Микки Спиллейн - Я сам вершу свой суд
— Я хочу тебя, — произнесла она.
— Нет, — прошептал я.
— Да, Майк, да. Возьми меня.
— Нет.
— Но почему, Майк, почему?
— Нет, не сейчас. Это слишком хорошо, чтобы рисковать. Наш час еще наступит, но не сейчас.
Я приподнял ее и вынес из спальни. Если бы мы оставались там и дальше, я не выдержал бы этой пытки. Я еще раз поцеловал ее, прежде чем поставить у двери ванной комнаты, и отпустил, взлохматив ей волосы.
— Под душ, дорогая, — шепнул я, подталкивая ее к двери.
Она улыбнулась мне, глядя на меня затуманенными глазами, потом вошла в ванную и закрыла дверь.
Я вернулся за стаканами и сумрачно взглянул на постель. Может быть, я кретин?.. Я пожал плечами и вернулся в гостиную.
Услышав звук льющейся воды в ванной, я снова снял трубку и позвонил секретарше Шарлотты.
— Вас беспокоит Майк Хаммер. Я жду звонка одного клиента и попросил его позвонить вам. Как только он позвонит, сообщите ему, где я.
— Уже сделано, — радостно защебетала она. Он уже звонил и я ему сказала, что вы будете в парке. Вы разминулись?
— Немного, — чуть не сказал я, но не вслух. Ей же я сказал:
— О, нет. Наверное, он еще подъедет, — и положил трубку.
Молодец, старина Джордж. Видимо, он следил за мной, потерял меня и пришел к выводу, что я пойду к Шарлотте. Неплохо...
Я приготовил еще по коктейлю и уселся на диван. Итак, Джордж следил за мной, но я его не видел. И каким образом он мог догадаться, что я пойду к Шарлотте? Неужели это было написано у меня на лице? Любовь может сыграть с вами разные штуки. На этот раз со мной она чуть не сыграла оригинальную шуточку. Если бы не среагировал так быстро, Калек подстрелил бы меня, словно зайца. И полицейских, как всегда, поблизости не было. Предусмотрительный парень этот Джордж. Наверняка он подготовил себе возможность для отступления. Ну что ж, мистером Калеком я займусь сам.
Шарлотта была готова в рекордное время. Я больше не говорил о случившемся, но мы оба думали о том, что едва не произошло, и прекрасно знали, что каждый из нас думает именно об этом.
Она улыбнулась мне, взяла стакан и села рядом со мной.
— Откуда вы знали, что я сегодня приду?
— Со времени нашей последней встречи я все время ждала тебя. Разве я ошибаюсь?
— Но почему ты меня ждала?
— Ты мне сказал, что не любишь легких побед, но с тобой это все иначе. Просто мы не можем терять время.
Она прислонилась к моему плечу и я рассказал ей о разговоре с ее секретаршей.
— Ты не сдержал обещания, Майк. Ты не стараешься быть осторожным. Что касается Калека, то он ловок и опасен... Майк, будь осторожен, я тебя умоляю. Если с тобой что-нибудь случится, я...
— Ты..?
— Майк, неужели ты не понимаешь, что я тебя люблю. Я погладил ее и прошептал.
— Понимаю, глупышка. Это видно по твоему лицу так же, как и по моему.
Она подняла на меня глаза.
— Да, констатировала она. — Это заметно.
Мы рассмеялись. Я почувствовал себя школьником.
— А теперь поговорим серьезно, прежде чем поеду в контору.
— Твой визит имеет все-таки какую-то цель, не так ли? Как это ты угадала?
Она покровительственно похлопала меня по плечу.
— Сколько раз я тебе говорила, что я психиатр и привыкла изучать людей. Особенно, — закончила она кокетливо, — когда есть причины интересоваться этими людьми.
— Я пришел к тебе узнать, что ты можешь сказать о Халле Кингсе?
Этот вопрос вернул ее на землю.
— Я ожидала этого, услышав твой рассказ о событиях последней ночи, — сказала она. — Халл Кинге изучал медицину, а ты говорил, что он, прикрываясь этим, поставлял девушек в дома терпимости. Необычные методы, не так ли?
— Не совсем. Чтобы довести этих бедных девушек до крайности — нужно удалить их от дома, а потом постепенно толкать по наклонной плоскости. Потом их прижимают и угрожают сообщить полиции об их подпольной деятельности. Что им остается делать? Обратного хода для них нет... Остается единственная возможность. В этих домах они, по крайней мере, не голодают, зарабатывают неплохие деньги и не спят на улице. Перейдя эту грань однажды, вернуться назад нельзя. Такие методы требуют больших затрат времени, но результаты говорят сами за себя. Благодаря этим методам Халлу Кингсу удавалось поставлять девушек в дома терпимости, избегая серьезного риска.
