Сергей Гайдуков - Самая сладкая боль
Обзор книги Сергей Гайдуков - Самая сладкая боль
Сергей Гайдуков (Кирилл Казанцев)
Самая сладкая боль
Глава 1
Это случилось в один из тех зимних дней, когда холод превращает сердце в маленький кусочек льда.
Она согревалась черным кофе. Ладони нежно обнимали голубую чашку, пар поднимался над мерно подрагивающей поверхностью и исчезал, не касаясь ее подбородка. Я быстро допил стакан портвейна, и огонь понесся по жилам со скоростью экспресса.
– Я выросла в интеллигентной семье, – сказала она. Длинные накрашенные ресницы качнулись. Ей было интересно, как я отреагирую.
– Все мы выросли в интеллигентных семьях. – Я поставил стакан и убрал пустую бутылку из-под портвейна под стол. Как-то подозрительно быстро она закончилась. – И все мы вынуждены жить в мире, где сразу за порогом хочешь не хочешь, а вляпаешься в дерьмо. Башни из слоновой кости, в которых можно пересидеть плохие времена, еще не поступили в продажу.
– Но я же еще и женщина. – Ресницы снова качнулись. Алые губы коснулись ароматной черной жидкости, оставив на фарфоре слабый розовый след.
– Об этом трудно забыть, – равнодушно сказал я.
– Спасибо за лесть...
– Это не лесть.
– Тогда спасибо за правду.
– Обычно за правду не говорят «спасибо». За правду бьют в морду, – сообщил я, не добавив, что и сам имею некоторый опыт в нарезании правды-матки тонкими ломтиками для последующего поднесения на серебряном блюде заинтересованным лицам. Очень часто потом серебряное блюдо обрушивалось мне на голову. Я никогда не вел списка тех людей, отношения с которыми у меня испортились от того, что я воздерживался от лжи, но, вероятно, они могли бы составить население небольшого поселка городского типа. Веселенькое получилось бы местечко.
Опустевшая голубая чашка встала рядом с моим стаканом, который теперь выглядел презренным свинопасом возле принцессы крови.
– Женщине особенно трудно привыкнуть к тому, что вокруг нее все бьют друг другу морду, – продолжила она. – За правду, за ложь или из-за плохого настроения...
– А вам бы хотелось, чтоб все дарили друг другу цветочки? – Я рассмеялся. Сегодня мы были особенно циничны – я и портвейн во мне.
– Необязательно. Достаточно простых человеческих отношений. Уважение, взаимопомощь, честность...
– Так вы пришли, чтобы пожаловаться на жизнь? – уточнил я. – Я, конечно, могу вас выслушать, но вообще-то сострадание – не моя специальность.
– Ну а жаловаться – не мое призвание. Я пришла, потому что... – Она вздохнула, раскрыла сумочку, вытащила пачку «Мальборо» и приготовилась закурить.
– Плохая идея, – сказал я. – На стене не висит табличка «Курить запрещено»?
– Нет, не висит, – чуть растерянно произнесла она. Сигарета замерла между тонких пальцев.
– Значит, скоро появится. Во всяком случае, здесь ей самое место.
– Разве вы не курите?
– Сам не курю и другим курить у себя дома не разрешаю. Те, кто вас прислал, должны были вас предупредить.
– Никто меня не присылал, я пришла сама. – Сигарета исчезла. – Я пришла потому, что одна моя подруга сказала, что с вами можно обсудить некоторые деликатные проблемы...
– Вы не перепутали меня с... дамским доктором?
– Да что это такое?! – Румянец чуть тронул ее щеки. Наконец-то я сумел вывести гостью из себя. Это грело мое самолюбие не хуже портвейна. – Если не хотите со мной разговаривать, то я просто встану и уйду!
Вранье. Если бы ты и вправду хотела уйти, то не закидывала бы ногу на ногу и не произносила гневных реплик в мой адрес. Я нужен тебе больше, чем ты мне. Во всяком случае – пока.
– Сидите, – мягко сказал я. – Не хотел я вас обижать... Это портвейн.
– Все равно: держите себя в руках!
– Постараюсь. Так что за деликатные дела?
– У меня есть маленькая проблема... И мне кажется, что с вашей помощью я смогу ее решить.
– С чего вдруг такой оптимизм?
– Я же знаю, чем вы занимаетесь. – Взгляд синих глаз стал хитроватым. – Мне рассказывали...
Ей рассказывали. Ну да, конечно. И она представила меня кем-то вроде доброго волшебника, который способен решить все деликатные проблемы молодой красивой девушки, выросшей в интеллигентной семье и не любящей, когда рядом с ней начинается мордобой. Всегда хочется, чтобы грязную работу делал кто-то другой. Кто-то не отягощенный образованием, кто-то предпочитающий кофе портвейн.
Что ж, я готов был предложить свои услуги.
– Слушаю, – сказал я. – В чем ваша проблема?
