Владимир Гурвич - Челюсти пираньи
— И как успешно?
— Вполне.
Она посмотрела на меня, я — на нее.
За тот час, что я ее не видел, она переменилась, былая напряженность исчезла и выглядела она спокойной и уверенной. Я бы даже сказал торжествующей.
— Вы победили? — спросил я.
— Да, хочу представиться, с сегодняшнего дня я председатель Совета Директоров и президент концерна. — Внезапно она засмеялась. — Жаль, что вы не присутствовали на заседании, это была настоящая рубка. Я готовилась к самому худшему, но такой атаки все же не ожидала. Если бы не дядя Паша, я бы ни за что не выиграла поединок. До сих пор не могу отойти.
Она потянулась за бокалом, и только сейчас я заметил, что стоящая на столе бутылка коньяка уже на четверть пуста.
— Хотите выпить?
— Нет, — покачал головой я. Внезапно я подошел к Ланиной и перехватил ее руку с поднесенным к губам бокалом.
Она вопросительно посмотрела на меня.
— Что такое?! — негодующе произнесла она.
Вместо ответа я сделал жест, напоминающий ей о присутствии в кабинете внимательно слушающего наш разговор микрофона. Она поняла меня и поставила бокал на прежнее место.
— Вы утомлены, будет лучше, если вы подышите свежим воздухом, — сказал я.
— Почему бы и нет. С удовольствием подышу воздухом.
Мы вышли из дома и остановились возле забора.
— Видите вон тот особняк? — показал я ей на соседний дом.
— Я не слепая, конечно, вижу. Но он уже почти год как пуст. Там жила очень хорошая семья, мы дружили, но затем они внезапно выехали, даже не попрощавшись. И с тех пор там никто не живет, хотя он выставлен на продажу.
— Вот оно что, — протянул я, — теперь кое-что становится понятным.
— Что вам понятно, говорите, от меня у вас не должно быть тайн.
— Очень жесткое требование, почти невыполнимое, — усмехнулся я. — После вашего рассказа стали понятны кое-какие детали. Это, конечно, предположение, но я полагаю, что особняк был приобретен кем-то из ваших врагов, чтобы следить за вашим домом, а надпись о том, что он продается, камуфляж. А цель всех этих манипуляций — убийство вашего отца, а после него — вас.
— Вы уверены? Мне кажется эта история малоправдоподобной.
— Она вам сейчас не покажется таковой, когда вы узнаете, что в доме лежит мертвый человек.
— Мертвый человек? — недоверчиво переспросила она меня. — Но как он там оказался и откуда вы про него знаете?
— Я был в том доме и убил его, — спокойно объяснил я.
— Вы убили?!
— Да, потому что он собирался убить вас.
— Почему вы так решили?
— Тогда скажите, зачем ему понадобилась винтовка с оптическим прицелом? Она лежит рядом с трупом. Если я бы появился в доме на несколько минут позже, то вполне возможно этого разговора уже бы не было. Вы в тот момент были замечательной мишенью, куря сигарету у окна.
Я увидел, как побледнела Ланина.
— Меня могли убить! — воскликнула она.
— Тише, вас услышат. Кстати, кто сейчас в доме?
— Большинство разъехалось, остались только муж и дядя Паша. Но Эрнест, что он есть, что его нет, он напился и уснул. Я должна немедленно сообщить обо всем дяде Паше.
Она сделала шаг в сторону дома, но я довольно грубо схватил ее за руку.
— Подождите, не надо никому говорить. Мы не знаем, кто подослал убийцу.
— Но я хочу сказать только дяде Паше. Вы же не думаете, что это он.
— Я ничего не думаю, я просто не знаю. А потому надо сохранить все в тайне. — Я замолчал на несколько секунд. — Боюсь вас огорчить, но нам придется заняться весьма неприятным делом: спрятать труп.
— Вы шутите?!
— К сожалению, нет, оставлять его в доме опасно для меня. Ведь это я его убил.
— Но вы спасали меня.
— А где доказательства, я только видел, что этот человек собирался сделать. И кроме того, если мы заявим о том, что произошло, тот кто нанял убийцу станет заметать следы. Нам будет трудней добраться до него. Лучший вариант — спрятать тело. Тот, кто его послал, будет вынужден его искать. И как знать, может быть, тем самым выдаст себя.
Я видел, как внимательно слушала меня Ланина, ее глаза ни на мгновение не отрывались от моего лица.
— И вы хотите, чтобы я убрала труп.
— Мы вместе, — поправил я ее. — Надо спешить, сейчас светает рано.
— Но я никогда не занималась ни чем подобным, я даже не прикасалась к мертвым.
— Когда-нибудь все случается в первый раз, — философски попытался успокоить я ее. — Идите в дом, переоденьтесь во что-нибудь простое и удобное и обязательно возьмите перчатки. Я жду вас.
