Микки Спиллейн - Шанс выжить — ноль
— И один из них — Вуди Баллингер.
— Да, я знаю это.
— Давай поговорим, — предложил Пат.
— Сколько ты знаешь способных карманников, которые бы никогда не сели?
— Они все попадаются рано или поздно.
— Как я понимаю, ни одна группа отпечатков, полученных в комнате Липпи, не дала результатов?
Пат скривил губу в усмешке:
— Ты только предполагаешь, но ты тем не менее прав. Отпечатки, которые мы отправили в Вашингтон, вернулись без результата. На их владельцев нигде не было заведено дела, даже в военной администрации.
— Это, таким образом, дает нам повод поразмыслить, — сказал я. — Большинство людей имеет знакомых чаще всего внутри своей возрастной группы. Значит, учитывая возраст Липпи, для нашего профессора подходит группа «4-ф», то есть ближе к пятидесяти годам.
— Прекрасно, — заметил Пат.
— Отсутствие данных в картотеке может говорить о том, что он работает нерегулярно. Возможно, кто-то охотится за ним по поводу его прежней кражи, еще до перерыва в работе.
— Но это оставляет нас ни с чем.
— Нет, кое-что мы все же имеем, — не сдавался я.
— Что, например? — спросил Пат.
— Например, тот факт, что они еще не получили того, за чем охотятся. Они будут продолжать поиски.
Двое полицейских и стенографист собрали свои бумаги и направились к выходу, оставив нас втроем. Возникла временная пауза.
Наконец Пат продолжил:
— У нас сейчас не хватает людей, чтобы использовать их в этом деле. — В его голосе чувствовалась усталость.
— Я знаю это.
— Ты должен быть чертовски осторожен, Майк. Да и я теперь засветился.
— Не бери в голову. — Я закурил сигарету и бросил спичку в корзину. — Есть хотя бы минимальный прогресс?
Он даже не взглянул на меня.
— Нет, пока никакого. — Он сделал глубокий вдох и повернулся, направляясь к машине.
— Если ты найдешь что-нибудь, Майк, позвони мне немедленно. Приоритет в делах все равно остается за нами.
— Несомненно, Пат.
Я взял свою шляпу и повел Вельду за руку. Я чувствовал, что у нее все время крутится вопрос, но она его так и не задала. Когда же мы вышли на улицу, чтобы поймать такси, она все же спросила с видимым спокойствием:
— Что все это значит?
Я продолжал держать ее за руку и вести вдоль улицы, стараясь поймать такси, которое направляется на север.
— Всего лишь мелкий бизнес внутри департамента полиции города Нью-Йорка, — ответил я ей. — Ничего важного.
Но она знала, что я ей лгал. На ее губах застыла печальная улыбка, а рука вдруг стала чужой. Не раскрывая ей подробностей, я выполнил свое обещание, и это не было свойственно мне. Не так давно она без секундных колебаний убрала бы парочку убийц, которые уже пристраивались ко мне со спины. Теперь же она понимала, что я не доверяю ей.
— Немного позже, кошечка. Поверь мне, что я имею на это веские причины.
Это заявление немного разрядило обстановку, и следующий вопрос звучал уже по-другому.
— Что мне теперь делать?
— Возвращайся на свой пост. Мне чертовски нужен этот человек. Он может все еще оставаться поблизости.
— Если даже знает, что за ним охотятся?
— Нет лучшего места, чтобы укрыться, как именно здесь, в городе. Если он относится к разряду профессионалов, то он должен работать. Если он отправится в дальние бега и окажется в чужих сферах влияния, то его там очень быстро выбросят на обочину. Он должен оставаться здесь. Поэтому продолжай свои знакомства и собирай то, что будет идти в руки, но избегай жестких ситуаций.
— А как нам быть со связью?
— Будем использовать контору. Я буду держать магнитофон все время включенным, и мы сможем обмениваться информацией.
(Наш магнитофон был подключен к телефону, и не было необходимости сидеть около него целыми днями.)
— Куда ты собираешься идти, Майк?
— Иду посмотреть, что приготовил наш старый враг.
— Вуди Баллингер? Он не может позволить себе потерять за это время еще что-нибудь, — сказала Вельда.
— Я тоже так думаю.
— И что же ты теперь понесешь ему, ведь бумажник ты уже вернул?
В этот момент я думал о пудренице, принадлежавшей Хейди Андерс. То, что она хранила в ней, ставило ее жизнь на последнюю черту.
— Возможно, здесь дело не только в деньгах, — заметил я. — Вуди обычно держал все свои дела в голове. Вероятно, он нарушил это правило и положил в бумажник нечто такое, чем теперь его может шантажировать удачливый вор.
