Сергей Зверев - Умные сволочи
— Это странно?
— Ну, мне-то он говорил, что прилетел. Понимаете? Он прилетел на самолете, а… При чем тогда этот поезд?
— Хороший вопрос, — согласился я. — Но меня все же больше интересует, что он хотел вам сказать. Или…
Я нахмурился, затем поднялся из кресла и уже сам заходил возбужденно по гостиной.
— Комната, где застрелили брата, опечатана?
— Да, конечно, — не понимая, что меня так взволновало, ответила Алина.
— Ладно. Удовлетворимся тем, что нам доступно. Я пройдусь снаружи. Вы не против?
И не успела Алина что-либо сказать, как я решительно направился к выходу.
2Я обошел дом, постоял у закрытого гаража, под окном комнаты Геннадия, осмотрел асфальтированную дорожку, но не обнаружил ничего существенного и вернулся назад.
У крыльца меня ждала Алина. Она, видно, не выдержала ожидания и вышла следом за мной.
— Что-то нашли? — спросила она.
— Будем искать, — я готов был уйти.
— Вы вроде говорили, что у вас множество вопросов, — остановила меня Алина.
— Именно, что множество. Например, вы думаете, что гараж закрывали. Однако в прошлую ночь, когда вы вернулись из гостей, он оказался открытым. Если предположить, что вы правы, то… Почему и кто его открыл? Но вообще-то и тех вопросов, о которых я уже упомянул, вполне достаточно, чтобы приступить к работе. Так что я начну. С вашего позволения.
Мне оставалось после этих слов лишь галантно откланяться. Но делать этого я не стал. А вот обменяться телефонами предложил, чтобы мы могли в любой момент связаться друг с другом.
Это не вызвало с ее стороны никаких возражений.
Уже в калитке я обернулся к Алине, которая шла за мной:
— Может быть, я не совсем ко времени с этим вопросом, но… Довлатов мне говорил, что после смерти мужа вы пробовали сами обнаружить тех, кто произвел взрывы на двух фирмах. И что?
Я заметил, как дернулась у нее щека, но голос при этом остался спокойным:
— Я пыталась.
— Вы что-нибудь выяснили?
— Я не нашла их, — опустила глаза Алина. — А то, что выяснила… Это еще больше запутало дело.
— По словам Довлатова, самым загадочным было то, как попал тротил на территории фирм. Ведь они хорошо охранялись и никто без досмотра не мог проехать туда. И запись видеонаблюдений свидетельствовала, что именно так и было.
— Да. Запись показала. Но тротил все-таки оказался на территории фирм. И значит, кто-то его все же провез. Как? — Она задумалась, а затем с тревогой посмотрела на меня. — Довлатов говорил, что во втором случае остался жив охранник?
— Говорил, — вспомнил и я.
— Так вот. Довлатов этого не знает. Но я, после увольнения, навестила этого охранника, а с помощью знакомых мне удалось лично просмотреть запись видеонаблюдения. Короче, и на пленке, и в словах выжившего охранника промелькнула одна деталь. Ее никто не принял в расчет, потому что… Потому что в таком случае все смахивало на нелепицу. Но без этой детали вообще выходил ноль. Нелепостями у нас никто не занимается. А я решилась. И у меня не получилось. В какой-то момент я просто остановилась.
— А с чего вы взяли, что мальчишка из разрушенного дома как-то связан с этими взрывами?
— Были на то причины, — отрезала она. — И хватит об этом.
— Как скажете. Сейчас вы работаете?
— Я работаю. Финансово-промышленная компания «Кедр». Иностранные инвестиции и все такое. И руководит ею один из наших — бывший коллега по службе. Впрочем, теперь и я уже бывшая — по этой же службе.
— Вы с ним были лично знакомы тогда?
— Его знал мой муж. А тот моего мужа. Он взял меня на должность зама. Так что работа очень хорошая.
— Что ж, рад за вас. Хоть тут вам повезло.
— Я не верю в везение, — бросила она. — С некоторых пор оно обходит меня стороной и держится на приличном расстоянии.
Я подошел к своей машине.
Что-то мне подсказывало: я увязну в этом деле.
Опасения мои оправдались. И довольно быстро. Все произошло на следующий день, когда я зарулил на бензоколонку, расположенную за городом, и услышал выстрелы.
Глава седьмая
Это было вроде повторного просмотра киноленты.
Тот же дом Николая. Тот же коридор. И та же приоткрытая дверь, за которой в прошлый вечер она услышала шорох. Она опять была в этом коридоре и опять позвала своего сына:
— Алешка.
