Картер Браун - Исчадие ада
Он шумно вздохнул, и на его физиономии, прежде чем он выдохнул воздух, появилось выражение крайней сосредоточенности. Я решил, что он упражнялся в этом весь последний час, пока меня не было на месте, рассчитывая, что у него получится почти стон несчастного человека, обманутого в своих лучших надеждах. Куда там! Я бы сказал, что его вздох более напоминал рев молодого быка, к которому в загон впервые привели корову.
— Сегодня утром, — продолжал он, — меня вызвали на ковер к окружному прокурору, где я оставался на протяжении двух часов. Поступила жалоба от некоего мистера Самнера на одного лейтенанта, работающего в моем офисе. Желая убедиться, что до меня дошло, кто такой этот мистер Самнер, окружной прокурор настоял на том, чтобы я просмотрел списки спонсоров избирательных кампаний за последние четыре года. На это у меня ушло семьдесят три минуты, причем я пропускал страницу, когда окружной прокурор этого не видел. Нужно ли уточнять, лейтенант, кто был самым щедрым жертвователем во время этих кампаний?
— Послушайте, шериф! — произнес я с восхищением. — Я и не предполагал, что вы купили это место на собственные деньги!
— Заткнитесь! — заорал он во всю силу своей глотки, и, вне всякого сомнения, вся Южная Калифорния приняла этот рев за подземный толчок. С видимым усилием он понизил голос до прежнего уровня и углубился в неформальное обсуждение взаимоотношений службы шерифа и прокуратуры.
— В то время как меня всячески поносили и поучали утром в Сити-Холл , — жаловался он, — в вашу тупую башку внезапно пришло желание появиться на работе, кстати впервые. Что, на мой взгляд, достойно похвалы, учитывая, что вы здесь работаете всего каких-то три с половиной года. Когда я прибыл в половине двенадцатого, меня приветствовала полупомешанная особа, которая вчера уходила с работы вполне компетентной секретаршей. Она выдала мне совершенно безумную, бессвязную, я бы даже сказал маниакальную историю о каком-то зловещем типе, о неряшливой девице, которой необходимо сесть на диету, и о слепце, который выращивает спаржу у себя на макушке…
Смотреть на физиономию шерифа было настолько неприятно, что я уставился в окошко, ругая себя за то, что вошел в кабинет, не заткнув перед этим уши ватой.
— Это трио, которое наверняка явилось плодом ее необузданной фантазии, будто бы открыто угрожало жестоко расправиться с вами. Но поскольку вы у нас прирожденный герой, то скоро положили этому конец, прицелившись из револьвера в голову злодея и пригрозив выпустить все его мозги на мой недавно отполированный стол! После этого вы повезли их всех в морг.
Шериф закрыл лицо руками и отчаянно застонал.
— Но самое лучшее еще впереди! Пока я старался успокоить девушку, чтобы она хоть немного пришла в себя, я получаю срочный звонок из отдела патрульных машин. Оказывается, по указаниям лейтенанта Уилера они забрали служащего морга, который рехнулся, как они изволили выразиться, и они спрашивают, что им теперь с ним делать. Затем, пока я обдумываю, как ответить на вопрос, истеричная секретарша припоминает одну весьма существенную подробность: имя злодея Габриель Мартинелли.
Он слегка улыбнулся.
— Вы, конечно, помните Мартинелли? Я живо представляю себе этого гангстера, его высокий рейтинг в преступном мире, и думаю, зачем его понесло в Пайн-Сити!
— Я могу рассеять ваше недоумение, шериф, — очень вежливо произнес я. — Габриель имел веские основания для приезда: сегодня утром он опознал по снимку в газете голову своего брата Тино Мартинелли.
У Лейверса из открывшегося рта выпала сигара и тут же принялась выжигать аккуратное пятно на полированной поверхности стола.
— Это правда?! — прохрипел он, и на лице у него появилось паническое выражение. — Или я окружен целой сворой истеричных безумцев, которые сбежали из сумасшедшего дома?
— Все это чистейшая правда, шеф!
Тут пришла моя очередь набрать побольше воздуха и подробно описать все, что случилось после моего ухода из офиса накануне утром. Разумеется, я сообщил ему основные факты, опустив подробности моей встречи с Чарити Самнер в номере отеля, главным образом потому, что, если бы я описал шерифу ее нападение на мою персону, это было бы для него равносильно рождественскому подарку в июле.
Когда я замолчал, на его физиономии появилось точно такое же счастливое и беззаботное выражение, как у Маленького Цыпленка, когда тот стал очевидцем падения неба.
— Может быть, сегодня днем разразится третья мировая война? — спросил он с надеждой. — И не надо будет ни о чем беспокоиться?
