Картер Браун - Гурия для заклания
– Один известный тебе человек, тоже торгующий, антиквариатом.
– Не говори загадками, – она сделала удивленное лицо.
– Ты прекрасно знаешь, о ком я говорю. Ведь ты сама упомянула имя Осман-бея.
Она изумленно глянула на меня, а потом пробормотала:
– Верно. Но я совершенно забыла об этом. Хорошо, что ты напомнил.
– Девиз нашей фирмы: всегда к вашим услугам, – рассеянно сказал я.
Какая-то важная мысль крутилась в моей голове, а я все никак не мог ухватить ее.
Китти вскочила и, подбирая по пути предметы своего туалета, бросилась в спальню.
– Если я не появлюсь в галерее до того, как мистер Корли соберется на завтрак, он меня точно уволит!
"О чем я говорил с ней, – попытался вспомнить я. – Почему в моей голове внезапно родилось какое-то неясное подозрение? Нет, не против Китти, конечно. А против кого?.. Так, она заговорила о мистере Корли, а я вспомнил Осман-бея. Они работают в одной сфере и, несомненно, знают друг друга, тем более, что подписи Осман-бея имеются на счетах Корли. Почему же Осман-бей заявил, что не знаком с антикваром? Хотел обмануть меня? Не вижу в этом абсолютно никакого смысла. Ведь до этого он признался мне в действительно противозаконных предприятиях. Странно... А что, если Осман-бей действительно не знает Корли? Интересная мысль..."
Мимо меня к выходу промчалась уже полностью экипированная Китти.
– До свидания, Дэнни, – бросила она на бегу. – До вечера. Встретимся в восемь.
– Ты придешь сюда? – спросил я.
– Наверное. Я ведь даже не успела привести в порядок свои вещи. Ты лучше не заглядывай в спальню.
– Хорошо.
– Сейчас я действительно ощущаю себя женщиной-пантерой. Я так зарычу на Корли, что с ним случится сердечный приступ.
– Только не переусердствуй, милая.
– Пока! – ее голос затихал по мере приближения к лифту.
Дождавшись, когда по моим расчетам она сядет в такси, я быстро оделся, сунул револьвер в кобуру и позвонил в контору.
Бесстрастный голос Фрэн сообщил мне, что ничего примечательного не произошло, хотя не исключено, что произойдет в самое ближайшее время.
– Если позвонит человек по имени Джулиус Керн, запиши, пожалуйста, номер телефона, по которому его можно разыскать.
– Вы появитесь сегодня здесь?
– Вряд ли.
– Похоже, вы не в настроении, мистер Бойд?
– Наоборот. Но я настроен не на болтовню, а на дело. Пока, крошка.
– Пока, – в ее голосе слышалось удовлетворение.
Я не сомневался, что, узнав о моем предстоящем отсутствии, она тут же покинет контору.
Затем я позвонил на квартиру Осман-бея.
Ответил мне осторожный мужской голос:
– Слушаю.
– Это звонит Дэнни Бойд, – сказал я нетерпеливо.
– Счастлив снова услышать ваш голос, мистер Бойд. Честно сказать, уж и не думал, что когда-нибудь смогу с вами разговаривать. Какая жуткая ночь... Счастье, что все обошлось. Вернувшись, Джулиус Керн рассказал мне о вашем договоре. Его слова растопили лед, сковавший мое сердце.
– Спасибо на добром слове, мистер Осман-бей. Но мне нужно срочно обсудить с вами кое-какие детали.
– Это нельзя отложить? – осторожно спросил он.
– Нет, – отрезал я. – Дело безотлагательное.
– Когда вы намереваетесь навестить меня? – осведомился он.
– Немедленно. Я буду у вас через четверть часа.
Сказав так, я повесил трубку, чтобы Осман-бей не успел возразить мне.
Спустя пять минут я уже садился в такси. Хотя время было еще довольно раннее, жара достигала тридцати пяти градусов. Особенно досаждала липкая, удушающая влажность, так характерная для Манхэттена в это время года. На улицах и в парках кое-какую активность сохраняли только дети да голодные воробьи.
На этот раз дверь открылась в тот же момент, когда я коснулся кнопки звонка.
Это была первая, но не последняя перемена в жилище Осман-бея, с которой мне предстояло столкнуться. Даже прекрасная одалиска сегодня выглядела совсем иначе: фигуру ее украшало простое платье из хлопчатобумажной ткани, а лицо – огромные синяки.
– Это вы? – воскликнула она, впрочем без особого энтузиазма.
– Вы, кажется, провели не очень приятную ночь? – усмехнулся я. – Что произошло?
Она с ненавистью глянула на меня, но все же снизошла до объяснений.
– Все из-за вас, – буркнула она. – Сначала Джулиус пообещал, что пристукнет вас. А вернувшись, объявил, что вы стали друзьями. Говорил, что предлагал меня вам в подарок, да вы отказались. А раз Дэнни Бойд не снизошел до того, чтобы наказать провинившуюся девку, это сделал он сам.
