Иван Жагель - Бокал вина
Всю ночь Тамару мучили кошмары, а уже под утро приснилось, что какой-то красавец-мужчина, очень напоминавший того, из лобби-бара гостиницы «Метрополь», заманил ее в свой дом, почему-то находившийся в джунглях. Как она могла оказаться в таком месте, было совершенно непонятно. В реальной жизни дальше Вероникиной дачи Тамара обычно не выбиралась, а подмосковный лес совсем не походил на тропические заросли: он был редким, вдоль и поперек истоптанным дачниками. Причем во сне, направляясь за незнакомцем сквозь труднопроходимую чащобу, она понимала, что он замышляет что-то нехорошее, но все равно покорно шла за ним.
Дом у этого человека оказался большим, двухэтажным, в характерном для джунглей колониальном стиле. В таких обычно много солнца, воздуха, но стоило Тамаре в него войти, как она очутилась в каком-то каземате. Снаружи не пробивалось ни единого лучика, а темные, покрытые чем-то липким стены освещались множеством самых разных по размеру и форме свечей, нещадно коптивших от нехватки кислорода. Они стояли на полу, на шкафах, на столах, стульях, в изголовье застеленной мохнатыми шкурами кровати.
Тут незнакомец набросился на нее, связал и сначала надругался, а потом огромным топором отрубил ей ступни. Однако на этом кошмар не закончился. Как оказалось, злодей снимал экзекуцию спрятанной в шкафу видеокамерой и, чтобы еще больше поиздеваться над своей жертвой, он развернул громадный белый экран, посадил Тамару напротив и стал вновь и вновь прокручивать страшные кадры.
Тамара хотела убежать, но ног-то у нее не было и передвигаться ей было не на чем. Не могла она и уползти — руки ее по-прежнему были туго связаны за спиной. Так что пришлось бесконечное число раз переживать все подробности издевательств над собой.
Видеокассета с записью любовных похождений известного политика, даже уничтоженная, изрезанная на мелкие кусочки, сидела в подсознании Тамары огромной гниющей занозой, отравлявшей ее существование, провоцировавшей различные фобии. Это была вещь из какого-то другого, жестокого, почти ирреального мира, где не действуют ни законы, ни нормы морали. Столкнувшись с ним, нормальный человек переживает сильнейший стресс, а потом еще долго не может избавиться от ощущения дискомфорта, страха перед будущим.
И предчувствия грядущих неприятностей стали сбываться в этот день сразу же, едва Тамара приехала на работу. Еще в коридоре на нее набросился Арутюнян, инкриминируя ей, другого слова не подберешь, что она забыла подготовить для него в пятницу справку о расходах компании за прошедший месяц. Дело было на десять минут, не больше, и поднимать шум, конечно, не стоило, но у шефа, видимо, начался очередной приступ административного рвения, бороться с которым было так же бесполезно, как с насморком или сменой времен года.
Тамара постаралась укрыться в своем кабинете, но в одиннадцать у Арутюняна начались переговоры с важным клиентом, подыскивавшим для своей юридической фирмы новый офис, и любимый начальник потребовал, чтобы она тоже при этом присутствовала. Мол, могут возникнуть финансовые вопросы, словно он сам был не в состоянии на них ответить. Она уже приготовилась в течение полутора-двух часов отражать флюиды неприязни, излучаемые шефом, однако оказалось, что судьба приготовила для нее кое-что похуже.
Едва все расселись и обменялись визитными карточками, как в двери возникло растерянное личико секретарши Ирочки. Она стала бормотать, что какие-то двое мужчин настаивают на срочной встрече с директором компании, что они не хотят ничего слышать о только что начавшихся переговорах.
Впрочем, эти люди не собирались дожидаться разрешения, а ввалились в кабинет вслед за секретаршей, и Тамара сразу же поняла, зачем они пришли. Во всяком случае, мужчины бросали в ее сторону выразительные взгляды. Было такое впечатление, что они давно знакомы с ней, хотя Тамара припомнить их не могла.
Незнакомцы представились сотрудниками Федеральной службы безопасности, помахав перед носом Арутюняна удостоверениями. Да и кто другой мог действовать так бесцеремонно. Они заявили, что «должны немедленно поговорить с госпожой Никитенко», что «у них дело государственной важности и не терпит отлагательства». После этого у шефа отвисла челюсть, он побледнел, пошел серыми пятнами, покрылся испариной. Впал в состояние прострации и важный клиент.
— Я к вашим услугам! — с вызовом сказала Тамара, прерывая явно затянувшуюся немую сцену. — Если хотите, мы можем пообщаться у меня.
