Росс Макдональд - Неукротимый враг
— Он применил силу?
— Он ее не ударил. Обхватил руками, словно обнял. Она вырывалась и плакала, но он утащил ее назад в машину. Она уплатила за бензин и повела машину сама в город. — Он показал в сторону Санта-Терезы.
— Оружия у него не видели?
— Нет. Но она вела себя так, будто боялась его.
— Он говорил что-нибудь?
— Только когда влетел вслед за ней. Крикнул, что она с ума спятила, если вздумала родителям звонить. Что они ее злейшие враги.
Себастьян что-то нечленораздельно пробормотал.
— Ее или его? — переспросил я.
— Обоих. По-моему, он сказал «наши злейшие враги».
— Свидетель вы хороший. Как вас зовут?
— Фред Крэм.
Я предложил ему доллар.
— Не нужно мне платить, — произнес он сдержанно, но твердо. — Жаль, что не могу чем-то помочь. Может быть, мне следовало попытаться задержать их, или позвонить в полицию, или еще что-то. Но только я думал, что не имею права вмешиваться.
Со стороны улицы вывернул старый «шевроле», выкрашенный коричневой краской, и затормозил у бензоколонки. Впереди сидели двое подростков. Босые ноги двух других торчали из заднего окошка. Сидевший за рулем засигналил, требуя обслужить его.
Я задал Фреду Крэму еще один вопрос:
— Вы точно не видели в машине третьего?
Он подумал, прежде чем ответить.
— Нет, если только вы не имеете в виду собаку.
— Какую собаку?
— Не знаю. Судя по доносившимся звукам, большую.
— Так вы не видели ее?
— Она была в багажнике. Я слышал, как она шумно дышит и скулит.
— Откуда вы знаете, что это была собака?
— Девушка мне так сказала.
Себастьян сдавленно застонал.
— Вы хотите сказать, что там находилось человеческое существо? — спросил Фред.
— Не знаю.
Он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом. Лицо его помрачнело, когда он понял, в какую серьезную историю он влип. Подросток в «шевроле» опять засигналил, уже настойчиво, и Фред быстро заковылял к машине.
— Боже мой! — проговорил Себастьян, садясь за руль. — Так, значит, это действительно произошло. Мы непременно должны вернуть ее, Арчер.
— Вернем. — Я не стал делиться с ним своими сомнениями. Сомнением в том, что нам удастся найти ее, и еще большим сомнением относительно того, что даже если и найдем, то по закону ей позволят остаться дома с родителями. — Лучшая помощь, которую вы можете сейчас мне оказать, это связаться с вашей женой и самому не отходить от телефона. Сэнди уже звонила домой, может позвонить еще.
— Если он позволит ей.
Однако предложение мое он принял. Мы сняли номер из двух смежных комнат в одном пляжном мотеле неподалеку от центра Санта-Терезы. Была середина зимнего сезона, и отдыхающих почти не было. Гавань для захода яхт под моим окном матово сияла под светом мерцающих звезд как напоминание об ушедшем лете.
Дежурная отперла дверь, соединяющую наши комнаты в номере. Я слушал, как Себастьян разговаривает по телефону с женой. С деланной радостью он сообщил ей, что поиски быстро близятся к завершению и что у нее нет решительно никаких оснований волноваться. Создаваемый им напускной радужный фасад почему-то вызвал у меня ассоциацию с молодым человеком на станции обслуживания, который, несмотря на свою сухую ногу, прихрамывая, ковылял быстрее, чем ходят обычные люди.
— Я тоже тебя люблю, — сказал Себастьян и повесил трубку.
Я подошел к двери.
— Как жена относится к этому?
— Ужасно. Она в ужасном состоянии.
Его взгляд рассеянно блуждал по комнате, фиксируя каждую подробность творящейся сейчас с ним катастрофы — одинокую кровать, унылые голые стены и мое лицо, лицо человека, наблюдавшего за ним. Я попытался улыбнуться ему.
— Выйду ненадолго. Встретимся здесь попозже.
— Что вы намерены делать?
— Зайду в гости кое к кому в городе.
— Для визитов уже поздновато.
— Тем лучше. Больше шансов застать хозяев дома.
Вернувшись в свою комнату, я достал из ящика в телефонном столике справочник и нашел номер Генри Лэнгстона, того самого наставника, у которого произошла стычка с Дэви Спэннером. Трубку сняла совсем молоденькая девушка, и на мгновение мне подумалось, что по какому-то замечательному случайному совпадению это говорит Сэнди.
— Кто это? — спросил я.
— Элейн. Я приходящая няня, сижу с ребенком. Мистер и миссис Лэнгстон уехали на весь вечер.
— Когда вы ждете их назад?
— Обещали вернуться к двенадцати. Что-нибудь им передать?
— Нет, спасибо.
