Алексей Макеев - Чистилище для Гурова
– Да пошел ты!
– Я-то пойду домой, а вот вы все дружно отправитесь в районное управление, и куковать вам там до утра в «обезьяннике» вместе с бомжами. А кто вас послал, я все равно узнаю – это же он вас утром выручать придет! Ну, так будете говорить? – Ответом ему было молчание. – Приятно видеть такое единодушие, просто пир духа и именины сердца! Только мне почему-то кажется, болезные, что, если вам пальчики откатать, очень много интересного узнать можно. И кровушка на бейсбольной бите небось имеется, и на кастете кое-что найти можно, ну, а уж о травматике с «ТТ» и говорить нечего, если же с сотовыми поработать, то оченно много нового и интересного узнать можно будет. А тут еще и удостоверения службы безопасности Болотина! Ну, просто полный комплект! Так что? В «обезьянник» поедете? – Недоумки не проронили ни звука. – Значит, надеетесь, что отмажут вас от этого дела. Ну, что ж, посмотрим!
Гуров достал телефон, чтобы позвонить в свое районное управление, отношения с которым у него были самые наилучшие, но не успел, потому что во двор, завывая и мигая, уже въезжали две машины ППС, а за ними еще и машина самого начальника управления, подполковника Краснова. Все ясно, понял Лев, Фомич настучал Орлову, а тот уже дал команду. Он сделал своим парням знак, чтобы они исчезли, и те словно растаяли в ближайших кустах.
– Ну, Лев Иванович, ты даешь! – восхищенно помотал головой Краснов, рассматривая сидевших на земле недоумков. – Как же ты один четверых уделал?
– Так старый конь борозды не портит, – пожал плечами Гуров.
– Значит, мы имеем нападение на сотрудника полиции в чистом виде.
– Мы не знали, что он сотрудник, – буркнул один из задержанных.
– Что ж ты врешь так неудачно, – усмехнулся Лев. – Ваш старший меня по фамилии назвал.
– Не докажешь! – вскинулся старший.
– Сопляк! Да ему ничего доказывать уже давно не надо! Его слову поверят! – рассмеялся Краснов.
– Но даже если, предположим, ты лично не знал, кто я, то получается, что сотрудники службы безопасности одного очень уважаемого человека в свободное от работы время разбойными нападениями балуются? – невинно поинтересовался Гуров. – Вот уж пресса повеселится! – и обратился к Краснову: – Пакуйте этих уродов! Ты их прогони по всем базам – кажется мне, что за ними грешки немалые числятся, да и вещдоки экспертам отдай, думаю, тоже не без пользы они окажутся. И пусть их телефоны как следует отработают. Если давить будут – телефон Орлова ты знаешь, да и мне сообщи, кто за них хлопотать станет. Давай-ка я сейчас по-быстрому заяву накатаю, а то, извини, очень спать хочется, а завтра утром зайду и поинтересуюсь, как у тебя дела. Да! И браслетики далеко не убирай! Я их заберу, а то мало ли что еще приключиться может.
– Откуда же ты на всех четверых наручники нашел? – усмехнулся тот, уже поняв, что это была одна из операций, на которые Лев бо-о-ольшой мастер.
– Так запас карман не трет, а времена нынче неспокойные, – невозмутимо ответил Гуров.
Он дождался, пока четверых уродов посадят в машины, и вся кавалькада уедет, а потом позвал:
– Ребята! Можно выходить! – Те появились как из-под земли. – Я понимаю, вам обидно, что я ваши заслуги не упомянул, только за всей этой историей стоят люди очень непростые, а подставлять вас под удар я права не имею. Все записали?
– От первого до последнего слова, – заверил его Виктор.
– Как вы и сказали, на два диктофона, – добавил Павел. – Только зачем на два?
– А на всякий случай. Так что возвращайте мне оба диктофона, а потом, если потребуется, я их вам снова отдам, – сказал Гуров и предупредил: – И не вздумайте фамилию Болотина где-нибудь упомянуть! Он мне для собственного употребления нужен!
На самом деле одну кассету, пусть и не в торжественной обстановке, Гуров собирался прокрутить Болотину, а вот вторая ему нужна была для страховки, чтобы олигарх не вздумал мышцами играть; когда знаешь, что такие вещи о тебе могут попасть к журналюгам, дважды подумаешь, прежде чем что-то предпринимать. Положив диктофоны в карман, он отправился домой, а парни, проводив его восхищенными взглядами, поехали к себе в общежитие, по дороге оживленно обсуждая то, чему совсем недавно были не только свидетелями, но и участниками.
Войдя в квартиру, Лев с порога был встречен встревоженным вопросом жены:
– Лева! Что у нас во дворе случилось?
– Так, мелкое недоразумение, – отмахнулся он.
