Картер Браун - Ледяная обнаженная
– Конечно, но… – с сомнением протянул я.
– Никаких но, – решительно возразила Пэтти. – Поступай, как я сказала, ибо ты попросту тратишь время, ожидая меня здесь. Мне понадобится по крайней мере еще десять минут.
– О’кей, – наконец согласился я. – Но ты должна точно уложиться в эти десять минут.
– Я уложусь.
Она неожиданно выскочила из-за двери и подбежала босиком ко мне. Прозрачная нейлоновая комбинация подтвердила, что все остальное ее тело было не менее совершенным, чем виденная мною очаровательная верхняя часть. Пэтти обхватила руками мою шею и свирепо поцеловала меня в губы. На короткое время мы слились в боксерском захвате. Затем она вырвалась и побежала обратно в спальню, с лицом горящим, как сигнал опасности.
Я вышел из квартиры, обкатывая в голове старую-престарую шутку: «Когда девчонка – не девчонка?» Правда, я забыл, в чем там соль, но это не имело никакого значения. Главное, никогда не знаешь, когда и где тебя поджидает забава. Последний раз, будучи в Санта-Байя, я усвоил один тяжкий урок: действительно сообразительный парень носит пушку под мышкой, а не оставляет ее в чемодане в отеле. Теперь, в случае с Марти Эстелом, этот урок нашел новое подтверждение и не прошел даром. Поэтому первое, что я сделал, – это заглянул в отель, поднялся в свою комнату и надел подплечную кобуру. Тяжесть 38-го калибра как-то успокоила меня, когда я спускался на лифте в холл. В целом этот крюк не занял больше десяти минут и, по моему мнению, стоил того. Не то чтобы я ожидал действительно больших неприятностей от маленького Вилли, но иногда ничего нельзя сказать заранее до того, как станет слишком поздно.
Когда я посетил его дом впервые, внутри и снаружи он выглядел величественным и элегантным. На этот раз я не был в этом уверен. Какая-то приглушенная тишина в атмосфере больше подходила моргу, чем дому, в котором живут.
Дверь квартиры открылась сразу после моего звонка. Я успел подумать, что Вилли, вероятно, чувствовал себя одиноко, а поэтому мне будет оказано теплое гостеприимство, ну хоть какое-то гостеприимство, но во всяком случае не то, что оказалось. Дверь распахнулась с этаким «ху-уш-ш!», и я опять уставился на уже знакомый ствол 38-го калибра. С чертовски большим усилием я оторвал от него взгляд и посмотрел на мертвую, бескровную маску, служившую лицом Марти Эстелу.
– Заходи, приятель! – напряженно пригласил он. – Мы тебя поджидаем.
Я сделал так, как мне было велено, – кто же спорит со смертельным концом нагана? А он захлопнул за мной дверь. Гигант Пит твердо занимал центр комнаты, оскверняя ее элегантность на фоне роскошно раскинувшейся обнаженной, расположившейся во всю стену.
– Вы меня поджидали? – безучастно спросил я. – Каким образом? Угадываете по стеклянному шару или как?
– Твой придуманный адрес не ввел меня в заблуждение даже на минуту, – холодно пояснил Эстел. – Но я знал, что имя ты назвал правильно, оно совпало с тем, что сказала девчонка. Поэтому мы посмотрели в телефонную книгу, прежде чем вышли из дома. А когда приехали сюда и нашли то, что ты здесь для нас оставил, я уже знал: в дверь могут позвонить только ты или полицейские. Но легавые обычно шумят гораздо сильнее, чем это сделал ты.
– Ты меня совсем запутал, Марти, – честно сознался я. – Еще могу понять, как ты ухитрился разоблачить мою хохму с адресом, но совершенно не догадываюсь, что такое я оставил здесь для тебя. А как ты мог рассчитывать, что я выберусь из ремней, которые Пит связал так туго, что я боялся, как бы они не перерезали мне пару артерий?
– Полагаю, Пит размягчил тебе мозги больше, чем я думал. Может, нужно освежить тебе память, приятель? – Движением нагана он показал на дверь. – Войди туда, вовнутрь!
Внутри была спальня, в которой можно было увидеть все, что должно быть в спальне, включая кровать. Неожиданное оказалось на кровати. Он лежал на спине полностью одетый, ноги вместе, одна рука откинута в сторону, другая согнута у головы. Пистолет валялся тут же на подушке, а в голове, на два сантиметра выше правого уха, виднелось пулевое отверстие. На смертном одре Вилли Байерс выглядел еще менее впечатляюще, чем в жизни, а это о многом говорит. Седеющие каштановые волосы походили на солому, от которой скот отказался еще на прошлой неделе, а безучастное выражение его лица могло бы вызвать бессонницу даже у служащего морга.
– Думаете, что это я его убил? – недоверчиво спросил я.
