Картер Браун - Катание с американских горок
— Мы поругались. В тот момент мне это не показалось таким уж важным, но, может быть, я ошибалась на этот счет.
— А по какому поводу вы поругались?
— Из-за работы. Саманта заявила, что она устала от всей этой проклятой работы. Я же ответила, что она должна быть счастлива, что у нее есть работа и есть я. Это было большой ошибкой! Она сказала, что это скверно для рок-певицы — иметь менеджером такую костлявую лесбиянку. Думаю, с этого все и началось.
— А тот скорпион, который наколот на ее ягодице, — спросил я. — Его не было до того уик-энда?
— Что еще за идиотские намеки? — вспылила она. — Конечно не было! Вы что, думаете, я не заметила бы?
— Может быть, она замазывала его какой-нибудь косметикой?
— Да вы что, совсем невинный мальчик? Позвольте мне кое-что вам сказать. В таких отношениях женщины с женщиной, как у нас с Самантой, я бы обнаружила это немедленно. Мои пальцы невольно стерли бы эту косметику, уж будьте спокойны.
— Некоторые стараются убедить меня в том, что какое-то время она была одной из девочек Бенни Ленгэна. Другие говорят, что это не так, и я совсем запутался. Кем была Саманта, когда вы впервые с ней встретились?
— Певицей с хорошим голосом и совсем без мозгов. Крутила задницей в паршивом клубе. А я уже писала тексты песен и понимала, что они хорошие, но вот никто другой этого и знать не хотел. И мы начали с самого начала. Это было так естественно, я сочиняла песни, а она пела. Мы поняли, что нам вовсе не нужен говенный менеджер-мужчина, который трахал бы нас обеих, и я взяла на себя и менеджмент. И людям нравилось думать, что свои песни сочиняет сама Саманта, а я просто лесбиянка, которая ею крутит как хочет.
— Вы хотите сказать — укрощаете ее, — уточнил я.
— У вас совершенно извращенный ум. — Она громко фыркнула. — Если вы уже набили себе живот, то, может быть, мы перейдем к серьезной выпивке?
Я не очень спешил и присоединился к ней в гостиной пятью минутами позже. Она уже все подготовила и лежала на софе, удобно устроившись между подушками; перед ней стоял небольшой столик, где были красиво расставлены нераскрытые бутылки виски, стаканы и ведерко с кубиками льда.
— Располагайтесь, Холман, — гостеприимно предложила она. — Я уже устроилась на весь вечер.
— Могу я получить комплект ключей от дома?
— В моей сумочке на баре. А разве вы не хотите надраться вместе со мной?
— Я изменил свои планы.
— Трус!
— Может быть, я присоединюсь позже.
— Ну и черт с вами!
Я забрал ключи и пошел наверх, надел пояс с кобурой, в которой был пистолет, и снова спустился в гостиную. Она с замкнутым, угрюмым лицом готовила себе вторую порцию спиртного.
— Оставляю вас совсем ненадолго.
— А по мне, вы бы хоть и совсем не возвращались. Может быть, вам повезет и вы свернете свою дурацкую шею.
Я тихонько прикрыл за собой дверь и сел в машину. Дом Ленгэна был недалеко, у него на подъездной дорожке оказалось много места, чтобы поставить машину. Я поднялся на крыльцо и позвонил, в ожидании взяв в руку свой пистолет 38-го калибра. Тино открыл дверь через несколько секунд и очень удивился, увидев меня. Я ткнул ствол пистолета ему в живот, он попятился. Было совсем нетрудно заставить его пройти таким образом через весь холл. Но когда мы остановились, в его холодных серых глазах появился испуг.
— Мне надо поговорить с Бенни, — сказал я. Он посмотрел на мою скулу, потом тяжело сглотнул. Может быть, он полагал, что это все — его работа?
— Нельзя. Он очень занят.
Я зло ударил его коленом в пах, он побледнел и застонал.
— Где он?
— В гостиной, — еле слышно ответил Тино. — Но он не один.
— Повернись! — приказал я.
— О, пожалуйста...
— Повернись, или у тебя будет такое же лицо, как у меня.
Он повернулся, я стукнул его стволом револьвера по затылку, прямо над ухом. Он молча грохнулся на пол, где и остался лежать. Я прошел к двери в гостиную, медленно повернул ручку. Двумя секундами позже я понял, что мог войти хоть с барабанным боем, но это ничего бы не изменило.
Сперва я услышал глухие ритмичные звуки и хриплое дыхание, потом начали раздаваться стоны. Сначала тихие, затем все громче и громче. Я прикрыл дверь и сделал шаг вперед. Они лежали на софе громадных размеров, я увидел тощий зад Ленгэна, который на удивление энергично двигался вверх-вниз. Ее ноги были задраны высоко вверх, она обхватывала ими его талию. Руками она обнимала его за шею, глаза были сильно зажмурены в предчувствии экстаза. Я сунул холодный ствол пистолета Бенни в шею. Его тело конвульсивно содрогнулось, он закричал, словно в агонии, будто резкое изменение ритма движения причинило боль сокровенным частям его тела.
