Джонатан Латимер - Леди из морга
– Опять будешь заливать, что между вами ничего не было? – прищурился Уильямс.
– Она оказалась очень милой, – закончил рассказ Крейн.
– Следующий раз пойду с тобой, – сказал Уильямс.
– Дудки, – возразил Крейн, – пойду один.
– Интересно, – О'Малли почесал нос, – как мы будем искать ее муженька?
– Найдем.
Машина остановилась возле здания с позолоченной вывеской "Похоронное бюро "Старт".
Уильямс нажал на ручку двери. На них пахнуло смешанным запахом лака, стружки и жидкости для бальзамирования.
– Мистер Коннель! – крикнул Уильямс. – Мистер Коннель!
– Наверное, уже ушел, – предположил О'Малли.
– Есть здесь еще помещения? – спросил Крейн. Пройдя по длинному коридору, они попали в большую комнату с голыми стенами.
Привалившись спиной к гробу с серебряными ручками, полусидел-полулежал человек. Его голова свесилась на грудь, по полу растекалась огромная темная лужа.
Уильямс наклонился:
– Это кровь. Похоже, нас опередили.
– Да это же наш рыжий, – воскликнул О'Малли.
– Давно это случилось, Док? – спросил Крейн.
– Давненько, он уже окоченел. Башку чуть напрочь не отхватили.
Крейн взглянул на часы – было 6.47.
– Еще есть время, – сказал он. – Док, посмотри, что у него в карманах, а мы с Томом пошуруем там.
Они перерыли контору вдоль и поперек, но единственное, что удалось выяснить – это то, что похоронное; бюро: "Старт" обеспечит похороны по первому разряду за 97 долларов 50 центов.
В одном из гробов Крейн обнаружил кварту виски. Он вынул пробку, отхлебнул и схватился за горло. Его словно огнем опалило. Согнувшись, Крейн бросился к двери.
– Что это с тобой? – удивился О'Малли.
Мыча что-то нечленораздельное, Крейн ткнул пальцем в бутылку.
О'Малли понюхал ее.
– Жидкость для бальзамирования, – констатировал он.
Крейн вернулся со стаканом воды.
– Черт побери, – прохрипел он. – Что они делают с этой гадостью? Неужто родственников бальзамируют? Похоже, там была щелочь, – он выпил воду. – Уф, гадость!
Уильямс листал пухлую книгу.
– Это списки захоронений, – сказал он.
– Ну и что, – рассеянно отозвался Крейн, но через минуту воскликнул: – Послушай, а ведь это идея!
Они нашли страницу, помеченную пятым июня. На ней было всего две записи:
"Кэтрин Морган, 59, Булоуп-авеню, Св. Анна. 237 долларов".
Агнесса Кастль, 23, 5454. Корнель-авеню, Эджмур, 150 долларов".
Крейн перевернул страницу, чтобы посмотреть субботние записи, но она была чистой. Он записал в блокнот данные об Агнессе Кастль.
– Если только я не ошибаюсь, это наша девушка.
– А как ты собираешься это установить? – спросил О'Малли.
– Придумаю что-нибудь.
Они вернулись в комнату с убитым. Уильямс все еще шарил между гробами.
– Не могу найти нож, – пожаловался он.
– Брось к чертям, займемся делом, – Крейн взял лист бумаги и что-то написал на нем.
– Что ты делаешь? – спросил О'Малли.
Крейн показал ему листок: "Полиции. Вы кое-что обнаружите, если сравните волосы покойного мистера Коннеля с волосами, обнаруженными по делу об убийстве в морге.
С уважением. Ширли Тампль".
О'Малли заметил:
– Нам пора сматываться, да поскорее.
Крейн снял телефонную трубку, набрал Андовер, 124 и попросил редактора городских новостей.
– В похоронном бюро "Старт" – Лейн-стрит, 5217 вы найдете убитого человека, – сказал он, – сообщаю вам об этом раньше, чем в полицию, и хочу, чтобы этот факт был опубликован. – Крейн вернул трубку в исходное положение и сказал:
– Теперь драпаем.
Глава 12
Ровно в полдень Крейн, Уильямс и О'Малли вышли из турецких бань на Медисон-стрит и отправились с визитом к Кортлендам.
По дороге они зашли в бар "Кристалл", заказали бутылку "Кук-империал" и три портера.
Смешивая шампанское с вином, О'Малли заметил:
– Дядя Стай настоящий аристократ. Ему не понравится, если от его детективов будет нести вульгарным виски.
Выпив по две порции, они почувствовали себя просто замечательно.
Уже в такси, щурясь от яркого солнца, Крейн произнес:
– Вы знаете, ребята, я вот уже 28 часов не спал по-настоящему. Что вы думаете по поводу такого служебного рвения?
В ответ громыхнул выстрел. Крейн бросился на пол.
О'Малли упал на него. Уильямс уже сжимал револьвер.
Но больше не стреляли. Док выглянул в заднее окно.
– Черт, – сказал он. – У тачки движок барахлит, поднимайтесь, ребята. А то Билли того гляди уснет.
