Картер Браун - ПСС, том 2. Клетка для простака
— Посмотрите, что я нашла, — гордо улыбаясь, она протянула правую руку, в которой держала помятый ярко-розовый кашемировый свитер.
— Он без рукава? — задал я совершенно излишний вопрос.
Ивонн кивнула с чрезвычайно довольным видом.
— Я только что видела, как Джойс пыталась от него избавиться.
— Она же заперта в своей комнате! — изумился я. — По крайней мере, ей следует быть запертой.
— Теперь-то она под замком, — самодовольно сообщила Ивонн. — Но несколько минут назад она уговорила Лофтинга отпустить ее в ванную. Дверь в мою комнату была чуточку приоткрыта, и я услышала, как они шли по коридору. Я высунулась, и мне показалось, что фигура мисс Дракулы выглядела как-то необычно, — и, присмотревшись, я решила, что до этого у нее животик так не выпирал. Просто по наитию я заглянула в ванную, когда она ее покинула, и обнаружила вот это за ванной. Что скажешь? Разве я не талантливый детектив?
— Сэм Спейдер влюбился бы в вас, — развел я руками.
Ивонн сделала шаг вниз, и кончики ее вздымавшихся грудей оказались в семнадцати дюймах от меня. Я посмотрел сверху вниз на обольстительные округлые холмики, отделенные друг от друга ложбинкой, и это навело меня на мысль, что платье по крайней мере на размер меньше, чем нужно.
— Знаю, как вас отблагодарить, — выдохнула она. — И хочу. Вы позволите мне сегодня ночью?..
— Ночь нежна, — заметил я колко. — Кто знает, что она принесет? Произошло еще одно убийство.
— О нет! — задохнулась она. — Значит… нам грозит опасность?
Ивонн неожиданно бросилась мне на шею, чуть не сбив меня с ног. Я схватился за перила и разжал ее руки.
— Это произошло еще до того, как мы посадили под замок Джойс и Корнелиуса, — успокоил я. — Похоже, это дело рук Корнелиуса.
Ивонн вздохнула и снова бросилась на меня, на сей раз пики ее грудей крепко прижались к моему телу.
— Кто… это? — спросила она.
— Робин.
— Вонючие свиньи! Они задумали перебить нас всех, — хрипло произнесла Ивонн, сверкая глазами, устремленными на верхнюю площадку лестницы.
— Вы не видели Лофтинга?
Она обернулась и с минуту не сводила с меня пронзительного взгляда, прежде чем осознала, о чем я спросил.
— О, он спустился после того, как препроводил эту сучку Джонсон назад в ее комнату. А что?
— Я считаю, что нам надо устроить небольшую вечеринку; большая удача, что мы остались в живых. Карл мне понадобится, чтобы собрать всех. Встречаемся в гостиной.
— Замечательная идея, — улыбнулась Ивонн. — Действительно, пора расслабиться для разнообразия. — Бросив на меня любопытный взгляд, она задала вопрос в лоб: — Рэнди, как долго вы собираетесь тут оставаться? Когда же вы или мистер Брэдстоун… или все вместе решите, кто же из нас получит деньги?
— Нечего волноваться. Мы сделаем это сегодня же вечером.
Глаза ее расширились от возбуждения.
— Неужели?!
— Несомненно. А почему бы нет? Мы сыграем в шарады, и победившая команда сорвет куш.
— Черт бы вас побрал! Я думала, вы серьезно, — разозлилась она.
— Совершенно, — ответил я. — Будьте в гостиной через час и увидите.
Я оставил Ивонн в ее просвечивающем зеленом платье и решительно зашагал вниз по лестнице. Мне все равно, будь на ней хоть власяница! Мной овладело стремление бороться за правду и справедливость.
Достигнув последней ступеньки, я все-таки оглянулся и посмотрел вверх. Нет, она надела совсем другие трусики!
Лофтинг каким-то образом ускользнул от меня и теперь находился на кухне. Я отослал его, чтобы подготовить мистера Брэдстоуна к встрече со мной, а потом собрать всех в гостиной. Пока ждал, я решил, что мне пора выпить, и направился к шкафчику для ликеров.
Я только что добрался до гостиной, когда вздрогнул от неожиданного громкого стука в парадную дверь. Сломя голову помчался в прихожую, схватился за массивную медную ручку и с силой потянул ее на себя. Тяжелая дубовая дверь подалась, и передо мной предстал телефонный монтер с большим железным ящиком для инструментов и мотком проволоки — высокий морщинистый человек с волосами песочного цвета в черном свитере с высоким завернутым воротом. Он коротко объявил:
— Сообщили — ваш телефон выведен из строя.
Я быстренько проводил его в кабинет Брэдстоуна, и тот стал обозревать разбитые лампы и обрезанные провода.
