Джеймс Чейз - Скорее мертвый, чем живой
— Гарри, я хочу достать тебе хороший костюм у одного друга, которому я позирую.
— Что? Костюм?
Он смущенно переминался с ноги на ногу.
— О костюме нечего и говорить. Наступит время, когда я буду сам себе делать подарки.
— Но тебе нужен хороший костюм.
— Мне не нужны подарки. Мужчина не должен принимать подарки от женщины, — сказал он, краснея.
— Это же условность, Гарри. Какое это имеет значение? Я тебя люблю и хочу, чтобы ты был счастлив. У меня есть деньги и много полезных друзей. Мне доставляет удовольствие делать тебе подарки.
— Нет, Клер, иначе я стану похож на сутенера. Я хорошо знаю, что это тебе ничего не стоит, но если я тебе не могу ничего дарить, то так не пойдет.
Лицо Клер омрачилось.
— Каким ты можешь быть злым. Хорошо. Не принимай ничего от меня. Ты можешь даже не приходить ко мне, если тебе кажется, что ты становишься сутенером.
Она вернулась на кухню, с трудом сдерживая гнев. Гарри проводил ее взглядом.
— Клер! Я тебя умоляю. Я…
Она повернулась, и он увидел слезы в ее глазах.
— Прости меня, Клер! Я умоляю тебя, — он подошел к ней, но она оттолкнула его.
— Я не хотел обидеть тебя, — сказал он с несчастным видом.
— Ладно, не будем говорить об этом, — холодно сказала она. — Блюдо там. Можешь поставить на стол?
— Я люблю тебя, Клер, и сделаю все, что ты хочешь.
— Это только слова, — она обняла его.
— О, Гарри, я так люблю тебя, — тон ее голоса потряс его.
— Мне хочется что-нибудь для тебя сделать. Я никогда раньше никому не помогала. У меня даже не было желания.
— Я тоже хотел бы многое сделать для тебя, — сказал он.
Она посмотрела ему в глаза.
— Но я не хочу твоих денег. Я хочу тебя. Забудь о мужском самолюбии. Мы можем вести замечательную жизнь, если будем делиться. Какое имеет значение, чьи деньги. Главное, что они есть.
— Для меня это имеет значение.
— Но как можешь ты давать, если не зарабатываешь больше. Если бы у тебя были деньги, я бы принимала их. А сейчас позволь мне помогать тебе. Когда ты будешь зарабатывать больше, и я увижу это, я позволю тебе платить за все. Если ты не будешь принимать мои подарки, я не поверю в твою любовь.
— Но я люблю тебя, — запротестовал Гарри. — Мне нравится принимать подарки от тебя, но, пожалуйста, не делай этого часто.
— Правда? Ты принимаешь? — спросила она.
— Да.
— Тогда у меня есть еще сюрприз для тебя. — Гарри подумал, если бы только Рон, который говорил ему всегда, что женщины хотят брать все, ничего не давая, видел это…
Клер держала другой пакет.
— Я хотела подарить тебе это на день рождения, но не хочу ждать. Это принадлежало моему отцу. — Она сорвала бумагу и протянула ему золотой портсигар.
Он не видел ничего подобного.
— Открой его, — сказала она.
Он нажал на кнопку. Внутри было выгравировано: «Гарри с любовью. Клер».
— Я не знаю, что сказать. Это чудо! Я всегда мечтал о портсигаре, но раз это вещь твоего отца, почему ты даришь ее мне? — он был смущен.
— Я хочу, чтобы он был у тебя, и когда ты будешь открывать его, то каждый раз будешь вспоминать обо мне.
Она прижалась к нему.
— Я не знаю как благодарить тебя.
— Лишь бы ты был счастлив, на остальное наплевать. Ты меня всегда будешь любить, Гарри? Ты не бросишь меня никогда?
— Никогда. Я всегда буду любить тебя, что бы ни случилось, — он поднял ее и понес в спальню.
— О, Гарри… Ужин готов!..
— К черту ужин, — сказал он, закрывая дверь ударом ноги.
5Когда Гарри открыл глаза, на улице уже светало. Некоторое время он смотрел на Клер, неподвижно лежащую рядом. Как будто почувствовав его взгляд, она прижалась к нему и пробормотала:
— Еще рано, милый?
— Помнишь моего приятеля Рона? С которым я жил. Его оглушили прошлой ночью.
Он почувствовал, как она напряглась.
— Серьезно? — спросила она.
— Да. На него напал тот же тип, что и на меня. Полиция задала мне кучу вопросов, — он помолчал и продолжал: — Я… я им рассказал о Брэди.
Она подняла голову. Вид у нее был злой.
— Ты рассказал им о Роберте? Зачем? Что он имеет общего с этим делом?
— Ты помнишь тот вечер, когда на меня напали? Я тебе говорил, что полиция хотела знать, кому это не понравилось. Инспектор Паркинс тогда мне поверил. А когда случилось с Роном, я рассказал ему все.
