Микки Спиллейн - Черная аллея
Наконец я решил снять его с крючка, усмехнулся и сказал:
— Ладно. Что вы хотите знать о Дули и мафии, а, Гомер?
Секунд десять он молча смотрел на меня, затем с отвращением покачал головой.
— Следовало бы прислушаться к тому, что говорят о вас люди, мистер Хаммер.
Я многозначительно кивнул.
— Какие отношения связывали вас с Дули?
— Мы вместе служили в армии. А после войны он пристроил меня и Пата Чамберса в полицию.
— Откуда вам стало известно, что Дули связан с мафией?
— Не знаю.
— Но...
— Как-то он упомянул, что исполняет какую-то работенку для одной из семей. Но, черт возьми, ведь и мне доводилось делать то же самое. На них работает целая куча людей, но это вовсе не означает, что они связаны с мафией. И потом, мы с Дули очень долго не виделись.
— Однако же он позвал именно вас, когда умирал.
— Ну надо же было кого-то позвать. Жена его умерла, где живет сын, он, по всей видимости, не знал. Хотел, чтоб я передал его прах сыну, если удастся того разыскать. А иначе зачем ему было звать меня?
— Ну, возможно, он хотел признаться в чем-то перед смертью?
— Да перестаньте! Дули вовсе не был зациклен на религии. Потерял всю веру в Господа Бога еще во время войны. И потом, разве я похож на исповедника?
— Он мог передать вам важную информацию. Откинувшись на спинку кресла, я скроил гримасу.
— Какую, к примеру? После смерти Дули оставил старый дом в одном из самых паршивых районов Бруклина. Оставил на заднем дворе машину, сущая развалюха. Даже если у него и имелся банковский счет, то на нем сущие гроши. Вообще он весьма равнодушно относился к материальным благам.
— Он долгое время был связан с организацией Пон-и, мистер Хаммер.
— Каким именно образом, мистер Ватсон? Черт, наверняка в этот момент я говорю как какой-нибудь Шерлок Холмс!
— Дули управлял его имуществом на Лонг-Айленде. А также его имением в Эйдирондексе.
— Большое дело! Он был просто подручным. Косил траву, сажал деревья, вывозил мусор. Разве это означает, что он был членом мафии Понти? Сами подумайте, пораскиньте мозгами!
— Он мог кое-что подслушать.
Ватсон вплотную подошел к сути. Я решил сделать то же самое и сказал:
— Что именно, Гомер?
— Вы прекрасно понимаете, о чем это я.
— О том, что молодые бычки из семей сетуют на свое будущее.
Глаза его тут же оживились.
— И в чем это выражается?
— Знаете, меня это лично просто убивает, но дошли слухи, будто бы многие из молодых недовольны тем, как ведут дела их отцы и деды, старающиеся сделать так, чтоб все было по закону. Они полагают, что старые доны жили куда лучше, когда не считались ни с чем.
Разве можно было придраться к такому ответу?
Ответ был довольно двусмысленным, и в то же время об этом судачили на каждом перекрестке. И в то же время в нем содержался некий подспудный смысл, или подтекст. И вот теперь Ватсон пытался понять по выражению моего лица, на что это я намекаю.
Затем, скрывая недоумение, он кивнул.
— Да. Вроде бы новые главы семейств что-то ищут...
— И правильно делают. Ведь мир изменился, и бизнес тоже надо вести по-новому. На проститутках и спиртном особо не заработаешь. Настал век преступлений с использованием высоких технологий. И они хотят прибрать к рукам крупнейшие авиакомпании и финансовые империи Уолл-Стрита. К примеру, нанимают самолет, загружают его под завязку кокаином, сбрасывают груз куда надо, а потом уничтожают сам самолет, возмещая потери с помощью страховки. Килограмм героина всегда считался грандиозной сделкой, но теперь наркотики возят тоннами, и как знать, сколько денег оседает у них в разных тайниках.
— Мы вполне способны оценить эту сумму, мистер Хаммер. С достаточной степенью точности.
Я самым небрежным тоном осведомился:
— И какова же она?
Он, столь же небрежно и ни на секунду не задумываясь, выпалил:
— Счет идет на миллиарды.
— Воображаю, каковы тогда должны быть налоги... — сказал я.
— Да. И правительству очень нужны эти деньги, — в голосе его проскальзывали жесткие нотки.
— И что оно собирается делать с этими деньгами? — осведомился я.
— Полагаю, что это не ваше дело, мистер Хаммер.
— Нет, наше. Ведь все мы — народ, — тихо, но многозначительно парировал я. — И имеем право знать.
Он словно не слышал этих моих слов.
— Что?
