Росс Макдональд - Человек из-под земли
— Я хотел бы поговорить с вашим мужем.
— Он отдыхает. Эти дни были очень тяжелыми…
— Мне очень жаль, но вам придется ему помешать.
— Мне не хотелось бы это делать. Понимаете, Лестер уже не молод…
Она не двинулась с места. Была из породы тех платиновых блондинок, которые живут в придуманном мире и не могут противостоять ни одной неприятности. Из тех матерей, которые часами ждут у телефона, но не знают, что говорить, когда он, наконец, зазвонит.
— Ваша дочь вышла в море с несовершеннолетним малышом. Ее подозревают в похищении и убийстве. А вы не хотите беспокоить ее отца! — я встал и распахнул дверь гостиной. — Если вы не позовете мужа, я найду его сам!
— Ну, если вы настаиваете…
Когда она миновала меня в дверях, я почти физически ощутил в ее теле лед, отразившийся во всей этой комнате, с ее ослепительной люстрой, напоминающей гроздь застывших слез и белым мраморным камином, напоминавшим надгробье. Даже цветы в вазах были пластиковые, без запаха, излучающие мертвую ауру искусственности.
Лестер Крендалл вошел в комнату так, словно он, а не я был гостем.
Это был приземистый мужчина со стальной сединой в волосах и бакенбардах, охватывающих его несколько помятое лицо, словно пинцет экспонат. У него была улыбка человека, желающего нравиться. Руку он пожал крепко и я заметил, что у него большая, деформированная рука со следами тяжелого физического труда — припухшими суставами и твердыми мозолями. Всю жизнь гнул спину, — подумал я, — чтобы получить эти хоромы, и чтобы его дочь одним движением отказалась от них…
На нем был богатый атласный алый халат поверх нижней рубашки и брюк. Порозовевшее лицо и влажные волосы говорили о том, что он только что принимал ванну. Я попросил прощения, что помешал, но он нетерпеливо отмахнулся.
— Поверьте мне, мистер, я готов в любое время ночи вскочить! Кажется, вам что-то известно о моей девочке?
Я вкратце рассказал ему все, что знал. Под ударами моих слов его лицо словно набухало. Но он смог не показать страха, хотя глаза его наполнились слезами.
— Она не сделала бы всего этого просто так, — сказал он. — Сьюзан умная девочка. Я не верю, что она употребляет наркотики!
— Вы можете верить или нет, но факты от этого не меняются, — отрезал я.
— Вы не знаете ее. Я провел весь вечер, бродя туда-сюда по Сансет-Стрип. И получил понятие о том, что происходит с современной молодежью. Но Сьюзан не такая! Она всегда была очень дисциплинированной.
Он тяжело опустился в одно из стильных кресел, словно этот итог долгого вечера исчерпал его силы. Я сел напротив.
— Давайте не будем спорить, — сказал я. — Один хороший след стоит больше, чем все теории в мире.
— Святая правда!
— Не могу ли я посмотреть записную книжку Сьюзан? Кажется, она у вас?
Он поднял взгляд на жену, стоящую возле него.
— Ты не принесешь, мамочка? Она на столе в библиотеке…
Когда она вышла, я сказал Крендаллу:
— Прежде чем дело доходит до критического состояния, как у вас, семья обычно замечает нечто настораживающее. У Сьюзан в последнее время не было неприятностей?
— Абсолютно никаких! В ее жизни вообще не было неприятностей, если хотите знать.
— Возможно, она пила?
— Она не любит спиртного. Я иногда давал ей попробовать из своей рюмки, только кривилась…
Он скривился сам. Это придало его лицу испуганное выражение. Я не знал, вспомнил ли он о чем-то или же старался о чем-то думать.
— Как ваша дочь проводит свободное время?
— Мы очень дружная семья, — заявил он, — много времени проводим вместе. У меня несколько отелей на побережье и мы втроем часто устраиваем такие небольшие пикники, совмещая приятное с полезным. Кроме того, у Сьюзан, разумеется, много занятий помимо учебы: теннис, прыжки с трамплина, французский…
Он был похож на человека с завязанными глазами, пытающегося ощупью отыскать несуществующую девушку. Для меня начинало кое-что проясняться. Обычная проблема — искусственно создаваемый мир настолько тяготит юные души, что они ищут малейшую возможность побега в реальную жизнь. Или в наркотики.
— Разве Сьюзан много времени проводит на Сансет-Стрип?
— Простите, мистер, ну вы и скажете! Да она никогда там не была! По меньшей мере, мне об этом неизвестно.
— Так почему же вы ее там искали?
— Мне подбросил эту мысль один полицейский. Он сказал, что это — пристань пропавших девушек и, может, я найду ее там…
— С какими парнями ваша дочь встречается?