На всякий случай она взглянула на шефа, правда, не очень-то надеясь на спасение, на то, что незваные гости будут выставлены за дверь. И Вазген действительно не стал перечить незнакомцам и вообще что-либо возражать, хотя ранее утверждал, что никак не может обойтись на переговорах без главного бухгалтера. Административное занудство он предпочитал проявлять лишь перед своими подчиненными.
Кабинет у Тамары был совсем крохотный — Арутюнян считал, что больше ей и не надо. Фээсбэшники едва поместились по другую сторону ее стола, гремя стульями и пытаясь куда-нибудь втиснуть свои колени. Один из них — высокий веснушчатый блондин — назвался подполковником Зиминым, а другой — коренастый брюнет — пробурчал что-то невнятное.
Зимин, очевидно, был в этой паре главным. Он и повел разговор, не сводя с Тамары пытливых глаз, не упуская ни одного ее движения:
— Вы, безусловно, догадываетесь, зачем мы пришли?
— Безусловно нет! — с места в карьер ощетинилась она. — Понятия не имею!
Прежде чем Зимин продолжил, фээсбэшники иронично переглянулись.
— А человек по фамилии Марков вам знаком? Валерий Марков?
— Нет!
— Вы уверены?
— Абсолютно! У меня прекрасная память, и провалов в ней еще не случалось.
Последовали очередные скептические ухмылки. Видимо, они договорились психологически подавить ее с самого начала. Но так как Тамара действительно не знала такого человека, она лишь возмущенно фыркнула.
— Тогда, может быть, вам известен некто Дергачев Михаил Павлович, депутат Госдумы? Или его помощник и верный оруженосец Александр Бабкин?
Теперь уже не оставалось никакой надежды, что произошла какая-то ошибка, что визит этих служивых — всего лишь недоразумение. Они заявились из-за той проклятой кассеты.
— Последнего из названных вами людей я не знаю. Как вы сказали, Бабкин? Нет, точно не знаю. А Дергачева, конечно, много раз видела по телевизору, — все еще пыталась держать круговую оборону Тамара.
— А лично не сталкивались?
— Не имела чести!
Глаза допрашивавшего, оставаясь ироничными, налились свинцом.
— Хорошо, я открою карты, — сказал он. — Мы абсолютно точно знаем, что в прошедшую субботу вы были в лобби-баре гостиницы «Метрополь», примерно с пяти вечера до пяти сорока пяти. И взяли там лежавший на диване сверток, который нас очень интересует. Кстати, оставлен он был уже упомянутым мною господином Марковым…
«Так вот какая фамилия у красавчика», — подумала Тамара, продолжая тупо молчать.
Тогда подполковник вытащил из папки несколько фотографий и веером разложил их на столе, сопроводив это действие коротким замечанием:
— Госпожа Никитенко, не отнимайте время ни у нас, ни у себя!
Это были те самые снимки, которые Зимин показывал генералу Шпаку. На них хорошо был виден небольшой белый сверток на пестрой обивке диванчика, и то, как Тамара берет его, и даже как она выходит из гостиницы, прижимая к груди не принадлежащую ей вещь. В такой ситуации отказываться было бы глупо.
— Ах, вот вы о чем! — фальшиво рассмеялась она. — Да, я взяла этот сверток.
— Зачем?
— Просто заметила, что сидевший в баре мужчина забыл его, и решила вернуть.
— Почему же вы этого не сделали?
— Почему? — улыбнулась Тамара и, не найдясь, устало сникла. — Я увидела, что мужчину задержали и…
— И?
— Испугалась. Элементарно струсила. И постаралась побыстрее уйти.
— Куда же вы дели сверток? — методично продолжал допрос Зимин.
— Выбросила…
— Выбросили?
— Да, в урну… Рядом с гостиницей…
— А вы знаете, что было в свертке? — поинтересовался другой, невнятно представившийся.
— Конечно нет!
— Вам трудно поверить.
— Почему?
— Потому что вы стараетесь любыми путями дистанцироваться от этой вещи.
— Мне на нее наплевать!
— Не-е-ет! Вы боитесь ее, значит, все-таки заглядывали внутрь, иначе ваша реакция была бы совсем другой. Однако это очень близорукая тактика, которая может иметь для вас самые серьезные последствия.
— Только не надо запугивать меня! — отмахнулась Тамара. — Я не сделала ничего противозаконного!
— Мы и не запугиваем. Но вам будет полезно узнать, что сейчас наши сотрудники ведут расследование дела, связанного с шантажом представителей власти. И в том свертке находилось что-то, что использовали преступники в своих грязных целях. Получается, унеся из бара сверток и якобы выбросив его, вы скрыли важнейшую улику и фактически стали пособницей шантажистов. А значит, мы вполне можем привлечь вас к ответственности.