– Фу, дьявол! Я было подумал, это мой приятель Френки пожаловал, – вздохнул облегченно Крейн.
Уильямс убрал револьвер.
– Если тебя ухлопают, – сказал он, – многих в этом городке не досчитаются. Уж мы постараемся, а Том? Мне плевать, кто это будет – Френки Френч, Палетта или тот охотник за головами.
– А почему ты решил, что рыжего убил не Френки или Палетта? – поинтересовался Крейн.
– Да не станут гангстеры возиться с ножом. Всадят пулю – и все дела.
– Похоже, ты прав, – согласился О'Малли.
Они поднялись на одиннадцатый этаж. Дверь открыл Чонси.
– Я все утро разыскиваю вас, – на нем был светлый габардиновый костюм и спортивные туфли.
Крейн объяснил, что из-за полиции они не могут попасть в свой номер.
– Располагайтесь, джентльмены, – пригласил Кортленд. – Я позову матушку.
Уильямс разглядывал китайские акварели на стенах.
– Наша хибара даст сто очков этой комнатке, – заявил он.
– Преимущество этих апартаментов заключается в том, – заметил Крейн, – что здесь нет полиции.
Вошла высокая седая дама в строгом лиловом платье. У сопровождающего ее мужчины была лысая голова, щеки свисали, как у породистого бульдога.
Рука, унизанная кольцами, поднесла к глазам лорнет:
– Что за странные люди, Стай?
Уильям Крейн встал.
– Миссис Кортленд?
– Да, это я, – ответила она.
– Мама, это детективы, которых нанял дядя Стай, – сообщил наконец-то появившийся в комнате Кортленд.
– Ах, детективы, – миссис Кортленд снова поднесла лорнет к глазам. – Бог мой, какая ужасная профессия!
– На свете много профессий, Эвелин, – поспешил вставить дядя Стай.
– Разумеется, – речь миссис Кортленд звучала монотонно. – Но удобно ли принимать их у себя?
"Вот ведьма", – подумал Крейн.
– Но мама, эти люди помогают нам искать Кэтрин, – вмешался Чонси.
– Да, да! Моя дочь! – она посмотрела на Уильямса. – Вы уже нашли ее?
Тот судорожно сглотнул:
– Нет, мэм, еще нет.
– Вот как? А вам не кажется, что уже пора?
– Да, мэм, вы правы, – он беспомощно посмотрел на Крейна.
– Но мама, они работают всего три дня, – сказал молодой Кортленд.
– Ну, не буду спорить, – она направилась к двери. – Чонси, будь любезен, проветри потом комнату.
Уильям упал в кресло и вытер лоб платком.
Молодой Кортленд развел руками:
– Не обращайте внимания. Мама расстроена, кроме того, она не любит отелей.
Крейн обратился к дяде Стаю:
– Сожалею, сэр, но я немногое могу сообщить вам, – и передал все, что узнал от миссис Удони. – Если мы найдем ее мужа, – закончил он, – думаю, кое-что прояснится.
Дядя Стай сидел на стуле прямой, как выстрел из ружья.
– Надо полагать, – заметил он.
– Я бы хотел узнать, – сказал Крейн, – какого цвета глаза у вашей племянницы?
– Голубые, – ответил Чонси.
– Мне хотелось бы знать точнее. Что значит голубые? Зелено-голубые, темно-голубые или серо-голубые?
Дядя Стай сказал:
– Серо-голубые.
– Думаю, – Крейн поднялся, – Сэма мы найдем сегодня вечером.
Уильямс не спускал глаз с двери, в которую удалилась миссис Кортленд.
– Где? – спросил он.
– Во вчерашнем заведении. Лицо одного из музыкантов показалось мне знакомым.
– А, – сообразил О'Малли, – трубач. Парень умеет играть.
– Я бы хотел присутствовать при разговоре с ним, – сказал молодой Кортленд.
– Разумеется, – ответил Крейн и пошел к выходу. – Жаль, что вчера вас не было с нами. Впрочем, О'Малли справился сам.
Дядя Стай из-под бровей внимательно наблюдал за Крейном.
– Вы уже нашли рыжеволосого гробовщика? – неожиданно спросил он.
– Что? – Крейн смахнул пылинку с рукава. – А-а, того парня?.. Нет, мы пока этим не занимались.
– Вы ничего мне не говорили... – засуетился молодой Кортленд. Крейн перебил его:
– Это всего лишь мои домыслы. Если вам интересно, извольте, я расскажу.
Когда он закончил, дядя Стай произнес:
– Что ж, когда нет гербовой, пишут на простой.
Крейн украдкой зевнул.
– С удовольствием бы вздремнул, но, – Крейн зевнул в кулак, – надо работать.
– Я с вами, – молодой Кортленд раздавил сигару в бронзовой пепельнице, – подождите меня внизу, я загляну на минутку к матушке.
Когда они спустились в холл, Уильямс в изнеможении рухнул в кресло.
– Бр-р-р, ну и старушка.
– Это тебе не какая-нибудь там, – произнес О'Малли.