— Надо вернуться в лодку.
— Разве вы сможете это починить? — спросил я с отчаянием в голосе.
— У меня там все лампы. Вернусь через минуту.
Монтер оставил свой ящик с инструментами и отчалил, вернувшись через пять минут с картонной коробкой, полной лампочек. Двадцать минут спустя телефон заработал, монтера отослали на кухню, где Лофтинг пообещал соорудить ему восхитительный ужин, а я уже протянул руку к трубке, чтобы позвонить в полицию. Но тут телефон зазвонил сам.
Не успел отзвучать первый звонок, как я схватил трубку и заорал в нее:
— Кто бы вы ни были — помогите!
— Полагаю, теперь вы нуждаетесь в помощи. — Ледяной тон Мэндалы Уормингтон прерывали помехи на линии.
— Если ты думаешь, что последние два дня я только и делал, что забавлялся с сексуальными красотками, у которых по мне текли слюнки, то ошибаешься, — огрызнулся я.
— Разве? — спросила она со значением.
— Да! Ошибаешься! — возмущенно заявил я. — Мне пришлось и еще кое-чем заниматься — пытался, например, предотвратить убийство.
— Неужели? И вам это удалось?
— Некоторые живы до сих пор. — Я старался смотреть на вещи с положительной стороны. — Скажи, а это ты послала монтера чинить телефон?
— Да. Пытаясь прозвониться, я поняла, что линия не работает, поэтому и позвонила в телефонную компанию. Они уже об этом знали, но не планировали послать человека на остров раньше чем через неделю. Мне пришлось воспользоваться всем влиянием компании «Робертс, Робертс и Гримстед», чтобы заставить их поторопиться.
— Это посреди ночи-то?
— Они очень услужливы, — заметила Мэндала бесстрастно.
— Могу поспорить, этому способствовал твой эротический голос, — заметил я цинично.
— Как ты смеешь говорить в таком тоне с женщиной, которая только что спасла тебя от определенного рода истощения? — дерзко ответила она, а потом добавила более серьезным тоном: — Это шутка, насчет убийства?
— Вовсе нет. Четверо девушек мертвы. Я расскажу тебе все, когда завтра вечером мы будем ужинать вместе.
— Я предпочла бы послушать о наиболее чувственных аспектах вашего опыта общения с барышнями, — отчеканила она.
— Пока мы не перешли грани приличия, мне хотелось бы получить информацию, добытую твоим детективом.
— О’кей. Конечно, мне пришлось прибегнуть к убеждениям некоторого рода. Вот, например, одни духи сто или сорок пять долларов за унцию. А затем за ужином и напитками у меня в квартире я поведала ему, насколько важно…
— Не надо подробностей! — заорал я.
— О-о-о! — разочарованно протянула Мэндала. — Полагаю, это только лишний раз доказывает, что ты вовсе не интересуешься моей приватной жизнью, не то что я. Во всяком случае, детективное агентство откопало садовника, который работал в приюте, когда туда привезли девочку. Теперь ему шестьдесят восемь лет, и он на пенсии, но помнит ее довольно хорошо, потому что в то время она его заинтересовала. В таком людном месте, как приют, на нее не обращали никакого внимания. Он сказал, что девочка держалась замкнуто. Никогда ни с кем не разговаривала без принуждения и больше всего хотела, чтобы от нее отстали и не трогали. Садовник пожалел бедняжку — конечно же она была миловидной девочкой — и стал по-своему проявлять к ней внимание. Через несколько дней она начала с ним беседовать. У нее не сложились отношения ни с учителями, ни с нянечками, и она не подружилась с другими детишками.
— Как долго она там находилась?
— Три недели.
— Неудивительно, что она об этом ничего не помнит, — пробормотал я себе под нос.
— Однако под показной застенчивостью скрывался характер очень решительный и самоуверенный — вот почему ее так быстро удочерили. Она могла найти подход к любому, чтобы заполучить желаемое.
— Что еще садовник знает о ней?
Мэндала задумалась на несколько секунд, и в трубке что-то загудело.
— Ну, он помнит, что девочку привез мужчина, несомненно дружок матери, — она просидела в приемном покое в течение трех часов, не вымолвив ни слова. В конце концов садовник не выдержал и напомнил о ней персоналу. Оказалось, что о ней просто забыли. С тех пор он настолько ею заинтересовался, что расспросил о ней. Конечно, никто не знал о ней много, но мужчина, который оставил ее, назвал имя ее матери и сообщил, что она умерла. Садовник также запомнил людей, которые ее удочерили, охарактеризовав их как приятных, но очень строгих.
![Картер Браун - Том 16. Анонимный звонок [ Авт.сборник]](/uploads/posts/books/148538/148538.jpg)
