Джеймс Чейз - А жизнь так коротка
Всю дорогу он перебирал в уме ночную сцену. Он боялся своих мыслей. Что могла Клер делать ночью с тремя девушками и Брэдли? Паркинс наверняка ее видел, хотя ни словом не обмолвился Гарри. Хозяин кафе и гарсон сказали, что они, дескать, не знают такого человека и не видели Рона Фишера.
Он подошел к домику с грязноватыми занавесями и позвонил.
— Нужно звонить сильнее, — закричала женщина, которая выбивала ковер перед соседним домом. — Мадам рано не просыпается.
Гарри поблагодарил и продолжал трезвонить дальше. Прошло добрых пять минут, прежде чем дверь наконец открылась, и на пороге появилась молодая женщина в грязном халате. Она недовольно посмотрела на неожиданного визитера.
— Простите за беспокойство. Вы миссис Фишер?
— Ну и что с того? — сказала она резким, неприятным голосом. — Еще слишком рано, чтобы поднимать людей с постели.
— Я Гарри Рикк — друг Рона.
— А, это несколько меняет дело. Он мне говорил о вас. Входите.
На ее лице появилась улыбка. Глаза и рот ее были густо накрашены. Когда она улыбалась, то казалась моложе и красивее. Гарри понял, что Рон действительно мог влюбиться в Шейлу.
Комната была в удивительном беспорядке. Повсюду стояли тарелки с окурками, наполовину пустая бутылка виски валялась под диваном. Груды граммофонных пластинок на полу, грязное белье и все остальное было покрыто слоем пыли.
— У меня беспорядок. Вчера вечером были друзья, — пояснила она, протирая глаза.
Гарри осмотрелся и решил, что лучше не садиться.
— У меня плохие новости для вас, — начал он. — С Роном произошел несчастный случай.
Женщина замерла.
— Вы хотите сказать… он мертв? — ее кукольное личико ничего не выражало.
— Нет, он жив, но в очень тяжелом состоянии. Возможно, что еще несколько недель он будет без сознания.
Она встала, налила изрядную порцию виски в грязный стакан, потом протянула бутылку Гарри. Он отказался.
— Спасибо.
— Он перевернулся в автомобиле?
— Нет. Его оглушили велосипедной цепью.
Шейла усмехнулась и выпила виски:
— Так и надо ему. Уж больно он принципиальный. Что они имели против него?
— Я ничего не знаю, — пробурчал Гарри раздраженно. — Я вот думаю, зачем я сюда пришел. Мне кажется, что вас это совершенно не интересует.
Она удивленно подняла на него глаза, скривилась и села.
— Конечно, не очень. Ну, а деньги? Буду ли я их получать?
— Не знаю, и мне наплевать. Рон в госпитале, но навещать его можно будет не раньше чем через несколько недель.
— Я совсем не хочу его навещать, — сказала молодая женщина, пожимая плечами. — Очень мило с вашей стороны, что вам наплевать на то, как я буду жить, но ведь я не могу существовать любовью и свежей водой. Когда он начнет работать?
— Еще не скоро, и, я не пугаю вас, но, возможно, он останется на всю жизнь калекой.
Она скривилась еще больше:
— Черт возьми! Это очень характерно для него. Не делайте такого лица. Мы с ним чужие люди, и вот уже четыре года, как разведены. В конце концов я выкручусь. Все устроится, если я выйду замуж еще раз, — заключила она, почесывая ногу под халатом.
Гарри с отвращением смотрел на эту сцену.
— Я все-таки думал, что вам следует узнать, что с ним произошло. Ведь он еще недавно был вашим мужем.
Вдруг какой-то проблеск появился во взгляде молодой женщины, и с улыбкой она сказала:
— Вы знаете, сейчас мне не до воспоминаний о прошедшем замужестве. Я очень стеснена в средствах. Вы не могли бы мне одолжить пять фунтов?
— К сожалению, нет, — ответил Гарри, — я и сам очень стеснен.
Она поднялась и подошла к нему.
— Ну, тогда два фунта… Вы знаете… Вы мне нравитесь… Пошли, будьте милым. Я тоже очень мила. Пойдемте, я покажу вам свою спальню…
Она стояла у двери, и он был вынужден оттолкнуть ее, чтобы добраться до дверной ручки.
— Нет, сожалею, — пробормотал он.
Она удивленно смотрела на него:
— Не притворяйтесь идиотом. Рон ничего не узнает. Ну, скажем, всего за один фунт один раз.
— Я сожалею, — повторил он.
— Ну, тогда скажите ему, чтобы он поскорее поднимался и присылал мне деньги. Если он это не будет делать, я обращусь в суд. Я даю ему месяц, слышите? Он еще услышит обо мне.
Гарри начало мутить. Когда он выходил, она прокричала:
— И не напускайте на себя такой благочестивый вид. Вы такой же идиот, как и все друзья Рона.
«Ужасная женщина, готова отдаться первому встречному за фунт стерлингов», — думал он, почти бегом направляясь к станции метро.
