Картер Браун - Том 21. Кто убил доктора Секса? Бичеватель. Счастливый год для карлика. Леди-призрак
— Я что?
— А кто же еще? Со смертью Эдди исчезнут все проблемы, ведь так?
— Исчезнет и Глория Ла Верн, — задумчиво проговорила Сильвия.
— Всему хорошему когда-нибудь приходит конец, — сказал я. — Это будет твое последнее и самое главное представление, дорогая Глория.
— Значит, мне предстоит его убить, — с трудом переводя дыхание, проговорил Стрэттон. — И что потом? Не хочу показаться назойливым, Холман, но это означает, что здесь будет два трупа.
— Вы вложили свои средства в предприятие Эдди «Медиа», и вы теряете там большие деньги, так?
Он с готовностью кивнул:
— Так.
— Так вот. Вы хотели выйти из этого дела. Эдди сказал, что кое о чем, касающемся этого предприятия, вам неизвестно. Он вел свой прокатный бизнес под прикрытием рекламного агентства, и если вы попытаетесь выйти из дела, то он опустит вас в это дерьмо по самую шею. Вы подумали над своим положением и нашли его нестерпимым. Поэтому вы сказали ему, что пусть он делает, что хочет, но вы все равно уходите. Ваша подруга Сильвия Мэдден пригласила вас сегодня на обед. Эдди неожиданно приехал сюда с одним из своих подручных и силой ворвался в дом. Он стал угрожать вам и вашей подруге Сильвии: если вы немедленно не пойдете с ними, то они сделают с вами черт знает что, и начнут они с вашей подруги. Они заставили вас сесть в кресло и смотреть, что они будут делать с Сильвией. Они отхлестали ее по щекам, порвали на ней платье и начали лапать ее тело. Вы не в силах были это терпеть и потянулись за своим револьвером. Но Пит опередил вас и выстрелил, когда вы поднялись с кресла. Пуля до сих пор торчит в спинке кресла, можно проверить. Так что вы застрелили его из соображений самообороны. Эдди выхватил пистолет и выстрелил в вас, но, к счастью, промахнулся. Так что и его вы застрелили из соображений самосохранения.
Стрэттон обдумывал мои слова несколько секунд.
— Звучит правдоподобно, — сказал он не очень уверенно.
— Сильвия подтвердит ваши слова, и все будет в порядке, — продолжал я. — Пуля Пита в спинке кресла послужит убедительным доказательством. Когда они проверят, чем занимался Эдди, то станет совершенно очевидно: вы действительно потеряли много денег, вложив их в это рекламное агентство, а Эдди действительно занимался незаконным бизнесом по прокату девочек.
Стрэттон вдруг сделал глубокий вдох, а потом медленный выдох.
— Хорошо. Теперь изложите подробно план действий.
— Он позвонит в дверь, Сильвия встретит его и проводит сюда, — сказал я. — И потом — чем быстрее, гем лучше, Чарли, только не стреляйте ему в спину. Вот и все.
— А чьим оружием я воспользуюсь?
— Вашим собственным, — сказал я. — А мое можете снова вернуть мне.
Мы обменялись револьверами, и я положил свой тридцать восьмой обратно в кобуру. Я взглянул на Сильвию, потягивавшую спиртное, — вид у нее был угрюмый.
— Вас что-то беспокоит? — вежливо осведомился я.
— Мне нравилась роль Глории Ла Верн, — сказала она. — Это было забавно.
— Вы можете остаться Глорией Ла Верн, — продолжал я, — но только в глазах Чарли. Одна во всех лицах для него одного.
— Если Чарли завести, то все в порядке, — тихо вымолвила она. — Беда в том, что Чарли заводится только раз в месяц.
— Похоже, это проблема Глории Ла Верн, — предположил я. — Ибо, по словам Чарли, не родился еще человек, способный устоять перед чарами Глории Ла Верн.
— Так-то оно так. — Ее лицо приняло задумчивое выражение, потом стало серьезным, как будто она наконец приняла какое-то решение. Она и впрямь оживилась. — В самом деле, я не возражаю, чтобы Глория превратилась в «эксклюзивный товар», лишь бы она не исчезла окончательно.
Раздался дверной звонок, и мне показалось, что мы все трое непроизвольно подскочили на своих местах.
— Что теперь? — заволновался Стрэттон.
— Глория откроет дверь и приведет его сюда, — сказал я. — Остальное зависит от вас. Действуйте стремительно.
— Хорошо.
Его худощавое лицо с запавшими щеками приобрело землистый оттенок, когда он стоял с револьвером в руке наготове.
— Не переиграй, Глория, — предостерег я ее.
— Само собой. — Она облизала губы, затем улыбнулась мне. — Эдди никогда не узнает, что его убило, обещаю вам.