Случайные совпадения в моей работе происходят редко. Если копнуть поглубже, то почти всегда можно обнаружить их общий, разветвленный надвое корень. Вряд ли было случайностью то, что Джек Флейшер снялся и выехал из этого дома — предположительно к себе, в Санта-Терезу, — сразу же после того, как Лорен Смит была жестоко избита. В справочнике я нашел его фамилию и адрес «Пайн-стрит, 33».
Это оказалась улица неподалеку от здания суда, застроенная старыми домами людей среднего достатка, усаженная, в соответствии со своим названием, соснами[7]. В большинстве домов свет уже не горел. Поставив машину на углу у старой церкви, я пошел по улице, освещая фонариком номера домов. Две проржавевшие тройки были прибиты к крыльцу двухэтажного белого щитового дома. В окнах горел свет, сквозь задернутые шторы казавшийся тускло-желтым. Я постучал во входную дверь. Послышались неуверенные шаги, и женский голос спросил:
— Чего надо?
— Мистер Флейшер дома?
— Нет.
Однако женщина отперла дверь, чтобы посмотреть на меня. Это была блондинка средних лет, на лице которой сохранилась косметика, тщательно наложенная еще днем, а сейчас уже начинающая растекаться. Ее глаза смотрели на меня с той пристальной и болезненной подозрительностью, которая вырабатывается годами. От нее сильно разило джином, и это тоже вызвало у меня определенную ассоциацию. Внешне она отдаленно напоминала Лорел Смит и вполне могла бы сойти за ее старшую сестру.
— Миссис Флейшер?
Она мрачно кивнула.
— Я, кажется, не знаю вас?
— Я больше знаком с вашим мужем. Не знаете, где я могу найти его?
Она развела руки. Тело под розовым стеганым халатиком оказалось довольно дряблым.
— Хочешь, обыщи меня.
— Дело важное. Я приехал из Лос-Анджелеса.
Подойдя ближе, она схватила меня под руку. Я почувствовал себя как бы на месте Джека.
— А что Джек там делает?
— К сожалению, не могу раскрывать этого.
— Мне-то уж можешь сказать. Я его жена. — Она потянула меня за руку. — Пойдем. Налью тебе выпить. Любой друг Джека...
Возражать я не стал, и она провела меня в большую неопрятную гостиную. Вид вокруг был такой, словно здесь не живут, а лишь остановились на короткое время. Основным украшением были охотничьи трофеи Флейшера, висящие над камином.
— Что будешь пить? Я пью джин со льдом.
— Мне тоже.
Она вышла нетвердой походкой и вернулась, держа в руках низкие широкие бокалы с наколотым льдом и джином, налитым доверху.
Я отпил немного.
— Ваше здоровье.
— Садись вот здесь. — Она показала на кушетку с накинутым покрывалом и села вплотную ко мне. — Ты хотел рассказать мне, чем там Джек занимается.
— Деталей я не знаю. Похоже, что проводит одно расследование.
Она неторопливо перебила меня:
— Пусть он тебе очки не втирает. И выгораживать его тоже не вздумай. Тут замешана женщина, скажешь нет? У него есть квартирка в Лос-Анджелесе, и эта женщина опять живет с ним. Не так разве?
— Вы знаете его лучше, чем я.
— Еще бы мне его не знать. Мы женаты уже тридцать лет, и добрую половину нашей поганой совместной жизни он волочится за одной и той же юбкой. — Она придвинулась ко мне совсем близко, вся сгорая от любопытства. — Ты видел эту женщину?
— Видел.
— Сейчас я покажу тебе ее карточку, — сказала она, — и ты мне скажешь, это та самая или нет.
— Если вы поможете мне найти Джека.
Она серьезно обдумала поставленное мною условие.
— Он отправился в район Залива[8]. Бог его знает, зачем. Думала, что хоть на ночь останется. Но он принял душ, переоделся, съел обед, который я ему приготовила, и был таков.
— Куда именно в район Залива?
— На Полуостров. Слышала, как он звонил в Пало-Альто перед тем, как уехать. Заказывал номер в гостинице Сэндмена. Это все, что мне известно. Больше он мне ничего не говорит теперь, и я знаю, почему. Опять за этой юбкой увивается. Такой же блеск в глазах. — Голос ее звенел от негодования, словно шмель, попавший в паутину. Она залила его солидным глотком джина. — Я покажу тебе ее карточку.
Поставив пустой бокал на столик, инкрустированный полированными камешками, миссис Флейшер вышла из гостиной и тут же вернулась. Она швырнула мне маленькую фотографию, направив на нее настольную лампу.
— Это она, ведь так?
Передо мною было лицо Лорел Смит, сфотографированное, когда она была еще темноволосой девушкой лет двадцати пяти.
Я осушил свой бокал, и она отправилась на кухню, чтобы налить еще. По-моему, пока она находилась там, успела приложиться к бутылке. Возвращаясь в гостиную, она наткнулась на дверной косяк, облив себе руку джином.