— Да ничего. Так, размышления на общую тему.
Он явно страдал от того, что беседа не оправдала его ожиданий. Поднялся и посмотрел на меня через стол.
— Думаю, у нас обоих на уме одна и та же цель, мистер Хаммер. Я рассчитывал на ваше сотрудничество и понимание, но, похоже, ошибался. Однако прошу не забывать, какими мощными средствами располагает федеральное правительство. Для него нет ничего невозможного.
— Ну зачем же так преувеличивать, мистер Ватсон? Точнее было бы сказать, почти ничего невозможного.
Секунду-другую он молча взирал на меня, потом заметил:
— Лучше уж скажем так: это «почти» минимально.
Ватсон ушел, а я остался сидеть в кресле. Сидел и смотрел в окно. Небо затянули облака, а стало быть, собирался дождь, и бок у меня снова заныл. А потому я открыл пузырек с капсулами и принял одну. Вместо ленча сойдет. Повышение адреналина в крови и пилюля. Если дело пойдет так и дальше, лекарств явно не хватит, а единственным на свете человеком, который мог бы выписать мне добавку, был доктор Ральф Морган. Я записал в блокнот на столе шифром, чтоб не забыть связаться с ним.
Но прежде всего необходимо выяснить кое-что о Пуленепробиваемом Понти. Пат упоминал о двух перестрелках как бы между прочим, но я-то знал: он проверяет эту информацию на мне, как на некоем музыкальном инструменте или камертоне. А никакой вразумительной ноты я в ответ пока что не выдал. Получалось, что только крупные спецподразделения и ребята из «Сват» шли в бой, облаченные в подобные бронежилеты. Всякая уличная шпана строила из себя крутых примерно тем же образом, как индейцы использовали разные снадобья — отводить от себя пули; и постоянно и те и другие страдали от подобных заблуждений.
Но теперь времена изменились. Теперь мафия уже не использует фургоны на толстых шинах для перевозки своего добра. Нет, это делают самолеты. Во времена сухого закона шла война на земле, но с тех пор утекло немало воды и появились усовершенствования. Что же касается нательных средств защиты, то за последние дет пять они изменились самым радикальным образом. По ночам над головами летают самолеты, но уже не на керосине и винтах, а на ракетных двигателях и с использованием ракетного топлива. Нет, крылья у них пока что сохранились, но скорость и мощь возросли настолько, что эти штуковины уже вроде бы и не походили на самолеты.
Я набрал один номер, по которому не звонил уже давным-давно. Бад Ленгстон все еще проживал по этому адресу. И очень обрадовался, услышав мой голос.
Бад был суперзасекречен, и зарплата поступала к нему по почте в виде чеков из одного заведения в Вашингтоне. Офис у него был маленький, но дело организовано хорошо, и бизнес, заключающийся в компьютерном программировании, процветал. Любая из крупных электронных фирм просто мечтала заполучить его, но Бад был не из тех, кому присуще корпоративное начало.
Бад Ленгстон был изобретателем. Стоило только намекнуть, что вам требуется, и он тут же изобретет. Мы познакомились с ним в «Метрополитен опера» на премьере Вагнера, места оказались рядом. Было это еще в те незабвенные времена, когда на сцене «Мэт»* пели замечательные артисты, затем большую их часть переманили в «Линкольн-центр».
* Сокращенное название «Метрополитен опера».
И вот теперь мы с полчаса сидели и говорили о Вагнере и Франце Листе, затем Бад вдруг спросил:
— Тебя что-то беспокоит, Майк?
Я скроил гримасу, поерзал в кресле и сказал, что места не очень удобные.
— Нет, тебя беспокоит что-то другое, друг мой.
— Мне нужна кое-какая информация, Бад.
Он покачал головой и заглянул мне прямо в глаза.
— Если она не засекречена, могу помочь.
— Если б так не подперло, не стал бы спрашивать, — сказал я. — Скажи-ка, тебе известно что-либо о новом защитном обмундировании?
— Типа разработок фирмы «Кевлар», да?
— Ну да, примерно так, — ответил я.
Уголки его рта дрогнули, улыбка вышла немного кривая.
— Что ж, эти разработки секретом не являются.
— Так и думал.
Бад кивнул и неторопливо заложил руки за голову.
— Но в этой области проводятся очень любопытные новые исследования, Майк...
— И?..
— И да, действительно, несколько лет назад в производстве защитного обмундирования произошла настоящая революция. Помнишь водолазов, которые экспериментировали с мелкоячеистой металлической сеткой, напоминавшей доспехи, которые носили рыцари средневековья?
— Да. Они использовали их, чтоб уберечься от акул, верно?