Она вышла из комнаты, плавно покачивая бедрами. Мне в голову пришла праздная мысль: она могла бы хорошо зарабатывать, снимаясь в кино, но она и так достаточно богата. Я с оружием наготове встал у стойки бара. Входная дверь открылась, послышались какие-то невнятные голоса, потом после довольно длительной паузы дверь захлопнулась. Через несколько секунд Глория вернулась, держа в руках коробку с пленкой.
— Он отказался зайти, — сказала она упавшим голосом. — Просто отдал мне пленку и сказал, что ему надо идти.
— Он отказал Глории Ла Верн? — воскликнул Стрэттон.
— Я сделала, что смогла, Чарли, — сказала она. — Все, все, что смогла. Мне очень жаль, но я…
Я скорее почувствовал, нежели уловил какое-то порывистое движение у нее за спиной и вскрикнул:
— Чарли!
Сильвию оттолкнули в сторону, и она, спотыкаясь, выскочила на середину комнаты. Эдди Браун ворвался с пистолетом в руке и жгучей яростью в холодных серых глазах. Стрэттон не двинулся с места. В его позе чувствовалась хладнокровная решимость, которой в иных обстоятельствах я бы изумился. Кажется, они выстрелили одновременно. Оглушительный гром выстрелов эхом прокатился по всему дому. У Эдди появился третий глаз над переносицей; оттуда тоненькой струйкой текла кровь, и он рухнул на пол. Я убрал свой револьвер, понимая, что он мне не понадобится. Потом обнаружил, что Чарли тоже лежит на полу.
Я опустился рядом с ним на колено. В правой руке он все еще держал револьвер, левую прижимал к животу. Темная артериальная кровь била фонтаном вверх и, просачиваясь сквозь его пальцы, стекала на пол. Потом Сильвия грубо отпихнула меня в сторону и склонилась над Стрэттоном.
— Прости, Чарли, — сказала она плаксивым тоном. — Правда, прости! Но я просто не могла смириться с мыслью об исчезновении Глории Ла Верн. С ней всегда было веселее, чем с мрачной старухой Сильвией Мэдден. Потом я подумала, что у Эдди должны быть равные шансы с вами, поэтому я сказала ему, что вы готовитесь его убить.
— Ах ты, глупая сука! — сказал он. — В конце концов это должно было случиться.
— Что должно было случиться, Чарли, дорогой!
— Ты свалилась-таки в пропасть паранойи, — сказал он. — Я видел, что ты идешь к этому, но убеждал себя в обратном.
— У тебя еще будет много радостей в жизни, Чарли, — пылко твердила она. — Когда ты поправишься, конечно. У тебя с Глорией будет еще много радостей, я обещаю!
Чарли исторг болезненный стон, поднял револьвер и трижды выстрелил в нее почти в упор. Она медленно упала на бок и замолкла навсегда. Я взглянул на нее и сразу же отвел глаза. Ее лицо превратилось в сплошное месиво.
— Вот так-то лучше, — сказал Чарли. — Может быть, пять лет лечения у отличного психиатра и могли бы исцелить ее, но убедить ее в том, что это ее единственный шанс, не представлялось возможным. Она продолжала бы и дальше губить человеческие судьбы.
— Я вызову врача, Чарли.
Он покачал головой:
— Не беспокойтесь. Я умираю, Холман, да и желания жить у меня все равно нет. Вы сами видели, как я только что хладнокровно убил человека. Мысль о смерти неизмеримо предпочтительнее мысли о том, чтобы провести остаток своих дней в тюрьме. — Он взглянул мне в лицо. — Вы не могли бы оказать мне одну услугу, Холман?
— Только скажите.
— Пожалуйста, зовите меня Чарлзом. «Чарли» звучит так нестерпимо вульгарно!
— Конечно, Чарлз, — сказал я.
— Благодарю вас.
Он улыбнулся, и эта улыбка запечатлелась на его мертвом лице. Я поднялся на ноги и беспомощно оглядел комнату. Затем вымыл бокалы, вытер их насухо и поставил на полку. Я убрал бутылки в бар и подумал, что, когда кто-нибудь в конце концов вызовет полицию, пусть копы сами разбираются, что здесь, черт побери, произошло или, возможно, ничего не произошло. Направляясь к выходу, я захватил коробку с пленкой, тщательно спрятав ее под мышкой.
Глава 11
Я нажал кнопку дверного звонка в четвертый раз и не отпускал палец до тех пор, пока не зажегся свет наверху, а потом и внизу, в прихожей. Нехотя отпустив кнопку звонка, я стал ждать. Входная дверь приоткрылась, насколько позволяла цепочка, и на меня зыркнула пара искристых голубых глаз.
— Холман, — сказал я. — Впусти меня.
— В такое время? Надо или утром, или уж позже, черт подери!
— Впусти меня, — повторил я, — или я вышибу дверь. По сути, мне все равно, как я войду.
Она колебалась некоторое время, потом сняла цепочку и открыла дверь пошире. Я протиснулся в прихожую, и она закрыла за мной дверь.