– Жаль, что так получилось.
– На словах вам, может, и жаль, а на деле получилось так, что из меня сделали козла отпущения. Я сейчас ни сесть, ни лечь не могу. Ведь у меня не только лицо в синяках, а и все тело...
А вот в гостиной никаких перемен не наблюдалось. Свет не проникал сквозь плотные шторы, тяжелый дух турецкого табака щекотал ноздри, Осман-бей с обычным меланхоличным видом возлежал на подушках.
– Я жду вас, мистер Бойд, – сказал он. – Что за спешные дела привели вас сюда?
– Селина, – позвал я. – Подойди сюда.
Морщась при каждом шаге от боли, девушка приблизилась к нам.
– Слушаю, мистер Бойд.
– Помоги мистеру Осман-бею встать на ноги, – приказал я.
– Что такое? – возмутился тот. – Если будет нужно, я встану и без посторонней помощи. – Он с достоинством поднялся.
Вид у Осман-бея был странный. Борода казалась приклеенной, щеки нарумяненными, сильные худощавые ноги не гармонировали с огромным животом.
– Вот и хорошо, – сказал я, в упор глядя на него.
– Объясните, почему я должен стоять перед вами навытяжку, словно слуга? – кипятился он.
– Помните наш вчерашний разговор? Я упомянул о том, что Ломакс принял меня за подручного Корли, а не за вашего агента. Вы тогда удивленно спросили: "А кто такой Корли?"
– Я и сейчас не знаю, кто это такой. Мне не приходилось слышать об этом человеке.
– Это владелец галереи художественных изделий на углу Второй авеню, – спокойно сказал я. – Уже много лет вы сотрудничаете с ним. Ваши подписи имеются на счетах, хранящихся в бюро мистера Корли.
– Ах вот оно что! – он хлопнул себя по лбу. – Так вы имеете в виду этого Корли? Так бы сразу и сказали. Да-да, это тот самый антиквар...
– Тот самый, – подтвердил я. – Корли тот самый, а вот Осман-бей другой.
Борода была приклеена хорошим клеем, и он заорал, когда я попытался ее оторвать. Зато парик слетел в единый миг, обнажив седую, стриженную под ежик голову.
– Не объясните ли вы мне, мистер Мюрид, для чего вам понадобился этот маскарад? – спросил я. – Желательно, чтобы ваша история была правдивой.
– Обещаю, – он кивнул и сунул руку за пазуху.
Моя ладонь машинально сомкнулась на рукоятке револьвера, но я поборол искушение пальнуть пару раз.
Голубая рубашка задралась, из-под нее выскользнула надувная подушка, и фигура Мюрида сразу преобразилась. Затем он вынул из-за щек ватные тампоны и метаморфоза закончилась. Сутулый, уставший от жизни толстяк превратился в стройного мужчину с военной выправкой.
– Примите мои извинения за этот вполне невинный обман, – сказал Абдулла Мюрид. – Мне очень жаль, что так произошло.
– Если вы сейчас же не докажете, что на это имелись достаточно веские причины, то получите по зубам, – сказал я недружелюбно. – В противном случае я с удовольствием приму ваши извинения.
– У меня не было другого выхода, – сказал он, проглотив обиду. – Большая часть истории вам известна, а я расскажу то, что ей предшествовало. В течение многих лет я не знал о том, что Осман-бей использует наши связи для проведения своих собственных контрабандных операций. Раскрылось это недавно и совершенно случайно. Осман-бей в письме попросил переслать ему через мою дочь Марту редкое издание поэмы "Баязет". Он сам указал букиниста, продающего эту книгу, и цену, которую за нее следует уплатить. Я выполнил просьбу своего компаньона. Букинист сам запаковал книгу. Уезжая в Нью-Йорк, Марта взяла книгу с собой. А на другой день случилось то, что рано или поздно должно было случиться. Я застал одного из своих служащих, который разрешенные к экспорту древние курдские кувшины набивал долларовыми банкнотами.
– Вы передали его полиции? – спросил я.
Абдулла Мюрид на мгновение замолчал, его глаза мрачно блеснули.
– Прежде я допросил его сам. Он во всем признался, и мне стало ясно, что Осман-бей уже давно водит меня вокруг пальца. Я позвонил ему в Нью-Йорк и предупредил, что собираюсь предоставить все факты американской полиции. Он умолял меня не делать этого, но я бросил трубку. Спустя шесть часов Марта прилетела в Нью-Йорк...
Он стиснул зубы так, что те заскрипели.
– Этот подлец позвонил мне домой и сообщил, что Марта долетела благополучно, но ее сразу после этого похитили. Тут же он поставил мне условия: если я не стану передавать дело в полицию, с Мартой не случится ничего плохого. Как только мы заключим письменную сделку по этому поводу, моя дочь получит свободу.
