Харлан Кобен - Скованные одной цепью
— Как это — на двадцать процентов больше?
— На двадцать процентов больше того, что он получал за рекламу «Великолепной семерки».
— Что? — воскликнул Дэвис, прижимая руку к сердцу, словно еще немного — и у него произойдет инфаркт. — Вы что, шутите? Ведь это, по сути, чистый дубляж. Наши юристы говорят, по условиям контракта мы имеем право предложить ему пересняться и не платить за это ни цента.
— Ваши юристы заблуждаются.
— Да бросьте вы. Будем разумными людьми. Мы народ не жадный, верно? И потому, хотя никто нас к этому не обязывает, готовы заплатить наградные — десять процентов от того, что он получает сейчас.
— Не пойдет, — отрезал Майрон.
— Нет, вы все-таки шутите. Я вас знаю, Майрон, вы большой шутник. Скажите мне, что все это шутка.
— Нынешняя бритва вполне устраивает Рики, — сказал Майрон. — И если вы хотите, чтобы он рекламировал совершенно новый продукт в рамках совершенно новой рекламной кампании, естественно, он вправе рассчитывать на большую сумму.
— Вы в своем уме?
— Он выиграл ежегодный приз вашей же компании — Победитель щетины. Это еще больше поднимает его цену.
— Что-о? — На смену возмущению пришла настоящая ярость. — Мы сами дали ему приз, и нам же платить?!
И так далее и так далее.
Полчаса спустя, когда Майкл, ругаясь про себя, выходил из кабинета Майрона, на пороге он столкнулся с Эсперансой.
— Я нашла База, приятеля Лекса, — сказала она.
10
Остров Адиона составляет ровно пять миль в поперечнике и ровно две мили в длину и является, как однажды выразился Уин, «эпицентром WASP».[22] Он расположен в каких-то четырех милях от побережья Массачусетса. По статистике, постоянно на острове живут 211 человек. Эта цифра увеличивается — насколько в точности, сказать трудно, но явно в несколько раз — летом, когда сюда, самолетами или паромом, начинают стекаться жители Коннектикута, Филадельфии и Нью-Йорка — те, в чьих жилах течет голубая кровь. Недавно журнал «Гольф мэгазин» признал местную площадку для гольфа одной из двадцати пяти лучших в стране. Членов клуба это скорее огорчило, чем порадовало, потому что они привыкли считать остров Адиона своим замкнутым миром. Кроме них, сюда никому не следует ездить, а лучше всего — вовсе не знать о его существовании. Да, здесь имеется «общественный» паром, но маленький, расписание узнать трудно, и если все же кто-то умудрится добраться до острова, то пляжи тут, да и вообще почти вся земля, — частные и охраняемые. На острове только один ресторан, «Типот-лодж», даже не столько ресторан, сколько бар. Один продуктовый рынок, один промтоварный магазин, одна церковь. Ни гостиниц, ни мотелей, ни вообще каких-либо спальных мест. Особняки, большинство с необычными названиями вроде «Дом Типпи», или «Прибрежный», или «Треугольник», — эффектны, но напоказ себя не выставляют. Если кому-то захочется купить такой — пожалуйста: свободные люди, свободная страна, — но рады вам здесь не будут, в клуб не примут, на теннисные корты или пляжи не пригласят, и уговоров почаще приходить в «Типот-лодж» вы не услышите. Вас либо приглашают войти в этот круг избранных, либо вы решаетесь войти в него по собственной инициативе, как изгой — но так случается крайне редко. Островок охраняется не столько наемной стражей, сколько традициями Старого Света с его хмурым неодобрением.
Если ресторана нет, то как же богатые едят? Им готовит прислуга. Званые ужины — норма, хозяева меняются один за другим: сегодня очередь Боба, завтра прием у Флетчера, в пятницу, возможно, у Конрада, на яхте, а в субботу — в поместье Уиндзора. Если вы здесь «летничаете» — не «проводите лето», а именно «летничаете», это слово-пароль, — то, весьма вероятно, на острове «летничали» ваши отец и дед. Воздух насыщен океанскими брызгами и голубой кровью.
По обе стороны острова были выделены два загадочных, огороженных участка. Один — рядом с травяным теннисным кортом — принадлежал военным. Что там происходило, в точности не знал никто, но разговоры о каких-то секретных операциях и тайнах типа НЛО велись бесконечно.
Другой закрытый участок располагался на южной оконечности острова и принадлежал Гэбриелу Уайру, эксцентричному, славившемуся своим отшельническим нравом ведущему исполнителю «Лошадиной силы». Это поместье тоже было окружено завесой тайны — ни много ни мало двадцать один акр земли, охраняемой часовыми и новейшим электронным оборудованием. Уайр был на острове исключением. Казалось, он вполне смирился со своим положением одиночки, изгоя. Более того, думалось Майрону, Гэбриелу другого и не нужно было.
