Ник Кварри - Имя убийцы
— Джордж!.. Возьми его! — кричал Лагана, и, побуждаемый звуком голоса, гангстер попытался подняться. Нос и рот его кровоточили, но он попытался ползти на коленях, бросил взгляд на Бэньона — этого оказалось достаточно, особенно когда Дэв сказал:
— И не пробуй встать, мой мальчик!
Джордж облизнул губы.
— Я не могу встать.
Бэньон оглянулся на Лагану. Тот утонул в кресле подле письменного стола, с широко раскрытым ртом. Он поднял руку и дрожащим пальцем указал на стоящий у камина столик. «Бутылку...». Лицо его исказила судорожная гримаса.
Дэв Бэньон взял флакончик и стакан, поставил их на стол так, чтобы Лагана мог их достать. Следил за тем, как гангстер налил несколько капель в стакан и дрожащей рукой поднес к губам.
В тишине комнаты прозвучал голос Джорджа:
— Это у него от сердца.
Бэньон бросил взгляд на него, потом проговорил:
— Вот удивились бы люди, которые всегда говорят, будто у Лаганы нет сердца! — он еще раз взглянул на человека, неподвижно лежащего в кресле, потом направился к своей машине и вернулся в город.
На следующий вечер, около одиннадцати часов, Дэв сидел дома и курил, уставившись в потолок. О его визите к Лагане никто ничего не знал, а обсуждение статьи в «Экспрессе» становилось все более жарким.
Кэт оторвалась от журнала и пожаловалась:
— Ты сегодня не очень-то приятный собеседник!
— Извини! — он вновь ощутил горячую благодарность к жене, которую узнал впервые в ту ночь, когда вернулся домой после самоубийства Тома Дири. — Сбить тебе коктейль?
— Нет, спасибо. — Она подняла руку и сделала ему знак замолчать. — К нам гости, — прошептала она и громко позвала: — Бриджит!
Ответа не последовало. Дэв не мог не улыбнуться.
— Ладно уж, девочка, входи!
— Я не могу уснуть, — она сделала такое лицо, что не пожалеть ее было невозможно.
— Не говори глупостей, — перебила ее Кэт. — Ты сейчас пойдешь в кроватку, закроешь глаза и уснешь, дитя мое!
Бриджит заплакала и прижалась к колену отца.
Бэньон вздохнул, сокрушенно покачал головой.
— Бриджит, хочешь, папа отнесет тебя в постель?
— И расскажешь сказку!
— Но на этом конец!
— Твоя машина еще на улице, Дэв?
— Я ее потом поставлю в гараж: отцовские чувства прежде всего.
Она погладила Дэва по щеке.
— Ладно уж, если ты делаешь мою работу, я могу сделать твою. Где ключи? Не бойся, я ничего не испорчу.
— В пальто. Будь осторожна, Кэт.
Она вынула ключи из кармана, набросила пальто на плечи и вышла из дому. Бэньон понес дочь в детскую, положил ее в постель, укрыл ее.
— А теперь сказку! — она сладко потянулась.
— Только короткую! Какую?
— О маленьком котенке.
— Хорошо. Значит, жил-был однажды котенок, который...
На улице послышался глухой раскатистый удар, стекла задрожали.
— Папа, дальше!
Но Дэв Бэньон уже вскочил на ноги.
— О папа, сказку!
— Не вставай с постели, Бриджит!
С улицы донесся громкий голос мужчины, который что-то кричал.
— Лежи в кровати, маленькая, ради Бога не вставай!
Он промчался через дом, через палисадник и очутился на улице. Двое мужчин бежали к его машине, окна в близлежащих домах распахивались одно за другим.
Машина стояла перед домом в тени деревьев. Откуда-то поднимался дым, передняя часть выглядела так, будто ее сплющила рука великана. Сердце Дэва сжалось. Горе и отчаяние охватили его. Он разбил кулаком оконное стекло и, как безумный, выкрикивал имя Кэт. Его могучей силы хватило на то, чтобы сорвать всю дверцу целиком. Он даже не чувствовал, как осколки стекла впиваются в его руку.
Вытащить тело Кэт из машины не было никакой возможности: ее сдавил покореженный корпус. Он без конца повторял ее имя, ждал ответа, снова звал ее, и страшный звук его голоса заставил мужчин, собравшихся у машины, отступить: потрясенные, смертельно бледные, глядели они друг на друга. Они давно уже поняли то, во что он никак не хотел поверить. Наконец им удалось оторвать Дэва, увести его и объяснить, что Кэт мертва.
Глава 8
Квартира была тщательно подметена и прибрана: вычищены пепельницы, газеты и журналы уложены в аккуратные стопки, нигде не видно ни пылинки. В воздухе терпко и сладко пахло увядшими розами и лилиями. Миссис Вайс, жившая этажом выше, предложила свои услуги и в день похорон навела в квартире полный порядок.
Дэв стоял в передней, засунув руки в карманы пальто, и оглядывал квартиру в последний раз. Ничего его здесь больше не удерживало. Как близка была еще недавно эта комната, и насколько чужой и холодной казалась сейчас! Безразличной и невыразительной, словно витрина мебельного магазина.
