Джеймс Чейз - Я хотел получить миллион
– Что же тебе известно?
– Я знаю, где находятся те двое молодых. Том пошел сказать об этом Питу, там его и хлопнули.
– Ты сообщил об этом копам, Джой?
– После того, что они сделали с моим отцом, я к ним не пойду. – В его черных глазах вспыхнул гнев.
– А что произошло с твоим отцом, Джой?
– Они засадили его в тюрьму на десять лет. Ему еще осталось там сидеть пять лет.
– Ну, хорошо. Так где же те двое?
Некоторое время он пристально смотрел на меня, потом произнес:
– Сколько вы заплатите мне, мистер Андерсен?
Я вынул свой тощий бумажник и пересчитал оставшиеся деньги, стараясь это сделать незаметно от Джоя. Затем, вынув десять долларов, протянул их мальчику.
Он недовольно покачал головой:
– Ведь меня могли убить, как и Тома.
Пришлось расстаться еще с одной десяткой.
– Это все, Джой. Я – на мели.
Он немного подождал, потом протянул руку и взял обе купюры.
– Они в «Аламеда-бар».
Я выпучил глаза:
– Не может этого быть!!!
– Сегодня на рассвете, в пять часов, Джонс отвел эту парочку в «Аламеда-бар», – сказал Джой. – Мой брат Джимбо сейчас наблюдает там за входом.
– У тебя есть еще один брат?
– Да, он тоже работает, а верней, работал на Пита.
– Продолжай наблюдение. Позже я заплачу еще.
Он встал, сунул два банкнота в карман брюк и направился к двери.
– Где тебя найти, Джой?
– На Лобстер-Корт. Это возле Крэб-Корт номер два, верхний этаж. У нас там с братом комната.
– А мать у тебя есть?
– Она покончила с собой, когда взяли отца, – ответил он с деревянным лицом.
Я проводил его до входной двери, затем вернулся в комнату и сел на стул.
Итак, Поффери с женой скрывались на острове, где их посещала Нэнси, которая и доставила их обратно на материк. И вот теперь очередная загадка: почему Джонс привел их в «Аламеда-бар»? Может быть, у Джонса были какие-то дела с Диасом через Глорию Корт? Он пошел к Глории, потому что она знала его как рулевого с яхты писателя. Все это можно было легко понять, но почему такая милая женщина, как Нэнси, помогает паре опаснейших террористов? Может, она встречалась с ними в Риме? Что же мне делать? Впрочем, что мне следует делать, я знал. Я должен был сообщить полиции, где скрывается Поффери с женой, но что мне это давало? Ничего, кроме хлопот. Лепски начнет докапываться, откуда я узнал, что чета Поффери находится в «Аламеда-бар». Даже если мне удастся убедительно солгать, я все равно останусь ни с чем. И вдруг я подумал, что пришло время поговорить с Нэнси Хэмэл. Может быть, она будет готова купить мое молчание?.. Нужно все тщательно обдумать. Не хватало еще мне быть обвиненным в шантаже. За время работы у полковника мне приходилось вести дела о шантаже, и я считаю его худшей разновидностью преступления. Но при чем тут шантаж? Я всего лишь собирался доверительно поговорить с Нэнси Хэмэл. Я бы сказал ей, что знаю о ее связях с Поффери и знаю, где они спрятались. Я бы намекнул ей, что зарабатываю очень мало, и сделал бы это с обворожительной улыбкой. Пусть бы она решала сама, что делать. Разве это шантаж? Всего лишь деловая встреча. Я большой мастак дурачить людей, но… теперь я, кажется, начинаю дурачить самого себя!
Глава 4
На следующее утро, около 9 часов, я вошел в комнату Гленды и застал ее за разборкой почты.
– Хэлло, – сказал я, опершись руками о стол и наклоняясь к ней близко. – Такой чудесный, солнечный день, а ты уже с утра трудишься, как пчелка.
– Что тебе? Тебе уже пора быть на работе?
– Вижу ее уже даже во сне. Потрясающие видения. Просыпаюсь взмокший от пота. Ну, хорошо. Я насчет тех анонимных писем. Они мне нужны. Гарри подал мне одну идейку.
– Желаю успеха. – Она махнула рукой в сторону комнаты, в которой хранились досье и картотека, а сама углубилась в чтение.
Найдя два нужных мне письма, я положил их в бумажник и вышел. На этот раз я решил направиться в «Кантри-клаб».
Припарковав свой «мэйзер» и войдя в вестибюль, я развернул номер «Ньюсуик» и стал ждать.
Нэнси Хэмэл появилась в 10.30 с теннисной ракеткой в руках и в соответствующем костюме. Направившись к столику дежурного портье, она спросила:
– А что, миссис Хайби еще не пришла, Джон?
Я был неподалеку и слышал каждое слово.
– Она спустилась к кортам, миссис Хэмэл.
Нэнси улыбнулась, кивнула и прошла холлом к двери, ведущей на теннисные корты.
Я с восторгом наблюдал за ее походкой и мягкой игрой бедер.