– Ага, они у тебя все мелкие, только последствия после них бывают крупными, – вздохнула она и спросила: – Ужинать будешь?
– Знаешь, Машенька, я так устал, что уже ничего не хочу. Сейчас спать завалюсь. Хотя нет! – остановил он себя. – Одно дело еще надо сделать.
Гуров достал сотовый и нашел там sms-ку от Турина. Он набрал указанный в ней номер телефона и, когда ему ответили, спросил:
– Болотин Игорь Петрович?
– Да, с кем я говорю? – Голос олигарха звучал очень недовольно – номер, с которого звонили, был ему незнаком.
– Полковник полиции Гуров Лев Иванович. Дурак ты, Болотин, во всю жопу!
Не дожидаясь реакции олигарха, он отключил телефон и пошел спать, сопровождаемый почти истеричным возгласом Марии:
– Лева! Надеюсь, ты знаешь, что делаешь!
– Я всегда все знаю! – буркнул он.
Четверг
На следующее утро, вопреки установившейся традиции, в кухне витал запах вовсе не кофе, а корвалола.
– Лева! – вкрадчиво спросила Мария. – Когда меня выгонят из театра, а тебя – из полиции, на что жить будем?
– Поедем в риднненьку Украйну и будем под Херсоном по мере сил и возможностей поднимать сельское хозяйство дружественной России державы. У отца лишняя лопата для меня всегда найдется, а ты будешь цветы выращивать, что должно соответствовать твоим возвышенным запросам.
– Лева! Ты знаешь, что иногда бываешь невыносим? – напряженным голосом спросила жена.
– Ты мне льстишь! Я невыносим всегда, но иногда со мной все-таки можно ужиться, – поправил он ее и, чмокнув в щеку перед уходом, приободрил: – Не волнуйся! Все будет хорошо!
В райуправлении его встретили почти фанфарами.
– Гуров! Поделись секретом, почему тебе так везет? – спросил Краснов.
– Мне не везет, просто я старый и мудрый. А что? Тебя можно поздравить с удачей?
– Еще как! Двое в федеральном розыске! И остальные тоже святостью не отличаются! Эксперты с вещдоками еще мудрят, но уже сейчас понятно, что улов будет богатый!
– Ты мне скажи, кто их науськал?
– А вот тут глухо! Они все молчат, как немые, а им звонили с телефонов с неавторизированными симками или «левых». Тут концов не найти.
– Ничего, я разберусь. Если гора не идет, то ее и подтолкнуть можно. Кстати, тебе по поводу задержанных кто-нибудь звонил?
– Еще нет, но думаю, что скоро должны проявиться.
– Если они окончательные дураки, то проявятся, а вот если умные, то даже не пикнут. Ты задержанных куда дел?
– В ИВС, конечно, следаки с ними там работают.
– Ох, не заживутся там эти дураки, – покачал головой Гуров. – Они же молчат, потому что им пообещали, что их вытащат, а вместо этого просто кончат – это же пушечное мясо. Ты звякни туда и скажи, чтобы их поберегли, потому что заговорят они обязательно, когда поймут, что зона им светит в самом недалеком будущем, только им до этого момента еще дожить надо.
Из райуправления Лев, который и свою беседу с начальником записал для полноты картины, неспешно отправился на работу, но по дороге зашел в магазин, купил самый дешевый сотовый телефон и подключил его на свою фамилию. В главке, открывая дверь своего кабинета, он услышал, как надрывается телефон – звонила секретарша Орлова, которая сообщила ему, что Петр Николаевич желает его видеть. Это было высшее проявление начальственного гнева, настоящего или наигранного – время покажет, потому что иначе генерал просто позвонил бы ему на сотовый. Гуров устало вздохнул и отправился на ковер. В кабинете Орлова, кроме самого хозяина кабинета, сидел еще и бывший их коллега Лошкарев, полковник в отставке, человек хитрый, подлый и беспринципный, которого они все звали за глаза, а порой и в глаза – Ложкомой.
– Полковник Гуров! Объясните, пожалуйста, господину Лошкареву, который является начальником службы безопасности господина Болотина, где вы достали номер сотового телефона его начальника и как вам пришло в голову оскорбить этого уважаемого человека!
Все ясно, игра на публику, так что можно не напрягаться, а самому переходить в наступление.
– Господин генерал-майор! Во-первых, работу с агентурой еще никто не отменял, а во-вторых, мне хотелось бы знать, в чем заключается оскорбление?
– Лева! Ты назвал его «дураком во всю жопу», – вступил в разговор Лошкарев. – По-твоему, это не оскорбление?
– Для тебя, Ложкомой, я не Лева, а господин полковник! – отчеканил Гуров. – И, кроме того, это не оскорбление, а констатация факта! Если назвать собаку – сукой, а психически больного – сумасшедшим, это тоже не будет являться оскорблением, а просто констатацией факта!