— Ты сказал ему, что я была с Робертом?
— Я отказался назвать ему твое имя. И сказал ему, что ты… моя невеста… И он больше ничего не спрашивал.
Он чувствовал, что она удалилась от него.
— Что они сказали о Роберте?
— Паркинс ничего не сказал, после того, как я ему сказал, что он работает в рекламе и он твой друг.
— Ты многое рассказал.
— Надеюсь, не сказал ничего лишнего. Знаешь, Клер, в Вест Энде существует банда воров, а Рон пытался получить сведения о них для статей. Ему назначили свидание в «Рэдлсэкм-кафе» в Сохо. Полиция считает, что там на него и напали.
Клер поднялась и подошла к столику. Она закурила и снова вернулась.
— Почему ты мне это рассказываешь, Гарри? Меня это не интересует.
— Паркинс привез меня вчера вечером на Аттен-стрит. Он хотел, чтобы я показал ему кафе, название которого я забыл. Мы приехали туда около двух часов, когда ты выходила из кафе с тремя девушками. Там был и Брэди.
— Ну и что?
— Это все, — Гарри жалел о сказанном. — Я решил, что лучше рассказать тебе об этом.
— Ты показал меня своему полицейскому?
— Разумеется, нет. Он пошел в кафе без меня. Я считаю, что он даже не заметил тебя.
— Мне плевать на это.
Она замолчала.
— Я беспокоюсь за тебя, — сказал Гарри. — Полиция считает, что в этом замешаны женщины. Они ловят пижонов, очищают их карманы и передают добычу сообщникам.
— Зачем ты мне рассказываешь это? — она погасила сигарету.
Гарри попытался взять ее за руку, но она резко вырвалась.
— Клер, ты должна понять. Ты помнишь Вингейта? Представь, что банда действует таким же образом. Если бы Вингейт вызвал тогда полицию, то они заподозрили бы, что ты принадлежишь к банде. Ты взяла его бумажник и передала мне. Они действуют точно так же.
— Скажи, Гарри, неужели ты действительно веришь, что я воровка?
— Конечно, нет. Но не делай так больше, Клер. Скажи мне, Клер, Брэди связан с тем типом, который напал на нас?
— О чем ты говоришь? Какая может быть между ними связь?
— Ты должна понять, Брэди был взбешен, когда я сфотографировал его. А через пять минут у меня забрали пленку.
— Это абсурд! — закричала Клер. — Роберт никак не связан с этим делом. Ради бога, ничего не говори полиции. Я потеряю работу, если он узнает, что я распространяю о нем слухи.
— Разумеется, я не скажу. Я никогда ничего о нем не скажу. Не беспокойся, Клер.
— Роберт взбесится, если узнает, что ты сообщил о нем полиции. Ты уверен, что его не будут допрашивать?
— Не думаю. А почему его должны допрашивать?
— Ты увидишь инспектора?
— Думаю, нет. Не знаю.
— Если ты увидишь его, прошу тебя, не давай мой адрес.
— Разумеется! — воскликнул Гарри. — Я ему не назову твоего имени, но я уверен, что полиция больше не думает ни о тебе, ни о Брэди.
— Я не доверяю полиции. Эти проклятые ищейки если узнают, что я здесь живу одна, будут следить за мной. Они все время отравляют жизнь таким, как я.
— Но послушай…
— Я знаю, что говорю, — раздраженно сказала она. — Я знаю больше, чем ты. Если флики узнают, что ты провел ночь здесь, они смогут принести мне серьезные неприятности. Нужно быть очень внимательным.
— Не бойся, я не скажу больше ни слова.
Она снова оказалась в его объятиях.
— Милый, ты успокоился?
Он уверил ее, что да, хотя был взволнован. Он попросил ее позировать для портрета.
— Я буду счастлива помочь тебе, — она была довольна новой темой разговора.
— Значит, ты вкладываешь в дело свои деньги?
— Только сто фунтов. Я не хотел говорить тебе об этом преждевременно, но… Сегодня все будет оформлено. Я хочу попытаться. Пообедаем вместе, а потом поедем в студию.
— У меня свидание, я смогу придти часов в пять. Пойдет? Как ты хочешь, чтобы я позировала? В купальном костюме?
— Нет, — Гарри улыбнулся. — Я хочу сделать такой портрет, чтобы все любовались и говорили: вот именно так должны фотографировать. Если у тебя есть летнее платье и шляпка, это подойдет.
— Я покажу тебе их, — она вскочила с кровати.
— Вот такую фотографию я хотел бы сделать, — сказал Гарри, глядя на нее. — Это была бы чудесная реклама.
— Спасибо, но не надо выставлять меня на витрине. Там будут стоять толпы мужчин.
И вот, в пять часов утра, при дневном свете, Гарри заложил руку за голову и наблюдал за парадом манекенов. Клер одевала одно платье за другим и ходила перед ним, принимая различные позы.