И снова ей никто не ответил.
Она звала сына еще во дворе, но и там не получила ответа.
Куда же подевался ее сын? И куда подевались все остальные?
Она не удержалась и вновь позвала, но уже громче:
— Алексей.
Тишина…
И тогда она вошла в эту чертову комнату, в которой давеча нашла пару странных вещей, каким, казалось, там было совсем не место. Совсем не место в этом доме и у этих людей.
Фотографии возле настольной лампы уже не было. А вот листы ватмана по-прежнему лежали на столе.
Верхний — портрет хозяйки. И когда она его приподняла, то увидела, что под ним лежал все тот же чертеж. Теперь она решила его рассмотреть. Раз в доме никого нет, а дверь в эту комнату открыта…
Ей понадобилось лишь несколько минут, чтобы убедиться в правильности своих выводов. Убранная фотография вполне дополняла этот чертеж.
Ей стало нехорошо.
Она лихорадочно порылась в ватманских листах, ничего существенного не нашла и стала выдвигать ящики. В одном из них обнаружила еще одну фотографию. Это был групповой снимок — около тридцати молодых людей, выстроившихся в четыре ряда.
Скорее всего — это выпускной класс. Белые переднички у девочек; таких уже школьницы и не носят. У некоторых парней волосы до плеч; сейчас это не модно; галстуки для солидности…
Она перевернула снимок. Так и есть. Десятый «Б». Школа такая-то, год такой-то…
Фотография была обычной, если…
Если не считать нескольких деталей. Справа во втором ряду лицо одного парня было замазано черным фломастером, а лицо рядом стоящего обведено кружком — опять же черного цвета.
Она вгляделась в снимок и вскоре смогла констатировать, что обведенное кружком лицо не чье иное, как Николая. А вот кто с ним рядом замазан… И интересно — кем? Самим Николаем? Тогда зачем он себя обвел кружком?
Все это было очень странно. И непонятно. И времени обдумывать «находки» у нее не было. Потому что с улицы послышались детские голоса. Она испуганно стала засовывать фотографию назад в ящик стола.
Затем поправила на столе листы ватмана и поспешила к выходу из комнаты.
Она успела подойти к входной двери, когда та открылась, и она едва не столкнулась с Николаем.
— О, вы! — нисколько не смутился он. — А мы с ребятами были на озере. Я думал, мы сейчас поужинаем, заодно я собирался и вас пригласить. Но раз вы уже здесь…
— Вы уж простите, но мне сейчас кусок в горло не полезет.
— Я понимаю, дорогая. Я хорошо вас понимаю, — Людмила обняла Алину, пытаясь покрепче прижать ее к себе, как мать обиженного кем-то ребенка.
Алина согласилась оставить Алешку у Тишковых на ужин. Николай при этом клятвенно уверил ее, что надолго мальчишка не задержится, и он приведет его сам.
2Николай не обманул.
Он привел Алешку через полтора часа. И к тому времени Алина уже приняла решение.
— Вы подумали насчет моего предложения? — поинтересовался Николай, проследив, как Алешка стал стелить постель на диване в гостиной.
— Предложения? — занятая своими мыслями, она не сразу поняла, о чем идет речь.
— Я завтра вечером отвезу ребят в лагерь, — сказал он, словно только что получил положительный ответ.
— А-а, вот вы о чем.
И Николай истолковал это как согласие:
— Ну и хорошо. И вы придете в себя. И парень несколько развеется. Всего три дня. И, я думаю, вам обоим это пойдет на пользу.
Она не стала спорить. Решила, что плохого ничего не случится. Вот только изменится ли что? Она почему-то в это не верила. В крайнем случае, для себя изменений в этот короткий срок она не предвидела. А Алешка… С ним, пожалуй, стоило попробовать.
— Вы не передумали относительно консультации юриста? — уже стоя у калитки, спросил Николай, проницательно глядя на Алину, словно пытаясь прочесть ее мысли.
— Спасибо. Но я уже получила помощь.
— Понимаю, — протянул Николай и вздохнул. — Я видел. К вам кто-то приезжал на машине.
Когда Николай ушел, Алешка юркнул под одеяло и требовательно посмотрел на мать.
Она присела на краешек дивана и положила руку сыну на лоб. Вот тогда он расслабился:
— Мама… дядя у нас ведь был хороший, правда?
— Он был очень хороший, — подтвердила Алина, погладив Алешку по волосам.
— Тогда почему так происходит? Папа был хороший — его нет. Дядя… — он не договорил и свернулся в комочек, поджав под себя ноги.
