Чарльз Вильямс - Частный детектив. Выпуск 1
— Это ваша работа?
— Нет, это действительно не я
Мак Гроу намеревается врезать мне кулаком по лицу, но Миффлин вдруг с завидной резвостью, которую трудно ожидать от человека подобной комплекции, оттолкнул его. Мак Гроу пошатнулся и отступил на шаг.
— Прекратить! — скомандовал Миффлин. — Что это вы себе позволяете?
Мак Гроу кровожадно посмотрел на меня:
— У меня руки чешутся исколотить эту грязную свинью.
— Я сказал прекратите! — крикнул Миффлин.
Он повернулся к Серене:
— Как это произошло?
— Я приехала, чтобы узнать, как продвигаются поиски местонахождения моего мужа, — Серена давала пояснения спокойным и ровным голосом. — Я пробыла там не более пяти минут, как вдруг он набросился на меня. Я отбивалась, мне даже удалось как–то вырваться и добежать до телефона. И тут он, воспользовавшись моментом, разорвал на мне платье и нанес раны. К счастью, этот инспектор появился очень вовремя. Силы уже готовы были покинуть меня!
Миффлин сбил шляпу на затылок и отер лоб носовым платком. Он явно обалдел от всего этого.
— Не ломайте себе голову, — посоветовал я как можно безмятежнее. — Она врет напропалую. Предлагаю перебазироваться в какую–нибудь другую комнату, где людей поменьше: она, вы и я. В первую очередь, сама миссис будет очень огорчена, если журналисты прознают о том, что я вам расскажу.
— Требую пригласить представителей прессы, — вскричала Серена. — Я намереваюсь довести все до конца. Желаю, чтобы это дело получило широкую огласку. Я подтверждаю свое заявление. Этому типу место в тюрьме, его должны лишить права работать по такой профессии!
И тут входит Паула с кожаным чемоданом в руках. Она никак не может отдышаться и впервые за время нашего знакомства ее волосы в таком хаотичном состоянии. Непослушные пряди торчат во все стороны, ее легкое пальто застегнуто не на те пуговицы, а брюки похожи на два сросшихся аккордеона.
— Я не смогла привезти Франкона, поскольку не застала его дома, — пролепетала она с задышкой. — Вам еще не предъявляли никаких обвинений?
Мак Гроу схватил ее за руку:
— Вам здесь находиться нельзя! Выйдите отсюда!
— Оставьте ее, пусть, — проворчал Миффлин.
Затем он обратился к Пауле, которую Мак Гроу отпустил с большой неохотой:
— А вам что угодно?
Паула поставила квадратный чемодан на ближайший к ней стол, откинула крышку, под которой прятался переносной магнитофон.
— Если вы припомните, миссис Дедрик, — в моем голосе не было и тени самодовольства, — в самом начале нашей увлекательнейшей встречи я щелкнул выключателем. Вам я тогда объяснил, что отключил телефон. А на самом деле я включил магнитофон. Когда мне во внеурочное время наносят визиты богатые наследницы, я вынужден принимать меры предосторожности, чтобы избежать обвинения в попытке изнасилования.
Серена наградила меня убийственным взглядом.
— Он все лжет! — закричала она. — Его надо привлечь к ответственности! Чего вы ждете?
Я распорядился:
— Ну, что ж, Паула, включайте музыку!
Паула достает магнитофон.
Все невольно вздрогнули, когда с поразительной четкостью мой голос прозвучал из этой коробки.
Затем послышался голос Серены: “Вы можете сами назначить цену”. И тут миссис Дедрик вскакивает и устремляется к аппарату. Паула заслоняет собой его.
— Остановите! — вопила Серена. — Я не желаю этого слышать. Прекратите!
— А может быть, лучше дослушать, — очень мягко предлагает Миффлин… — Или вы отказываетесь от своей жалобы?
Серена распрямляется с видом оскорбленной королевы. Еще несколько секунд она пристально смотрит на меня и в глазах ее мелькают злые искорки, затем она шагает за порог и, даже не утруждая себя закрыть двери, исчезает.
Никто не шелохнулся и не произнес ни слова, пока звук шагов Серены доносился из каменного коридора.
Нарушает молчание Миффлин:
— Снимите с него наручники, — приказывает он.
Мак Гроу снимает. Глаза его, как у тигра, у которого прямо из–под носа сволокли завтрак.
— Да, вы неплохо позаботились, чтобы не попасть впросак, — Миффлин не скрыл своего восхищения. — Комическое переплелось с трагическим!
— Естественно, — говорю, поглаживая запястья. — А теперь хотелось бы посетить ваш кабинет. Есть о чем поговорить. — Обращаюсь к Пауле, упаковывающей магнитофон. — Однако вы молодцом, быстро управились! Мне, конечно, нет никакого прощения! Похоже, что я поднял вас с постели!