Он взглянул еще на книжные полки, на своих старых, добрых друзей. Ни одной он не возьмет с собой, да и чем они могут ему помочь. Один он мог сейчас решиться и действовать, знал ответ на свой вопрос, обращенный к жизни, и ответ этот холодно, тяжелее свинца, сдавил его сердце.
На первом перекрестке Дэв остановил такси, чтобы доехать до управления. Достал сигарету, закурил. Какой серой и невеселой казалась сейчас река, как тяжело нависло небо. Он попытался не думать — думать сейчас было самым мучительным...
Нейл был в комнате один, он как раз говорил с кем-то по телефону, и, коротко кивнув ему, Бэньон направился прямо к кабинету Уилкса.
Лейтенант вскочил из-за стола и заспешил навстречу Бэньону. Его лицо было серьезным, как никогда.
— Я не ждал увидеть тебя на службе так скоро, Дэв, — начал он. — Проходи, садись! Слушай, тебе нужен покой, отпуск, пока ты наберешься сил и сможешь, как следует, работать.
Дэв Бэньон остался стоять, его глаза неподвижно глядели на Уилкса. Тот кашлянул и убрал руку с плеча сержанта.
— Делом твоей жены занимаются три человека. Скоро мы закончим следствие.
— Было бы хорошо, — сказал Дэв. — Но пока нет ничего конкретного?
— Гм, нет. У нас, конечно, есть кое-какие предположения. — Он замолчал, глядя на покрывшийся морщинами лоб Дэва. — Я понимаю, тебе не хотелось бы говорить обо всей этой истории.
— Наоборот, именно о ней я и намерен говорить. Кого вы подозреваете?
— Дело обстоит следующим образом: в твоем блоке живет один профсоюзный деятель, по фамилии Грэйджер.
— Я знаю его.
— Так вот: за последнее время он сильно «полевел» и пытался потянуть за собой весь профсоюз. У нас есть подозрение, что взрывчатка предназначалась ему, а не тебе, и уж ни в коем случае не твоей жене. Его машина в тот вечер тоже стояла на улице, и так похожа на твою, что их можно спутать. В связи с этим мы полагаем, что имела место чудовищная ошибка.
— Ах, так, значит, вот что вы подозреваете... — произнес Бэньон, не сводя с Уилкса взгляда.
— Можешь быть уверен, мы не упустим ни одной мелочи.
— Это хорошо. Я тоже не упущу ни одной мелочи.
— Что ты хочешь сказать, Дэв? — нерешительно спросил Уилкс.
— Я ухожу.
— Уходишь?
— Отсюда. Имею честь оставить службу в полиции. — И так как ответа не последовало, добавил: — Есть какой-то формуляр, который полагается заполнить в подобном случае.
— Дэв, садись. Успокойся сперва. Ты хочешь уехать из города, переменить обстановку? Такое решение я бы понял.
— Нет, я остаюсь.
— Ты хочешь вести следствие один?
— Да.
— Хорошо, тут я не могу тебя ни в чем обвинить. Я на твоем месте поступил бы скорее всего так же. Но не забудь, что твоим делом занимается полиция, и, хотя я полностью понимаю мотивы, которые побуждают тебя действовать, я никак не могу допустить, чтобы ты стоял у нас поперек дороги.
— Я не стану вам поперек дороги. Я найду другие пути.
— Обдумай все хорошо, Дэв, — сказал Уилкс, нервно потирая руки. — Ты знаешь, любитель далеко не уйдет.
— Я не любитель.
— Нет, но в управлении у тебя гораздо больше возможностей. Почему ты не останешься?
— Потому что управление не кажется мне подходящей платформой для поимки человека, которого я хочу заполучить.
— Мне ясно, что ты имеешь в виду!
— Вам должно быть чертовски неловко в вашей шкуре, лейтенант.
Уилкс уставился на него, потом обошел вокруг стола и оперся на него обеими руками, словно этот символ его достоинства и авторитета придавал ему силы.
— Что ты хочешь этим сказать!
— Я явился сюда не для того, чтобы давать объяснения, — Бэньон сделал попытку уйти.
— Дэв, ты совершаешь тяжелую ошибку...
Бэньон стоял уже у двери.
— Дэв, один момент!
— Да, что еще?
Лейтенант Уилкс сглотнул слюну и расправил плечи.
— Ты должен оставить здесь жетон и пистолет. — Он хотел, чтобы в голосе его чувствовалась властность, но слова прозвучали хрипло, а глаза не выдержали взгляда Бэньона.
— Пистолет — моя собственность, — сказал Дэв.
— Тогда ты должен заполнить бланк на право ношения оружия, — возразил Уилкс.
Дэв иронически улыбнулся, медленно доставая из бумажника жетон, лежащий в особом карманчике. Это был оригинальный значок в позолоте, его подарили Дэву сослуживцы в день десятилетия его службы. Теперь эта маленькая вещица лежала на его широкой ладони. Его взгляд на секунду остановился на жетоне, потом он повернулся к Уилксу и крепко сжал жетон в кулаке.