Ланина беспрекословно направилась в дом. Но шли минуты, а она не появлялась; скорей всего она явно оттягивала наступление неприятных минут, и я даже начал беспокоиться — не передумала ли она. Но, наконец, Ланина показалась из дома.
— Пойдемте, — безжизненным голосом произнесла она.
Вдвоем мы проделали тот же путь в соседний особняк, который я проделал совсем недавно один. Поднялись на второй этаж. Я отворил дверь, вошел в комнату, затем пригласил жестом свою спутницу присоединиться ко мне. Она сделала это с большой неохотой.
Убитый, как ему и положено, лежал на прежнем месте в той же позе.
— Не будем терять времени, — сказал я. — Берите его за ноги, а я возьму за голову. И наденьте перчатки.
Ланина, преодолевая одновременно страх и отвращение, подошла к телу. Ее взгляд не отрывался от этого человека, намеревавшегося лишить ее жизни.
— Берите, — раздраженный ее медлительностью, проговорил я.
Ланина наклонилась и схватила его за ноги.
В жизни мужчина явно любил поесть, так как был весьма упитан, а потому тяжел. Мы понесли его вниз. На наше счастье Ланина сумела совладать собой, и потому спуск по крутой лестнице прошел без всяких осложнений. Мы вышли во двор и направились к калитке. Около нее по моей команде мы положили нашу ношу на траву.
— Слушайте меня, — сказал я, — сейчас вы пойдете в гараж, выведите свою машину и подъедите сюда. Мы погрузим в багажник тело и куда-нибудь отвезем. Не забудьте взять две лопаты. Идите.
Ланина без возражений направилась по указанному мною маршруту. У меня создалось впечатление, что она действует как автомат, отключив от сознания все чувства и эмоции. Если мое наблюдение верно, то она молодец, это как раз то, что нужно; всякая излишняя эмоциональность в такой ситуации только вредна.
Через пять минут машина остановилась в трех метрах от калитки. Ланина вышла из автомобиля.
— Вас никто не видел?
— Кажется, никто, по крайней мере я ничего не заметила.
— Ну и славно, — подвел я итог проделанному. — Теперь надо погрузить тело.
Погрузка заняла у нас всего три минуты, я не мог не отметить, что с каждым мгновением наш дуэт работает все слаженней. Еще пара трупов — и мы будет все делать как самые настоящие, давно работающие в морге, профессионалы.
Я сел за руль машины, Ланина заняла место рядом со мной.
Молча мы выехали из поселка. Пока мы ехали по нему, нам на встречу не попалась ни одна машина, не встретился ни одни человек. Отъехав на приличное расстояние, я остановился.
— Вы знаете эти места, где лучше спрятать труп?
— Наверное, вон в том лесу, — показала она вперед рукой.
Мы подъехали к опушке, вышли из машины, затем извлекли из багажника тело и потащили его в лес. Нести труп было не столько тяжело, сколько неудобно, так как приходилось продираться сквозь кустарники, которые царапали кожу.
— Я больше не могу, — пожаловалась Ланина.
— Ладно, — смилостивился я, — закопаем его здесь. — Я понимал, что для большей безопасности следовало бы углубиться в лес хотя бы еще на несколько сот метров, но я видел, что Ланина сильно измучена. А ведь еще предстояло копать могилу.
— Ждите меня, я сходу за лопатами.
— Лучше я, — поспешно произнесла она. Я понял, ей не хотелось оставаться один на один с трупом. Хотя это мертвое тело никакой опасности уже не представляло, вот когда в нем билась жизнь, вот тогда оно представляло огромную угрозу.
— Хорошо, идите, если заблудитесь, кричите.
— Не заблужусь, этот лес я знаю очень хорошо.
То, что это так и есть, она доказала минут через пятнадцать, возвратившись ко мне, держа в каждой руке лопату. За то время, что она ходила за инвентарем, я выбрал место для захоронения. Оно было весьма живописным, рядом с большим дубом, в нескольких метрах от оврага, по дну которого, судя по однообразному журчанию, протекал ручей. Так что мертвец должен быть мне благодарен за то, что я выбрал для него такое хороший участок для вечного успокоения.
— Начинаем копать, — сказал я.
Нам повезло в том, что земля оказалась довольно мягкая, если бы не многочисленные засевшие в ней корни, копать ее было бы одно удовольствие. Вскоре моя напарница по этому не самому приятному труда стала сдавать. Я видел, как замедлились ее движения, передышки становились чаще и длительней. И хотя я старался изо всех сил, дело все-таки продвигалось довольно медленно. Я был вынужден поторапливать Ланину, что ей не нравилось; всякий раз она раздраженно вскидывала на меня голову, как породистый гордый конь после очередного удара плеткой. Но мне было не до ее эмоций, всю работу следовало сделать до рассвета, а время стремительно приближалось к нему.