— Бенни! — нервно вскрикнула Анджела. — Что случилось, черт побери?
Тут она широко раскрыла глаза и явно пришла в состояние шока, увидев так близко мое лицо.
— Ты это делаешь так одинаково хорошо, дорогая, — приветливо сказал я, — что хоть билеты продавай.
Она издала легкий стон отвращения и снова плотно закрыла глаза.
— Время развлечения кончилось, Бенни. Вставай! Я убрал ствол пистолета и отступил назад. Он неуклюже встал сначала на четвереньки, потом перебрался через неподвижное тело Анджелы и поднялся на ноги. Голый, Бенни не производил впечатления. Худой, изнуренный, от пупка шла полоска вьющихся темных волос, которая сливалась с завитками на лобке, все это контрастировало с его бледной кожей. Опавший член, казалось, хотел стыдливо спрятаться, ноги же не выглядели достаточно сильными, чтобы поддерживать его тело, на одной стороне физиономии светился синяк. Когда я это заметил, мне стало немного легче.
— А где Тино, черт побери?
— Валяется на полу за дверью.
— Проклятый сопляк. — Его лицо запылало от гнева. — Позволяет всем ходить туда-сюда, будто это какое-то общественное заведение. Я...
— Не беспокойтесь о Тино, — холодно сказал я. — Лучше подумайте о Бенни Ленгэне.
Он открыл рот, закрыл его и сделал конвульсивное глотательное движение.
— Позвольте мне хотя бы одеться. Глупо же стоять в таком виде!
— Вы выглядите как раз очень хорошо, Бенни. Смахиваете на говорящий скелет. Такого я в жизни не видывал.
— Рик? — тихо спросила Анджела. Она снова открыла глаза и умоляюще посмотрела на меня. — Отпустите меня отсюда, пожалуйста!
— Оставайся там, где ты есть, дорогая, мне надо поговорить с вами обоими.
— Хорошо, Холман, — проворчал Ленгэн. — Но я плохо соображаю, когда у вас в руке пистолет. О чем вы хотите поговорить?
— О ваших девочках. Вот таких, как Анджела.
— Что именно вас интересует?
— Она все еще работает на вас?
— Нет. — Он коротко покачал головой. — Мы иногда встречаемся, чтобы показать, что не держим обиды друг на друга.
— Так вы считаете именно такие встречи доказательством, что свободны от взаимных обид? Его лицо еще больше помрачнело.
— Вы же понимаете, что я имел в виду!
— Так почему она перестала у вас работать?
— Я узнал, что она предлагает клиентам покупать наркотики. Риск слишком велик. Я вынужден был отказаться от ее услуг. Но обид никаких нет.
— А где она доставала товар?
— У Арта Стиллмэна. Арт стал слишком активен. Я сказал ему, чтобы он немного охладился, он послушался.
— Саманта Пайк когда-нибудь работала на вас?
— Вы что, смеетесь?
— Вечером в прошлую субботу вы на самом деле видели ее в первый раз?
— Да. Когда Сэм Хейскелл приехал с ней ко мне на прием.
— Во время того уик-энда кто-то пометил ее. На попку нанесен скорпион, точная копия того, что на заднице у Анджелы. Повернись-ка, детка.
Она было издала слабый протестующий звук, но тут же передумала, встретив мой взгляд. Анджела повернулась лицом вниз. Я указал на маленького скорпиона, который красовался у нее под левой ягодицей.
— Это маленькое произведение искусства. У Саманты такой же. Без сомнения, оба сделаны рукой одного и того же художника. Как его имя, Бенни?
— Это парень, он живет в Западном Голливуде, — напряженно ответил Ленгэн. — Он делал татуировки всем моим девочкам, но я не знаю, делал ли он это Пайк!
— Как его зовут, Бенни?
— Джордан, Эл Джордан.
— Он приезжает к вам, когда вы хотите нанести татуировку девушке?
— Конечно. Я ему хорошо плачу.
— Позвоните ему. Скажите, чтобы он приезжал прямо сейчас, потому что у вас есть для него работа.
— Я.., не знаю, у себя ли он сейчас. Мне кажется...
— Звоните ему, — приказал я. — Или вы хотите, чтобы я сделал то же самое с другой половиной вашего лица.
— Он это сам делает, — сказала Анджела сдавленным голосом. — У всех своих девочек. Если спросите меня, я скажу, что он от этого получает больше удовольствия, чем от траханья!
— Идиотка! — Бенни на мгновение прикрыл глаза. — Ладно! Это я наколол скорпиона на заднице Пайк.