Но сначала я должен был убедиться в этом.
Вся надежда была на то, что эта публика, избегавшая полицейских, будет более разговорчива со мной, поскольку я был частным детективом и в каком-то смысле находился под давлением закона, как и они; а главное — Липпи был моим приятелем, и это объясняло мой повышенный интерес к этому делу.
Рыжеволосая проститутка по имени Скиппи, которая снимала комнату в доме, выходившем во двор дома Липпи, видела их, когда они вылезали из окна. Это были двое мужчин в темных костюмах, явно непохожие на местных. Они перепрыгнули через изгородь и прошли по переулку между окнами и химчисткой. Нет, она не видела их лиц. Правда, ей показалось, что один был почти лысый, но, видимо, не очень старый, так как он очень быстро бежал. Она взяла двадцатку, которую я дал ей за потраченное время.
Старая дама по фамилии Гошовиц видела их, проходивших мимо нее, когда она возвращалась с фабрики. Зрение у нее было не блестящее, так что она разглядеть их лица не смогла. Все, что она могла сообщить мне, это то, что они были в темных костюмах, а неподалеку от места их встречи они сели в машину и уехали. Когда она уже держала в руке хрустящую бумажку, то добавила кое-что еще:
— Один из них носил эти штуки на каблуках.
— Что за штуки?
— Как на туфлях у танцовщиков, когда они выбивают ритм Вы должны это знать.
— Металлические набивки?
— Да, да, на каблуках. Может быть, я уже совсем ослепла, но слышу я хорошо. Спасибо за неожиданный подарок. — Она взглянула на деньги, которые держала в руке. — Сколько здесь?
— Десять долларов.
— Может быть, я куплю себе очки. — Она взглянула на меня и улыбнулась.
Когда она скрылась из виду, я направился к перекрестку, но на полпути был остановлен неожиданной преградой: навстречу мне двигалась колонна танков, сопровождаемая патрульными машинами, каждая из которых включала сирену при красных огнях светофоров. Я не столько был удивлен этим зрелищем, сколько заинтересован тем, какое объяснение дадут официальные власти, если общественность его потребует.
Внезапно усилился верхний ветер, что можно было заметить по качанию телевизионных антенн и характерному свисту.
«Черт побери, — подумал я, — не хватало, чтобы еще пошел дождь. В такую погоду люди неохотно выходят на улицу, а значит, шансов вести дальнейшие расспросы может просто не быть».
Я увидел открытые двери бара и зашел туда позвонить по телефону. Как и следовало ожидать, Вельда еще не звонила. Из ее сообщения, сохранившегося на магнитофонной ленте, я знал, что ее поиски были безрезультатными и она отправилась в снятую комнату продолжать наблюдение за комнатой Липпи.
Еще один звонок был от Рене Талмедж.
— Мистер магнитофон, — услышал я начало записи ее сообщения, — пожалуйста, передайте мистеру Хаммеру, что я собираюсь ждать его в ресторане Дью Вонга на Сорок восьмой улице. Я буду дремать в баре, недалеко от окна. Это место позволяет избежать всяких коллизий, ибо мужчины, склонные к приключениям, будут знать, что я здесь ожидаю кого-то, и, возможно, не будут приставать ко мне. И еще, мистер магнитофон, скажите ему, что Дью готов вообще не закрываться, если только будет уверен, что мистер Хаммер появится там.
Я повесил трубку и взглянул на часы. Было двадцать пять минут второго. Я послал к черту все дела и, поймав такси, отправился туда. Там, обойдя угол бара, я занял место рядом с Рене и попросил очаровательную Джейн, которая заменяла своего мужа за стойкой бара, принести мне виски и имбирь.
— Она просто прелесть, не правда ли? — спросила Рене.
— Ее рот всегда готов для поцелуя, — ответил я.
— Дью, кажется, вполне способен на это.
— Особенно с тех пор, когда его колонизировали.
— Колонизируйте меня, — попросила Рене.
Легкая полуулыбка появилась на ее губах, а в глазах замелькали яркие искры.
— Сейчас?
Она с вызовом подняла свой бокал. Большие черные зрачки внутри роя золотистых искр внимательно изучали меня. Совершенно беззаботно она произнесла:
— А почему бы и нет?
Я опустил свою руку туда, где ее голые ноги перекрывали одна другую, и сказал:
— Ты готова?
Она очень медленно опустила свой бокал на стойку бара. Каждое ее движение было рассчитанным и медленным, чтобы убедиться, что никто не наблюдает за этой сценой.
— Ты сошел с ума, Майк.
— Я мог бы сказать то же самое тебе.