Заметив телефонную будку, он поколебался, но потом зашел и набрал номер Клер.
Длинные гудки отдавались эхом в ушной раковине. Когда Гарри уже совсем собирался повесить трубку, он услышал щелчок, а потом голос Клер:
— Алло, кто у телефона?
— Гарри, — ответил он, удивленный агрессивным тоном девушки.
— Гарри? Доброе утро, милый. Прости меня, но я спала.
— Я удивлен, — сказал он, глядя на часы, которые уже показывали полдень. — Я думал, ты уже проснулась.
Он услышал зевок, и перед глазами вдруг возникла Шейла.
— Я вчера вечером много работала и еще не пришла в себя. Прости, милый.
— Можно прийти сегодня вечером?
— Да, конечно. Приходи, а я пока приведу себя в порядок. Скажем, часам к восьми. До вечера.
— Хорошо, — волна нежности охватила его. — Мне кажется, я не видел тебя целую вечность, Клер…
— Да, конечно. Значит, сегодня вечером в восемь, — она снова зевнула. — Ах!… До свидания, милый.
Послышались короткие гудки — Клер повесила трубку.
Гарри вышел из кабины. Он чувствовал себя довольно подавленно. Как только он начинал думать о Клер, перед глазами возникала зевающая и чешущаяся Шейла.
Скривившись от отвращения, он вошел в метро.
Глава 15
Однако, когда Клер открыла ему дверь, ничего в ней не напоминало Шейлу. Она была чрезвычайно привлекательна в черном платье, подчеркивающем ее формы, а большая шикарно обставленная комната была тщательно убрана.
— Здравствуй, милый! — сказала она, подставляя губы. — Как долго тянулось время с воскресенья. Тебя мне так не хватало.
Она повисла у него на шее и поцеловала. Гарри обнял ее и прижал к себе.
— А мне тебя тоже не хватало. Это воскресенье было лучшим в моей жизни.
— Прекрасно. Сегодня мне не нужно выходить на работу, и ты можешь остаться здесь на ночь, если хочешь.
Гарри сразу же забыл Рона, инспектора Паркинса и «Радд-Сэка-кафе».
Через некоторое время Клер пошла на кухню, чтобы приготовить ужин, а он пошел за ней, чтобы поговорить по душам.
Но она его опередила.
— О, Гарри! — пылко воскликнула она. — Я совсем забыла. У меня есть для тебя небольшой сюрприз. Открой ящик. Не тот, следующий.
Он послушался и нашел там маленький пакет, завернутый в бумагу.
— Это для меня? Что там?
— Открой и увидишь.
Он развернул пакет и нашел там три шелковых галстука. Таких галстуков у него еще никогда не было. Они стоили целое состояние.
— О, Клер! Это же страшно дорого стоит. Я не знаю, смогу ли я их принять.
— Не притворяйся бойскаутом, милый. Они мне ничего не стоили. Я написала фабриканту, которому позировала, и попросила образцы. И вот галстуки здесь. Они тебе нравятся?
— Кроме шуток? Фабриканты просто так не раздают такие галстуки.
— Не всем, конечно, но такое случается довольно часто, особенно, если они любят хорошеньких женщин.
Следующие несколько минут они провели, примеривая галстуки.
— У меня глупая идея, Гарри. Ты действительно хороший парень, и я хочу попытаться достать для тебя костюм у одного типа, которому я позирую.
— Что? Костюм?
Он в смущении переминался с ноги на ногу:
— О костюме нечего и говорить. Будет время, когда я сам буду делать себе такие подарки.
— Но тебе нужен хороший костюм.
— Мне не нужны подарки. Мужчина не может принимать подарки от женщин, — добавил он, краснея.
— Но это же условность, Гарри. Какое это имеет значение? Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив. У меня есть деньги и много полезных друзей. Почему бы нам не поделиться. Мне доставляет удовольствие делать тебе подарки.
— Но, в конце концов, Клер, я стану похож на сутенера. Я хорошо понимаю, что тебе это ничего не стоит, но если я не могу тебе что-то дарить ответно, то так дело не пойдет.
Лицо Клер омрачилось.
— Каким ты можешь быть злым. Хорошо, — сказала она сухо. — Не принимай от меня ничего. Ты даже можешь не приходить ко мне, если ты кажешься себе похожим на сутенера.
Она вернулась на кухню, с трудом сдерживая гнев.
Гарри проводил ее глазами, но не двинулся с места:
— Клер! Я тебя умоляю. Я…
Она повернулась, и он с удивлением увидел на ее глазах слезы.
— Прости меня, Клер. Я тебя умоляю.
Он подошел, но она его оттолкнула и, повернувшись спиной, принялась готовить салат.
— Я не хотел тебя обидеть, — сказал он с несчастным видом.
— Да, ладно, не будем об этом говорить, — холодно произнесла Клер. — Блюдо там, поможешь поставить на стол?