— Она не слишком интересуется парнями. Была несколько раз на частных вечеринках, разумеется, под присмотром старших. И уже несколько лет она посещает уроки танцев — бальных и современных. А что касается гуляний с мальчиками, то, честно говоря, я против этого. При нынешних нравах, вы сами понимаете, мистер… Она встречается и дружит в основном с девушками…
— А Джерри Килпатрик? Я слышал, что он наведывался к ней…
Крендалл покраснел.
— Да, он был тут один раз, где-то в июне.
Они с Сьюзан очень живо общались, но замолкли, стоило мне войти в комнату. Мне это не понравилось.
— Кажется, дошло до ссоры?
Он внимательно посмотрел не меня.
— Откуда вы знаете?
— От вашей жены.
— Женщины всегда болтают лишнее. Да, мы поговорили. Мне хотелось понять его взгляды на жизнь, и я дружески спросил, что он намерен делать в жизни, а он ответил мне, что не забивает этим себе голову, как-то да сложится… Этот ответ меня не удовлетворил, и я спросил, что же будет со страной, если все станут придерживаться такой позиции. Он ответил, что все уже случилось. Не знаю, что он имел в виду, но тон мне не понравился. Я сказал, что ежели его взгляды таковы, то он может идти и больше не показываться в моем доме. Он тявкнул, что сделает это с удовольствием, засранец! Ну, он ушел и действительно больше не возвращался. Бог с ним, невелика потеря.
Лицо Крендалла было темно-красным, на висках пульсировали жилы. В моей голове также пульсировала кровь.
— Жена считает, что я был неправ и поступил плохо, — продолжил он. — Вы же знаете женщин, мистер! Если девушка не вышла замуж или, по крайней мере, не обручилась к восемнадцати годам, они решают, что останется старой девой, — он склонил голову, словно поймал какой-то непонятный мне сигнал. — Интересно, что мамочка столько времени делает в библиотеке…
Когда он встал и открыл двери в холл, я пошел за ним. Его движения были тяжелыми и медленными, словно его плечи уже придавила тревога, еще не допускаемая до рассудка.
Из-за дверей библиотеки слышался женский плач. Миссис Крендалл стояла, прижимаясь лицом к пустым полкам, и рыдала в голос. Крендалл шагнул к ней и принялся успокоительно гладить ее по сотрясавшемуся плечу. — Не плачь, мамочка! Мы найдем и вернем ее…
— Нет, — она потрясла головой. — Сьюзан никогда сюда не вернется, мы права не имели ее сюда привозить!
— Что с тобой?!
— Здесь для нас не место. Все кроме тебя понимают это!
— Но это не так! У меня на счету больше, чем у кого бы то ни было на этой улице. Большинство соседей я могу купить и продать!
— Что нам в том счете! Мы здесь, словно рыбы без воды. У меня ни одной близкой души на всей улице. И у Сьюзан тоже…
Он взял ее тяжелыми ладонями за плечи и повернул лицом к комнате.
— Что ты выдумываешь, мамочка! Все кланяются и улыбаются нам, когда мы проезжаем. Все знают, кто мы и чего мы стоим!
— Может, и знают. Но ни мне, ни Сьюзан от этого не легче.
— В чем же вам не легче?
— В жизни, — сказала она. — Я притворялась, что все в порядке. И вот оказалось, что это не так…
— Все опять образуется, я обещаю тебе! Все будет о'кей!
— Никогда не было о'кей!
— Неправда! Ты отлично знаешь, что было…
Она принялась резко качать головой, Крендалл ладонями придержал эти движения, словно это был просто нервный тик. Он откинул ей волосы со лба, чистого и ровного, несмотря на залитое слезами лицо. Она оперлась на него, позволяя поддерживать себя, ее голова неподвижно застыла на его плече, не замечая моего присутствия, лицо было лицом женщины, утонувшей в собственной жизни.
Обнявшись, они вышли в холл, оставив меня в библиотеке одного. В углу на столике лежала открытая маленькая записная книжка. Я сел и принялся просматривать ее. На красной сафьяновой обложке золотом было вытеснено: «Адреса». На первой страничке неустоявшимся почерком хозяйки было написано: «Сьюзан Крендалл». В книжке были адреса и телефоны трех девушек и одного молодого человека — Джерри Килпатрика. Я понял, о чем плакала мать Сьюзан. Эта семья была одиноким трио, живущим, словно актеры, в голливудских декорациях. Теперь их осталось только двое для поддержания игры.
В библиотеку вошла миссис Крендалл, снова изумив меня. Она успела умыться, причесаться и накраситься мгновенно и претенциозно.