— Нет, вы вытащили меня из ванны, — отвечает Паула. — И если у вас на сегодня не запланированы другие эксцессы, я бы предпочла снова оказаться в ванной.
— Отправляйтесь, Паула, и еще раз большое вам спасибо! Вы меня буквально вырвали из когтей хищников!
Я повернулся, улыбаясь, к Мак Гроу.
Он уже выходил из комнаты, когда прозвучали последние слова моей реплики, и споткнулся о порог, словно получив подзатыльник.
После ухода Паулы мы с Миффлином сели за его захламленным письменным столом.
— Это дело должно получить неожиданную развязку. И если все окажется так, как я предполагаю, то общественность будет ошарашена рядом разоблачений весьма неприглядного свойства.
Миффлин судорожно перерывал свои карманы, ища сигареты. Так и не найдя, он обернулся ко мне, воздев брови:
— Дайте–ка мне сигаретку… А что, собственно, кроется под этим “неприглядного свойства”?
— Все говорит за то, что сам Маршланд устроил историю с похищением. Дедрик — торговец марихуаной, работающий на Бэррэтта. Он отвечает за насыщение парижского рынка. Для меня это почти очевидно: Маршланд узнал о преступной деятельности своего зятя и соответственно нанял человека, чтобы избавиться от Дедрика. Потому–то миссис Дедрик и намеревалась меня подкупить.
Миффлин явно ошеломлен.
— Но, черт побери, где же все–таки сам Дедрик?
— Именно это я и пытаюсь выяснить. И, похоже, никто кроме Бэррэтта не сможет нам этого разъяснить. Есть в этой шайке еще один персонаж, осведомленный не хуже, пожалуй, самого Бэррэтта: крупный парень с квадратными плечами, облаченный в костюм цвета ржавчины и белую фетровую шляпу.
— Он у нас тоже в розыске. Кстати, не вы ли нам сообщили о его похождениях?
— Да, просто у меня были еще спешные дела, а то я непременно бы дождался вас на месте. Да, вы обратили внимание на мою находку в мусорном ведре?
— Это вы насчет того, что он провел там ночь?..
— Факты говорят.
— Ладно, мы постараемся отыскать его. Но все же, что натолкнуло вас на мысль о причастности Маршланда ко всему этому?
Пришлось рассказать о визите в “Бич Отель”.
— По словам миссис Дедрик, он драпанул в Европу, но что–то не слишком верится в это.
— Может, не помешало бы мне отправиться к нему и снять показания вполне официально?
— А не смогли бы вы потерпеть с этим до завтрашнего вечера? Как вы думаете? Если к означенному времени у вас в руках окажутся доказательства того, что Бэррэтт — торговец наркотиками, сможете ли его расколоть?
Лицо Миффлина расплывается в многообещающей улыбке:
— Да уж постараемся.
— Вы не смогли бы как–нибудь крутануться и раздобыть хоть немного марихуаны? Сигарет, скажем, двести?
— У наркобригады должны быть. А зачем это вам?
— Попытайтесь у них одолжиться. Не только лишь Бэррэтт способен на всякие штучки. Завтра днем вам сообщат, что у Бэррэтта в комнате спрятаны несколько сот сигарет марихуаны. Вы его пощупаете, проявите немножко настойчивости, и, я думаю, он сломается — заговорит.
Глаза Миффлина округлились:
— Это совершенно невозможно. Если Брандон узнает…
— А что, кто–то собирается ему об этом докладывать?
Он пристально посмотрел на меня, почесал в задумчивости затылок и недовольно покачал головой.
— Мне это не очень–то по вкусу, Вик.
— Да и мне не больно нравится, но это, увы, единственный шанс подцепить его на крючок. Вы уж постарайтесь раздобыть наркотик.
— Ну что ж, согласен. Правда, если он не заговорит, мы окажемся в дурацком положении.
— Это уже ваши заботы. Вам только и надо, что спустить на него Мак Гроу. Он ведь чувствует себя обделенным после того, как вы не дали ему провести на мне разминку!
Миффлин вышел. Отсутствовал он минут двадцать, а когда, наконец, вернулся, то нес маленький деревянный ящичек.
— Пришлось рассказать комиссару наркобригады, для чего мне понадобились наркотики. Оказывается, и он уже не первый месяц пытается накрыть Бэррэтта. Ваша идея ему понравилась. — Миффлин негодовал. — Встречаются еще такие полицейские, для которых понятие “профессиональная этика” — не более чем пустой звук, — таким было резюме.
Беру ящичек и поднимаюсь.
— А для меня тем более пустой, когда речь заходит о такой мрази, как Бэррэтт.