— Понимаю, — ответила она. — Я познакомилась с ним на одной студенческой конференции по психиатрии в одном из колледжей и выбрала его вместе с несколькими другими, давая возможность на практике изучать мои методы лечения. Халл оказался способным учеником. Я приписывала его успехи врожденным способностям, но учитывая, что он учился на одном курсе много раз, то мог чему-то и научиться за это время.
— Понятно, — прокомментировал я. — Как он жил?
— Когда он бывал в городе, он жил в доме неподалеку от моей конторы. В колледже он жил в общежитии. В конце каждой недели он приезжал ко мне в клинику и жил тогда у Калека. Он настолько был поглощен своей учебой, что никогда не говорил ни о чем другом. Я знаю, что его едва не арестовали и именно Джек помог ему избавиться от неприятностей.
— Он сам мне об этом рассказывал, — подтвердил я. — А что касается его личной жизни? Он никогда не пытался за тобой ухаживать?
— Нет. Неужели ты думаешь, что он хотел соблазнить меня для своей организации?
— Нет, я так не думаю. Ты слишком умна, чтобы попасться в его ловушку. Я думаю, ты должна извинить его длительное пребывание в городе. Возможно, он действительно интересовался психиатрией, хотя бы теми ее аспектами, которые могли помочь ему в его нелегальной деятельности.
— Он убил Джека?
Я не ожидал такого вопроса.
— Я об этом не думал. Возможно, Джек понял, кто он такой. Джек не был полицейским по должности и не мог арестовать его, но у него была возможность держать его в рамках, пока он собирал необходимые доказательства. Но убил ли он Джека? Я отдал бы обе ноги и одну из рук, чтобы узнать правильный ответ. Что угодно, лишь бы у меня осталась одна рука, чтобы я смог пристрелить убийцу Джека.
— А что произошло между Халлом и Викерс?
— Халл наверняка явился к ней, чтобы убить ее, а убийца Джека пристрелил их обоих. Но в таком случае, как мог Джек знать, что он придет, чтобы убить их? Я ничего не знаю, Шарлотта. Может быть, он знал, что туда придет Халл, но по другому поводу. Возможно, он знал также, что тот человек будет там. Но он тогда еще никого не убил. Здесь что-то другое. Я, наверное, все путаю, но думаю, с течением времени число подозреваемых уменьшится. Трое мертвы, четвертый “засветился”, а убийца сидит себе где-то спокойненько в уголочке и смеется над нашими усилиями. Ничего, хорошо смеется тот, кто смеется последним. Вся полиция города брошена на его розыск. Пат так же, как и я, стремится добраться до него, но я этого не допущу. Наша встреча произойдет при закрытых дверях — я, убийца и пуля. Обычная пуля, не разрывная, но я вгоню ее в подходящее место и результат будет не хуже, чем от разрывной, когда он получит ее в живот.
Шарлотта слушала меня внимательно. Она скорее бесстыдно изучала и анализировала. Я засмущался и потряс ее за плечи.
— Почему ты так на меня смотришь, дорогая? Я же не сумасшедший, ты же знаешь?
— Я не об этом думаю, Майк. Ты всегда был таким жестоким или стал им после войны?
— Насколько я себя помню, я всегда был таким. Я ненавижу сволочей, которые убивают удовольствия ради. Война только научила меня кое-чему, чего раньше я не знал.
Я посмотрел на часы. Было уже довольно поздно.
— Ты говорила, что у тебя встреча в два часа? Пора идти.
— Ты проводишь меня?
— Разумеется. Одевайся.
Мы ехали медленно, чтобы оставаться вместе как можно дольше. Мы совсем не говорили ни о делах, ни о нашей любви. Мы уже почти доехали, когда Шарлотта вдруг спросила:
— Когда мы увидимся, Майк?
— Скоро, — пообещал я. — Если Калек позвонит, скажи своей секретарше, чтобы она передала ему, что я нахожусь на углу улицы как раз напротив конторы. Пусть он попробует напасть на меня и я его прихвачу. Твоя секретарша узнает, конечно, его по голосу, если он и представится другим именем.
— О'кей, Майк. А если позвонит Чамберс?
— Расскажи ему о покушении, но не говори о том, что я велел сказать Калеку.
Она наклонилась ко мне, поцеловала и вышла. Какая женщина! Совершенство с ног до головы! И все это принадлежит мне. Мне хотелось кричать и петь от радости. За мной раздался сигнал клаксона и я поспешил отъехать. Чуть дальше меня остановил красный свет. Вдруг я услышал свое имя и обернулся. Мелькнул коричневый силуэт, пробирающийся между остановившимися машинами. Я открыл дверцу и рядом со мной сел Боб.
— Привет, Боб, — поздоровался я. — Что ты здесь делаешь? Боб был очень обрадован нашей встречей.
— Я работаю, Майк, — ответил он, — почти по всей Парк-авеню.
Он кипел энтузиазмом. Слова вытекали из него рекой.