Подождав минут десять, я вышел на террасу и увидел ее играющей с Пэнни Хайби.
Пока они играли, я решил до ленча сходить искупаться в бассейне. Примерно через час, успев обсохнуть, я оделся и вновь направился к кортам. Нэнси и Пэнни продолжали играть, а я сел на скамейку, расположенную под зонтом от солнца, и заказал подскочившему ко мне официанту виски с кока-колой. Вдруг неподалеку раздался голос:
– Если не ошибаюсь, мистер Андерсен?
Подняв глаза, я увидел перед собой Мэла Палмэра, агента Хэмэла, в безупречном белом костюме. Уж его-то я хотел видеть сейчас меньше всего, но тем не менее моя улыбка была вполне дружеской.
– Хэлло, мистер Палмэр. Не выпьете ли со мной?
Он уселся рядом, и тут же возле него возникла фигура официанта. Сделав заказ, он обратил свои солнцезащитные очки в мою сторону.
– Вы за работой? – Он взглянул в сторону кортов, а затем на меня.
– Довольно тоскливая работа, – произнес я с кислым видом.
– Тоскливая, говорите? А как вообще продвигаются дела?
– Пока никакого повода для беспокойства, сэр. Я наблюдаю за ней уже четыре дня.
Он широко улыбнулся:
– А что я говорил? Я пытался убедить Хэмэла не бросать деньги на ветер, но он упрям как осел.
– Занимались мы и Валдо Кармайклом, мистер Палмэр. Это абсолютно вымышленная фигура. Человека с таким именем не существует.
– Я все это предвидел. Помните, я вам об этом говорил при первой встрече? Все это поклеп какого-то психа. Я это говорил Хэмэлу много раз, но он все делает по-своему.
– К концу недели я подготовлю отчет о поведении миссис Хэмэл. Если это не убедит мистера Хэмэла в полной невиновности жены, в полной беспорочности ее однообразной и монотонной жизни, то тогда уж, видимо, ничто его не убедит.
– Отлично. – Палмэр допил свой джин и поднялся на ноги. – Извините, но мне нужно бежать. В конце недели жду вашего рапорта.
– Уверяю вас, что нет никаких причин для беспокойства.
Он ушел, а я вновь взглянул на теннисный корт. Нэнси и Пэнни закончили игру и надевали трикотажные костюмы. Затем, продолжая разговаривать, они поравнялись со мной:
– Выпьем чего-нибудь, Пэнни?
– Не могу задерживаться, дорогая. Уже поздно, до завтра, дорогая.
– Хорошо, пока.
Пэнни упорхнула, а Нэнси села за дальний столик. Кельнер принял у нее заказ и отошел к бару.
Когда же он вернулся с бокалом «Тома Коллинза», я приблизился к ее столику и с вежливой улыбкой произнес:
– Миссис Хэмэл? Я – Барт Андерсен. Я только что разговаривал с Мэлом Палмэром, поверенным вашего мужа.
Она откинулась на спинку стула и внимательно посмотрела на меня. В холодных темных глазах появилось любопытство.
– Вы знаете мистера Палмэра?
– Конечно. Вы прекрасно играете в теннис, миссис Хэмэл. Я наблюдал за вашей игрой.
– А вы играете?
– Да, но это не тот класс. По крайней мере двумя порядками ниже. Ваш удар сверху просто приводит в восторг… Но сейчас, к сожалению, я к вам по делу. Мне нужно с вами поговорить, – сказал я с большой предупредительностью в голосе. – Я в большом затруднении.
Взглянув на нее, я понял, что она вся внутренне напряглась, как пружина.
– Извините, мистер… мистер…
– Барт Андерсен.
– Мистер Андерсен, я не знаю вас и совсем не интересуюсь вашим затруднительным положением. И вообще не имею ни малейшего желания говорить с вами.
Я терпеливо выслушал ее тираду, впрочем, другого я и не ожидал. С этими дамочками не просто.
– И все-таки в ваших интересах выслушать меня, миссис Хэмэл. Если бы я столь близко не принимал их к сердцу, я бы сейчас поднялся и ушел.
– Если вы сейчас же не оставите меня в покое, я позову кельнера.
Металлические нотки в ее голосе не оставляли сомнения в том, что она так и сделает. Мне ничего не оставалось, как раскрыться. Я достал свое служебное удостоверение и положил на столик так, чтобы она могла его прочитать.
– Ваш муж нанял меня следить за вами, миссис Хэмэл.
Ее потрясение было ошеломляющим. Лицо мгновенно побледнело, цвет глаз померк, и по ее телу пробежала судорога. Долгое время она сидела неподвижно, уставившись на удостоверение, как на удава, затем начала мелко и часто дрожать.
Я дал ей время прийти в себя, но она никак не могла оторваться от удостоверения.
– Чтобы ввести вас в курс дела, – сказал я, – я думаю, вам следует прочитать два письма, полученных вашим мужем. Они-то и послужили причиной, заставившей его нанять меня.
Теперь она подняла на меня глаза. Это были два больших отверстия на белой простыне.