– Я певица, – чуть смущенно сообщила она.
– Не надо этого стыдиться, – посоветовал я. – Есть профессии и похуже. Например, моя.
– Я пою в клубе, – уточнила она. – То есть это не всегда было так. Я пыталась попасть на профессиональную сцену, участвовала в конкурсах... Но не сложилось. Кое-где не хватило денег, кое-где гордости оказалось в избытке.
– Бывает, – кивнул я. – У меня те же самые проблемы. Только с вокалом у меня не очень.
– Год назад я вернулась из Москвы, без денег и сильно разочарованная. Стала искать здесь работу. Мне предложили петь в клубе «Метро». Выбирать было не из чего, и я согласилась. Это оказалось даже лучше, чем я себе представляла: неплохие деньги плюс возможность поддерживать форму...
Вот это точно. Форма у нее была что надо. И ей не требовалось напоминать, что она женщина: синие глаза из тех, о которых говорят «мертвого поднимут». Стройные ноги в шерстяных слаксах, тонкий белый свитер, нарочитая бесформенность которого нарушалась двумя холмиками... Запах дорогих духов, профессиональное обаяние, плавные движения, заставляющие предположить, что в прошлой жизни она принадлежала к отряду кошачьих.
И в результате – высокооктановая взрывоопасная смесь. И в результате – коктейль, сбивающий с ног получше любого портвейна.
Я прикрыл глаза ладонью и негромко сказал:
– Продолжайте.
Ресницы мягко качнулись, и она заговорила вновь:
– Через три месяца мне предложили перейти в другой клуб, уровнем повыше. Денег там тоже платили больше. И я проработала в этом клубе восемь месяцев. А потом меня пригласили в клуб «Ультра».
Я отреагировал на это сообщение понимающим «М-м-м-м...».
– Представляете, что это за место? – спросила она. Я представлял.
– Да, имею кое-какие сведения, – сказал я. – Сам туда не хожу, потому что не каждый вечер могу потратить сотню долларов. Если честно, то таких вечеров, пожалуй, и не было вовсе. Да если бы и завалялись лишние деньги, вряд ли я побежал бы их тратить в «Ультра». Зачем добровольно влезать в дерьмо?
– Тогда вы понимаете, что мне хорошо платят? – спросила она. – Гораздо лучше, чем в тех двух клубах.
– Это хорошо. Значит, вам будет чем расплатиться за мои услуги.
– Само собой. Кроме того, что это денежное место, это еще и престижное место. Там собирается элитная публика.
Ну да, конечно. Куда без этого слова. Элита. Слово, зажеванное, будто пленка в плохом магнитофоне. Элитные щенки, элитная мебель, элитные квартиры. Только если согласиться с тем, что потребители всего этого и есть элита нации, то впору паковать чемоданы и сваливать за границу. Но в какой-то мере моя гостья была права – в ночном клубе «Ультра» собиралась определенного рода элита. Элитные ублюдки.
По моему лицу было понятно, что я более чем скептически воспринял ее заявление.
– Вы не согласны? – в ее голосе было удивление. Лица гостьи я не видел, потому что снова закрыл глаза рукой. Им нужно было отдохнуть от увиденного.
– Это не солидная публика, – проговорил я. – Это богатая публика.
– Это одно и то же, – как бы поясняя совершенно очевидный факт, сказала она.
– Для вас – может быть.
– Ну хорошо. – Она вздохнула, и сквозь щель между пальцами я увидел, как колыхнулась ее грудь. Богат я не был и раньше, а теперь стал еще и несолидным. Я подглядывал за женщиной. – В конце концов, не об этом речь, – продолжила она. – Я ведь к тому, что работа меня в принципе устраивает. Я снимаю двухкомнатную квартиру, купила машину...
– Искренне рад за вас. А как с личной жизнью?
– Какое это имеет значение? – удивилась она.
– Личная жизнь всегда важна, – теперь настала моя очередь объяснить очевидное. – Особенно для женщины. Вы можете не осознавать этого, но это так. И ваша маленькая проблема может быть связана...
– Никак она не связана с этим, – сердито перебила меня гостья. Алые губки сжались в бутончик. – Речь о другом. Я не хочу бросать клуб, но в последнее время возникли определенные сложности...
– Минутку, – теперь перебил я. – Вы пришли в клуб «Ультра» месяц назад. Расшифруйте тогда – «в последнее время».
– На прошлой неделе.
– И что случилось? Кто-то подрался рядом со сценой? Я помню, вы сказали, что вам не нравится мордобой. Кто-то устроил свалку и не дал вам допеть песню? Ваша тонкая, ранимая натура...
– Как раз мордобоя в «Ультре» нет. Такое бывало в «Метро», но это осталось в прошлом. В «Ультре» есть своя служба безопасности, и никаких разборок перед сценой не происходит. Поэтому мне и нравится это место.