С годами, если верить молве, голубая кровь острова более или менее приняла затворника-рокера. Иные говорили, что видели, как он покупает что-то на рынке. Другие — что ближе к вечеру часто выходит на небольшой тихий пляж и плавает, либо в одиночку, либо в обществе ослепительной красавицы. Но положительно утверждать это, как и многое другое, связанное с Гэбриелом Уайром, трудно.
Подъехать к владениям Уайра можно было единственным способом — по разбитой дороге с пятью тысячами запрещающих знаков и будкой охранника с опущенным шлагбаумом. Знаки Майрон игнорировал — он был любитель нарушать правила. Добравшись до острова на частной лодке, он одолжил у кузена Уина Бакстера Локвуда, имевшего здесь дом, машину — новомодный внедорожник «Уизман-родстер-МФ5», стоивший больше четверти миллиона долларов. Увидев шлагбаум, Майрон прикинул, не стоит ли просто проехать через него, но потом решил, что Баксу могут не понравиться царапины.
Охранник оторвался от книги в бумажной обложке. Он был коротко, почти наголо острижен, на глазах темные авиационные очки, явно военная выправка. Майрон приветственно вскинул сжатый кулак и улыбнулся очаровательно-застенчивой Улыбкой номер семнадцать. Класс, все как надо.
— Разворачивайтесь и уезжайте, — бросил охранник.
Выходит, промах. Улыбка семнадцать оказывает воздействие только на дам.
— Будь вы женщиной, вам бы не устоять.
— Перед улыбкой? А я и не устоял. В душе. Разворачивайтесь и уезжайте.
— А разве не следует сначала позвонить в дом и справиться, не ждут ли меня?
— Да? — Охранник побарабанил пальцами по кнопкам телефона и сделал вид, что разговаривает. Потом отложил мобильник и повторил: — Разворачивайтесь и уезжайте.
— У меня здесь встреча с Лексом Райдером.
— Вряд ли.
— Меня зовут Майрон Болитар.
— И что, я должен встать на колени?
— Мне будет довольно, если вы поднимете шлагбаум.
Охранник отложил книгу и медленно поднялся.
— Боюсь, Майрон, ничего не получится.
Чего-то в этом роде он ожидал. За последние шестнадцать лет, после гибели девушки по имени Алиста Сноу, Гэбриела Уайра видели единицы. Тогда-то, сразу после трагедии, этот харизматический мужчина не сходил с экрана телевизора, газеты печатали его фотографии на первых полосах. Иные утверждали, что суд отнесся к нему в высшей степени снисходительно, что его как минимум должны были осудить за непредумышленное убийство, но свидетели уходили в тень один за другим и в конце концов даже отец Алисты Сноу перестал требовать справедливости. Так или иначе, но его оправдали или просто замяли дело. После этого случая Гэбриел Уайр сделался другим человеком. Он исчез и, если верить слухам, два года провел в Тибете и Индии, а потом вернулся в Соединенные Штаты, окруженный завесой глубокой тайны.
На публике Гэбриела Уайра не видели.
Судачили о нем много. Его имя связывали с легендами, окружавшими полет на Луну, с убийством Кеннеди, с Элвисом. Иные утверждали, что он свободно, только переодетым, ходит в кино, клубы, рестораны. Другие — что сделал пластическую операцию или избавился от своих знаменитых курчавых волос и отрастил козлиную бородку. Третьи — что ему просто нравится затворничество на острове Адиона, куда он время от времени заманивает супермоделей и отборных красоток. Последняя версия получила дополнительную опору, когда одна бульварная газетенка перехватила якобы телефонный разговор между известной юной старлеткой и ее матерью: речь шла об уикэнде, проведенном с «Гэбриелом на Адионе», — но многие, в том числе и Майрон, чуяли здесь какой-то подвох, тем более что разговор произошел за неделю до премьеры фильма со старлеткой в одной из ролей. Время от времени до какого-нибудь папарацци доходил слушок, что Гэбриел должен появиться там-то и там-то, но фотография всегда получалась размытой и всегда сопровождалась вопросом: «Это Гэбриел Уайр?» Поговаривали также, что Уайр провел продолжительное время, беря какие-то уроки, ну и, наконец, некоторые объясняли все обыкновенным тщеславием: нигде не появляется, мол, потому, что его красивое лицо располосовали во время пьяной драки в одном из баров Мумбая.
Исчезновение Гэбриела Уайра не означало заката «Лошадиной силы», скорее наоборот. Гэбриел Уайр все больше превращался в легенду, и это неудивительно. Кто запомнил бы Говарда Хьюза, если бы это был просто богач? Разве репутация «Битлз» хоть сколько-нибудь пострадала от слухов о гибели Пола Маккартни? Эксцентрика — ходовой товар. При поддержке Лекса Гэбриелу удавалось удерживать музыкальный уровень на высоте, и хотя кое-какие источники дохода оказались перекрыты, ибо прекратились гастроли, объем продаж пластинок, наоборот, увеличился.
![Ант Скаландис - Точка сингулярности [= Миссия причастных]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
