и как следует дернул. Плотная ткань треснула и разошлась.
Не знаю, почему я все время звал ее деткой? Трэйси покраснела, как говорится, с ног до головы. Я опять отвернулся.
— Извини, дет… извини, Трэйси. Все должно выглядеть как на самом деле.
— Да, Шелл. Я знаю. Ничего.
Я взял стул и передал его ей. Трэйси ухватила стул за спинку и, подняв над головой, встала спиной к двери.
Тем временем я сцарапал запекшуюся коросту со щеки, кровь потекла по подбородку, и я измазал ею руки, лоб и правую сторону лица.
— О'кей, Трэйси, начинаем.
Я сдавил рот кулаками и издал нечленораздельный приглушенный вопль. Никаких слов, только искаженный громкий голос. Одновременно я несколько раз топнул по полу ногами.
В коридоре засуетились. Шаги приближались к нашей двери. Я подмигнул Трэйси — это был сигнал, — она быстро приготовилась, задышала чаще, губы у нее побелели и плотно сжались.
Топая и шаркая ногами по полу, я услышал, как в замке раздался щелчок. Я снова подмигнул Трэйси, и тут она закричала.
Боже, как она кричала! Верещала так, что кровь стыла в жилах, так, как оно и надо было. Дверь распахнулась, я бросился на девушку и начал ее раздевать.
Трэйси орала и отбивалась, как будто ее и впрямь насиловали. Она сделала одну только ошибку. Стукнула мне стулом по голове не так, как я ее учил, а по-настоящему. То есть мне досталось не спинкой, а самим сиденьем. И как раз по макушке. Мне показалось, что голова моя при этом треснула. Хорошо, что и сиденье и ножки были надломлены и почти отлетели, так что эффект вышел что надо. Падая на пол лицом вниз, я заметил, как один из близнецов с пистолетом наготове ворвался в комнату и кинулся к Трэйси.
Он рычал как собака.
— Сукины дети! — заорал он, потом шагнул ко мне и пнул ботинком под ребра.
Я сжал зубы, но молчал. Голова работала отлично.
— Он хотел… — заскулила Трэйси, — он хотел… — И тут она снова заверещала.
Я слышал, как грубый мужской голос пытался ее успокоить:
— Ладно, хватит. Ну успокойся. Ну хватит же, черт!
Я рискнул и приоткрыл один глаз. Он стоял всего лишь в ярде от меня, повернувшись ко мне боком, глядя на Трэйси и опустив руку с пистолетом вниз. В эти несколько секунд я для него не существовал.
Трэйси рыдала, махая руками над головой, хватала себя за волосы, плечи ее ходили ходуном, а голые груди выставлялись из-под разорванного нижнего белья.
В этот момент тупоголовый громила потерял контроль над ситуацией. Он был ошарашен. Секунда-две, не больше, но он начисто забыл об обороне.
Мне этой пары секунд хватило.
Я быстро подобрал под себя ноги и, так и не выпрямляясь, бросился вперед. Но он, сволочь, заметил меня и успел повернуться. Он даже успел что-то пробормотать, но я врезал как следует. Не только кулаком, но и всем плечом. Ударил его прямо в солнечное сплетение. Воздух вырвался у него изо рта, как пар из аварийного клапана, глаза закатились, а я добавил левой по виску, приподнял голову за волосы и еще раза три ударил по лицу правой. Зубы хрустнули, а костяшки моих пальцев нестерпимо заныли.
Пока один из двойняшек растянулся на полу безжизненным чучелом, второй, почуяв неладное, в свою очередь затопал по коридору. Я взял пистолет у первого, направил ствол на дверь и, как только его братец со скоростью спринтера влетел в комнату, нажал на спуск.
Я сделал четыре выстрела. Впрочем, хватило бы и одного, потому что я сразу же попал в горло. Кровь ручьем хлынула из шейной вены и полилась на пол. Однако братец какое-то время еще продолжал двигаться вперед. По инерции он долетел почти до середины комнаты, после чего ноги его подкосились и тело рухнуло на доски, лицом в растекающуюся красную жижу.
В мгновение ока я схватил лежавшее за дверью платье Трэйси, засунул его себе за пояс и уже кинулся было вон, но оглянулся. Трэйси по-прежнему стояла там, где я только что валялся на полу, и, держась правой рукой за горло, смотрела невидящими глазами на распростершееся перед ней тело.
Я подбежал к девушке и наотмашь ударил ее ладонью по щеке:
— Идем же. Быстрее.
Трэйси вздрогнула и очнулась. Она глубоко и быстро вздохнула, и уже в следующий миг мы вместе проскочили темный коридор, а за ним и холл.
Не имея ни малейшего представления о том, где мы и что может нас ожидать на этом пути, я все время держал оружие наготове, выбежав таким образом на начало ведущей вниз лестницы, стал спускаться, все время оглядываясь и прислушиваясь. Трэйси мчалась за мной, прыгая через две ступеньки. Ее разорванная одежда развевалась. Очутившись внизу, я взял ее за руку и прижал к себе.
Мы были в огромной прихожей одного из тех старинных домов, что строили лет за двадцать до конца прошлого века. Я открыл дверь и вышел на крыльцо. Дом стоял в зеленом жилом районе, вдоль улицы зеленели кроны многочисленных деревьев, освещенные фонарями. Уже темнело. На подъездной дорожке справа был оставлен длинный черный автомобиль, похожий на лимузин, в котором ехал тот человек, что остановился поговорить с Мигелем и перегородил мне дорогу. Я молил Бога, чтобы ключи оказались в замке зажигания.
![Ричард Пратер - Ранчо смерти [= Двойник мертвеца]](/uploads/posts/books/248648/248648.jpg)