– Кто же еще? – отозвался Марти скучающим голосом.
– Хотелось бы мне вспомнить, что такого я тебе сделал, за что ты так меня ненавидишь! – с чувством произнес я.
– Это ты здорово проделал, – проговорил Марти. – Если бы ложный адрес сработал, мы бы отсутствовали достаточно долго, чтобы ты мог придумать способ, как выбраться из ванной. А пока мы соображали бы, как найти правильный адрес, ты вызвал бы полицию, чтобы она застала нас здесь с трупом.
Я взглянул еще раз на Вилли Байерса и осторожно спросил:
– А ты не думаешь, что он сам застрелился?
– Как я уже сказал, здорово сработано, – повторил он. – Ты же сам нам все объяснил. Луиза и Байерс организовали эту работку. Потом он пришил Луизу по всем тем причинам, которые ты назвал. Но тут его нервы не выдержали, и он всадил пулю в свой собственный мозг. Здорово! Не хватает только одного – камушков. Где же они, а?
Теперь я понимал уже все, и это меня сильно взволновало. Марти вообразил, что я задумал все это дело, надул его девушку, забрал у нее диадему и убил ее. Но не остановился на этом, потом пришил еще и Вилли Байерса, выдав его смерть за самоубийство. Ах да, еще одно: я хотел приписать убийство Байерса Марти, если полиция не клюнет на самоубийство.
– Ты не будешь возражать, если я закурю? – спросил я.
– Буду! У меня для тебя, приятель, приготовлено кое-что другое. Пройдем в гостиную, послушаем, куда ты дел диадему.
Его желание было подтверждено движением 38-го калибра, так что мы вернулись в гостиную.
– Садись! – приказал мне Марти, и через секунду Пит так толкнул меня в плечо, что я отлетел назад, мои ноги коснулись дивана и я вынужденно сел.
– Поступим очень просто, – сообщил Марти. – Или ты говоришь все, или я напускаю на тебя Пита. Правда, на этот раз придется обойтись без дамочки.
Не было никакой возможности убедить его в том, что я не знаю, где находится эта чертова диадема. Единственное, что мне оставалось, – это уклоняться в ответах.
– А что я буду за это иметь? Что случится, если я скажу, где припрятаны камушки? – Мне пришло в голову говорить его языком – вдруг поможет.
– Ты спасешь себя от целой кучи неприятностей, приятель. В любом случае заговоришь довольно быстро. Никто не может выдержать испытание в руках Пита.
– Это-то я могу понять! Но что случится потом?
– С тебя, Бойд, причитается за ряд неприятностей. – Одна сторона лица Эстела сильно дернулась. – Ты убил мою девушку и выкрал камушки у меня из-под носа. Так что понимаешь, чего ты мне стоил. Поэтому я возьму тот пистолет, – он кивнул в сторону спальни, – приложу к тебе, сотру все отпечатки, вложу его тебе в лапу, и мы уйдем.
– Легавые на это не клюнут, – сказал я насмешливым голосом. – У них будет та же проблема, что и у тебя сейчас. Где камушки? Где настоящая диадема?
– Меня не колышет, клюнут они или нет, приятель, – заверил он меня. – И все же, думается, они попадутся на этот крючок. Могу поспорить, это тот же самый пистолет, из которого ты застрелил Луизу, так что все три пули окажутся одинаковыми. А диадему ты мог выкинуть в море со скалы или сделать с нею что-нибудь еще. Кого это колышет? – Эстел взглянул на тяжелые большие часы на руке. – У тебя ровно пять секунд, приятель, прежде чем я напущу на тебя Пита. А когда он начнет, я уже не смогу его остановить, даже если ты пять раз скажешь мне, где камушки!
Тактически я оказался в неудачной ситуации: Марти стоял передо мной с револьвером, нацеленным мне прямо в грудь, а Пит находился метрах в двух в стороне.
– О’кей, – нервно проговорил я. – Ты выиграл, Марти. Можно теперь закурить?
– Какая разница? Кури, только не пытайся увернуться, приятель! – Впервые в его голосе послышалось некоторое оживление.
– Даже не думаю увертываться, – сказал я, мягко проскальзывая правой рукой под пиджак.
– Стой! – заорал Пит. – Босс, может, у него пушка?
– Иногда ты ведешь себя так глупо, что меня удивляет, как это ты научился сам есть, – горько сказал Марти. – Что ты сделал в первую очередь, когда он вошел в квартиру той девки?
– Я его оглушил, – победно ответил Пит.
– А что сделал после того, как оглушил?
– Обыскал, конечно, – проговорил Пит обиженным голосом, – на случай, если бы у него было… А, понял, что ты имеешь в виду!
Мои пальцы охватили рукоятку револьвера и сжали ее любовно, но твердо.
– Посмотри на портрет Луизы на стене позади тебя, Марти, – предложил я, – посмотри как следует!