Для вящей убедительности он ударил ладонью по крышке стола и тут же пронзительно ойкнул, поскольку под рукой у него оказалась горящая сигара.
— Есть еще один любопытный момент, — продолжал я, подбадривая его веселой улыбкой. — Я имею в виду слепого по имени Эд. Когда я высадил их из машины у отеля примерно час назад, он вылезал из нее последним. И я уже хотел отъехать, но неожиданно слепец вернулся и представился мне.
— Это весьма занимательная история, Уилер! — сурово произнес Лейверс. — А теперь поговорим о…
— Я еще не закончил, — холодно заметил я. — Его полное имя Эдвард Дюпрэ+, и в первую минуту оно мне ничего не сказало. Лишь по прошествии…
— Дюпрэ+? — Лейверс сосредоточенно нахмурился, но через секунду покачал головой. — Это имя мне ничего не говорит.
— Вы помните, когда схватили с поличным «Мирдер инкорпорейшн», это не расстроило синдикат. Это не была особенно ловкая организация, а если таковой была, то стала слишком мощной, что их не устраивало. Поэтому их профессионалы стали действовать на свой страх и риск, чтобы не оказаться при пиковом интересе. Если гангстер способен создать себе известность, осуществив несколько аккуратных ограблений или даже убийств, впоследствии он может получать шестизначный доход, работая наемным убийцей.
— Я бы с удовольствием вместе с вами пустился в воспоминания о самых известных делах ФБР, Уилер, — нахмурился Лейверс. — Но, может быть, мы устроим подобный вечер в другой раз, когда не будем так заняты?
— Это имеет самое непосредственное отношение к нашему делу, — огрызнулся я. — Габриель Мартинелли был одним из протеже Счастливчика Лучиано, а когда «Мирдер инкорпорейшн» вышла из дела, он усмотрел возможность отпочковаться и начать действовать самостоятельно. По-своему он был уникальной личностью. Каждая новая профессия обогащает человека новыми идеями, а Габриель работал в бизнесе «убийства за деньги»и стал его реформировать. «Вы платите монету просто за убийство, — сказал он своим боссам. — И обычно разделываетесь с парнем, который обманывал вас, чтобы это послужило предостережением всем остальным и заставило их стоять по стойке» смирно «. Но помимо того человека, который уже отправился к праотцам, кто еще страшится? Все остальные считают, что ему просто не повезло…»
— Уилер! Говорите менее туманно! — Шериф прижал обе ладони ко лбу. — Я терпеливо слушал и выслушаю вас дальше, но вовсе не требуется разыгрывать дурацкие сцены с этими идиотскими диалогами. Просто изложите суть дела, договорились?
Я был разочарован, мне казалось, что диалогическая форма изложения куда более убедительна.
— Ладно, — мрачно согласился я. — Габриель спросил, почему бы им в следующий раз не действовать по-другому: создать такую атмосферу страха, чтобы все обманщики, которые до сего момента не были пойманы, прекратили этим заниматься из страха. В конечном счете с ним договорились: он может действовать по своему усмотрению, причем с него никаких денег не потребуют. Если дело выгорит, они сделают его своим официальным палачом на постоянном жалованье, если можно так выразиться. У Габриеля имелся козырной туз в рукаве — человек с высшим образованием в одном из восточных университетов. Не слишком щепетильный адвокат, которому в свое время кто-то плеснул щелочью в глаза в отместку за его «труды», после чего тот ослеп и превратился в психопата с человеконенавистническими наклонностями. Он рьяно принялся за изучение азбуки слепых и всего того, что ему могло понадобиться в его новой профессии. Одновременно он тренировал свои руки и пальцы, как это делают борцы-профессионалы. По этому поводу существует немало версий. Одни говорят, что на такую подготовку у него ушло целых два года, другие, что всего несколько месяцев. Так или иначе, но к тому времени, когда он снюхался с Габриелем, он передвигался в любом помещении с ловкостью кота. Рассказывают, что на пари он сажал человека в темной комнате с фонариком в руке. Фонарик можно было включать только на мгновение, и если слепца осветят лучом, этот человек выигрывал. Но если слепец успеет добраться до этого несчастного и прикоснется к его шее, выигрывает он. Так или иначе, но эта пара занялась бизнесом страха. Действовали всегда по одной и той же методике, в помещении выкручивались пробки, слепец проникал в дом или в квартиру и настигал свою жертву в кромешной темноте, где он чувствовал себя как рыба в воде. После первых трех убийств его прозвали Крадущейся Смертью. Один человек умер от страха, когда почувствовал, как до его шеи дотронулись чьи-то руки…
