Дэвид Хаггинз - Чмоки
Я продолжал изучать продвинутый вариант собственной персоны. Стив-младший был не только стройнее, чем я: во всех его движениях сквозили грация и спокойствие, которые редко встретишь у обитателей юго-западной части Лондона. Он присел на полосатый диван. Теперь он был похож на комочек грязи, приставший к этикетке со штрих-кодом. Я занял складное кресло, стараясь, как мог, скрыть свою неприязнь к гостю. Нужно понять, что все-таки происходит. Допросить его.
— Ну как, не убил я тебя?
— Да нет, сейчас уже все нормально, спасибо. Ты меня извини, неловко получилось.
— Бог с ним. Можно я у тебя спрошу кое-что?
Он радостно кивнул.
— Ты чем сегодня занимался?
— С утра на работу пошел, в обед встречался с Салли.
— Как, до заседания?
— Ну да. Всего, чего хотел, добился. Теперь она и денег даст, и Тони не выгонит.
— А как тебе Алан Дентон?
— Это кто?
— Так он что у тебя — не управляющий директор?!
— С какой стати? Мы с Тони сами все дела ведем.
— И позапрошлой ночью ничего такого не было?
— Позапрошлой? Ну, кончил во сне, а так вроде ничего.
Я лично — так вот сам по себе — не кончаю уже лет десять, а то и больше. Гм. Видимо, питание неправильное. Надо будет у него потом спросить, что он такое ест. Ну а пока копнем поглубже.
— Так. А как директрису в садике звали, помнишь?
— Сейчас вспомню, наверно, погоди. Детский сад святого Иакова, а директриса… Черт, вертится на языке… не помню, извини.
Да? А я вот помню. Звали ее мисс Шеппард, и все, что можно было изгадить в жизни маленького ребенка, она мне изгадила. Я до сих пор храню в памяти ее образ в виде голографической куклы вуду (стальные булавки прилагаются). А этот даже имя не вспомнил. Я приободрился и продолжал:
— Хорошо, а экзамены в школе ты как сдал, на какие оценки? И что ты сдавал, кстати?
Стив бодренько все отбарабанил, вспомнил даже, когда он что пересдавал.
Ну что ж, неплохо. Видно, такие унижения так просто не забываются.
— Значит, как я понял, ты себе жил спокойненько, а потом вдруг явился твой двойник и застукал тебя со своей женой? Так, что ли? Кстати, как с женой-то у тебя?
— Да как у тебя, наверное: все хорошо. Нам с тобой повезло, Стив. В наше время это редкость.
Ну да, эту сказочку я и сам всем рассказываю.
— А ты до сих пор с Тони работаешь?
— Конечно. Мы с ним уже десять лет компанию вместе ведем. Он мне и друг хороший, не только партнер…
— Слушай, а с женой его у тебя ничего не было?
— С Лорой? — Он даже заерзал от неловкости. — Нет, конечно, ты что? У них такая семья хорошая…
Ага, ошибочка. И даже две.
Во-первых, когда у нас с Лиз окончательно разладились постельные дела, я как-то раз стихийно перепихнулся с этой самой Лорой. А во-вторых, родив тройняшек, Тони через год с ней развелся по суду и с большой кровью. Вот так-то, голубчик, а теперь я тебя добью. О, это коронный удар. Я это двадцать пять лет в себе носил — недавно только проговорился в пыточной беседе с глазу на глаз по калифорнийскому методу. В психоанализе, друг мой, за такое дают пять баллов с плюсом. Это ж вселенский взрыв, вечная индульгенция, разом покрывающая все мои былые закидоны. Итак, решающий вопрос:
— А дядя Сид с тобой ничего такого не делал?
— Господи, нет конечно. Никогда. А что? Он что, к тебе…
— Ага. Мне тогда четыре года было. Помыли меня и на кухне оставили: я у плиты стоял, сушился.
Больше я его ни о чем не спрашивал: и так все понятно. Я ликовал: теперь-то я окончательно доказал, кто тут настоящий. Младшенькому, конечно, не повезло, но что поделаешь, жизнь есть жизнь. Ну ничего, я ему с работой помогу, может, квартирку ему сниму на первое время, пока он на ноги не встанет. Ну и встречаться будем, конечно: дни рождения там и прочее…
Младшенький понуро сидел на полосатом диване, с ужасом глядя, как убогим карточным домиком рушится его самовосприятие. Да, тяжело это — окончательно убедиться в том, что ты — не ты, а китайская подделка.
Слезы навернулись ему на глаза и потекли по щекам. Мне стало жаль бедолагу, я сел с ним рядом и обнял его за плечи.
— Прости, Стив, прости, — прохлюпал он. — Ужас какой! Несправедливо-то как, господи! Ведь ты же, наверное, всю жизнь за меня мучился. Господи, Стив, не знаю что сказать… спасибо тебе, спасибо.
Меня как обухом по голове ударили.
За какую-то долю секунды я вдруг осознал, что на старте я вытянул короткую спичку. И я зарыдал. Я проливал реки слез, я плакал над обиженным мальчиком внутри меня, над моим «внутренним ребенком», как говорили на тренинге. И теперь уже не важно было, кто такой этот Стив — я ли сам из параллельной, более счастливой вселенной или просто недопрограммированный робот. В режущем свете моих воспоминаний он обнимал меня как брат.
Потом Младший ушел на кухню, а я остался лежать на диване, потрясенный и раздавленный.
Младшенький
Я проснулся в кухне, за столом. На щеке зеркально отпечатался рисунок рифленой сосновой столешницы. Дверь в гостиную была приоткрыта, я подошел к ней на цыпочках и заглянул в щелку. Когда я проверял в последний раз, мой несчастный лысый дубликат храпел на диване, и его огромное пузо вздувалось с каждым всхрапом.
Теперь его не было.
В сером полусвете раннего восхода виднелась пепельница с горкой свежих окурков. В застоявшемся воздухе висела резкая табачная вонь. Прежде чем выйти, я открыл окно. Хорошо все-таки, что я не курю.
Я обошел дом. Лиз крепко спала в гостевой спальне: легла прямо не раздеваясь. Никаких признаков моего бедолаги-клона не обнаружилось. Я решил, что он просто растворился в воздухе. Я надел кроссовки «Тимберленд», тихонько открыл заднюю дверь и отправился на ежеутреннюю прогулку. Дошел до границы сада и перелез через забор на поле для гольфа. Все же хорошо, что этот мой отрицательный двойник куда-то делся. Тяжело на него смотреть: он так на меня похож и так себе жизнь изуродовал, столько возможностей упустил… А ведь, если бы фишка по-другому легла, был бы я сейчас на его месте.
Я шел по широкому зеленому паласу четырнадцатого фэрвея,[11] залитому холодным, как будто электрическим, рассветным сиянием, и с удовольствием чувствовал, как расправляются занемевшие мускулы. Я обогнул бункер[12] и дошел до грина[13] как раз в тот момент, когда солнце поднялось над холмом и коснулось лучами моего лица. Потом, возвращаясь той же дорогой, я смотрел, как тает на солнце роса и как вместе с ней постепенно исчезают следы, которые я оставил, когда шел сюда.
Когда я вернулся домой, Стива по-прежнему нигде не было. Лиз еще спала, и я тихонько поцеловал ее в лоб.
Я ехал в город, и сердце мое было переполнено любовью к ней. Солнце уже понемногу прогревало воздух, и, если ветерок развеет смог, новый день обещал быть таким же хорошим и ясным, как и предыдущие.
Я припарковался на своем пятачке на Драммонд-стрит, поднялся по лестнице на наш этаж и обнаружил, что дверь не отпирается. Ключ отказывался поворачиваться в скважине. Я нагнулся посмотреть и увидел новый блестящий замок. Старый сменили, что, видимо, означало, что нас обокрали. Я позвонил Тони домой, но жидкокристаллический экран мобильника высветил, что мой телефон отключен. Это была уже вторая мелкая, но досадная складочка на белоснежном крахмальном воротничке пятницы.
Ну хорошо. Я вышел, купил себе стаканчик капуччино и уселся на ступеньках внизу, дожидаясь, когда кто-нибудь подойдет и впустит меня внутрь. В девять тридцать на улице показался блестящий синий BMW. Машина остановилась, из нее вылез мужик, пикнул сигнализацией и пошел через дорогу в моем направлении. На нем была яркая полосатая рубашка и черные джинсы «Ливайз». У него было забинтовано запястье, а под глазом красовался синяк. Он шел, не видя меня, и в конце концов чуть было об меня не споткнулся.
— Доброе утро, — сказал я с улыбкой.
Кто же это такой, интересно?
— Стив, а ты что здесь делаешь?! — спросил мужик.
Надо же, а он меня знает откуда-то…
— Да вот в офис попасть не могу. Там замок сменили…
Я встал со ступенек. Мужик отскочил назад и дрожащей рукой провел по своим длинным рыжим волосам.
— Давай вали отсюда! — заорал он вдруг. — Быстро, чтоб я тебя не видел!
— Погоди, ты чего? У тебя что, случилось что-то?
Я хотел было приобнять его, успокоить, но он сбросил с плеча мою руку.
— Что у меня случилось? Ты что, охренел, что ли!? У меня из-за тебя трещина в запястье. Нос, может, переделывать придется!
Я ничего не понял, о чем честно ему и сообщил. Он попятился.
— Так, если ты сейчас не уйдешь, я полицию вызову.
Я вдруг догадался, что он, наверное, обкуренный.
— Ну чего ты так сразу-то. Пойдем в офис, поговорим…
— Хрен тебе в офис! — рявкнул он. — Я там замок сменил!
— Ты? Зачем? — Тут уж я совсем перестал что-либо понимать.
![Дана Белл - Стальная красота [ любительский перевод]](/uploads/posts/books/1966/1966.jpg)