Робин Мур - Человек семьи
Случалось, по вечерам отец Раймундо прогуливался вдоль соседних улиц, присаживаясь поболтать с друзьями за чашечкой кофе или рюмкой вина. Когда священник замечал Пата, он только кивал ему, делая вид, что знаком с ним так же, как с другими подростками, большинство которых он тоже знал.
Накануне начала нового школьного года несколько мальчиков постарше решили организовать собственный клуб – Общество американских католиков (OAK) на Малбери-стрит.
– Почему мы должны слоняться все время где попало? Если у нас будет собственное помещение, мы сможем играть в карты, в очко, и во всякие прочие игры и даже приводить туда шлюх, если захочется.
Эта идея пришла в голову Полю Ганчи. Он участвовал в различных сферах общественной деятельности, всегда организовывал танцевальные вечера в церкви или продавал лотерейные билеты. Как и большинство остальных подростков, Ганчи был на пару лет старше Пата. Но потому что Пат был высоким и физически развитым, а также мог победить любого в боксе, его приняли в общество старших как равного.
– Это прекрасная идея, Ганчи, – сказал Пат, – но сможем ли мы платить за аренду помещения, отопление и все прочее?
Ал Сантини уже имел готовый ответ. У него было хорошее чутье на деньги, и он знал, как добывать их, не нарушая закона. В данное время он был "пятидесятипроцентным" брокером, проводившим финансовые операции для более старших своих товарищей.
– С легкостью, – отозвался он. – Для начала все будем скидываться примерно по пятерке на брата в неделю. Если у кого-то не окажется денег, мы некоторое время не будем его исключать. Таким образом будем платить за помещение, правильно? Мы сможем арендовать одну из соседних прогорающих лавок за сотню в месяц, и это максимальная цена. Поначалу возьмем у родственников подержанные стулья и столы, кое-что купим на дешевых распродажах. Позже, когда у нас появятся какие-то деньги, сможем обставить свой клуб по-настоящему шикарно.
– А с чего ты взял, что у нас когда-нибудь появятся бабки, Ал? – спросил Пат.
Лично ему эта идея очень нравилась. Жизнь в доме пастора сильно ограничивала его свободу, а, кроме того, на Томпсон-стрит проживала некая дамочка, которая не имела бы ничего против того, чтобы иногда переспать с ним, если бы они могли оставаться наедине. Трудно было найти комнату, где можно удовлетворить такое желание. Большинство его друзей по соседству вынуждены были жить в одной комнате с братьями или сестрами, а квартиры были слишком малы, чтобы обеспечить хотя бы минимальное уединение. Он вспомнил, как всего неделю назад испортил пару брюк, вымазавшись дегтем на крыше дома Ганчи, пытаясь только пощупать цыпочку. "Слушай, Пат, – сказала тогда она, – я не собираюсь ничего делать на этой крыше!"
После вопроса Пата Ал, прежде чем объяснять свои планы финансирования их клуба, помолчал, чтобы привлечь внимание всех присутствующих.
– Во-первых, мы будем забирать часть выигрыша от игры в карты и другие азартные игры, правильно?
Не ожидая ответа, он стал перечислять дальше источники финансирования, о которых, как показалось Пату, Ал думал очень давно. Пат вспомнил, что Ганчи, выдвинувший идею клуба, был ближайшим другом Сантини.
– Итак, это только для поддержания хозяйства в порядке. Далее, будем подавать пиво, содовую и спиртное с наценкой. Можно установить шкафчики с замками. Если парень пожелает, может хранить в нем начатую бутылку. Затем, позже, мы будем устраивать танцы с платным входом для жителей по соседству. Вот тогда-то у нас и появятся бабки!
На парней его речь произвела сильное впечатление.
– Это, действительно, неглупая идея! – сказал Поли Федеричи. – Возможно, нам удастся скопить столько денег, что мы сможем включиться в какие-нибудь грандиозные проекты обустройства наших районов, например разбить игровую площадку для малышей на пустыре...
Сантини с возмущением сплюнул на тротуар.
– Ты – наивный идиот. Мы собираемся на себя тратить эти бабки. Пусть отец Рэй сам заботится об этих маленьких подонках. Так, Пат?
– Конечно, – подтвердил тот, хотя и почувствовал себя смущенным оттого, что именно его выделили в качестве арбитра в отношениях с церковью.
– Итак, когда мы намереваемся начинать? – волнуясь, спросил Поли.
Сантини отряхнул пепел со своей сигары Нобили – "Итальянской вонючки" – и улыбнулся.
– Случилось так, что мой дядя Карло купил пустую лавку за углом на Гранд-стрит. Он говорит, что сдавал бы ее нам за сотню в месяц.
– Ах ты, хитрый сукин сын! – восхитился Пат. – Ты уже давно все уладил!
– Ну и что в этом плохого? – резонно удивился такой реакции Сантини. – Ведь это хорошая идея, разве нет? Мы можем извлечь из нее всю возможную прибыль.
– Но как ты сам смотришь на это? – допытывался Пат.
– Ты что, думаешь, что я собираюсь облапошивать своих друзей? Ты что, принимаешь меня за клоуна? Незнакомых людей можно и надувать немного. Я могу отщипнуть кусочек от незнакомца, но уж никак не от члена нашей команды!
– Хорошо, – согласился Пат, – думаю, что эта идея потрясающая. Но, если только обнаружу, что ты запускаешь лапы в клубные деньги, предупреждаю, что спущу в сточный люк, да головой вперед! Правильно говорю, мальчики?
Послышался одобряющий гул.
– Иисус Христос, парни. Вы же знаете, что я сам умею делать деньги. Сам играю на рулетке и на скачках и прочее. Зачем я стану обманывать своих же друзей?
– Потому что я никогда не видел, Алли, чтобы ты не выиграл что-нибудь сверх обычного на первом же номере!
Сантини нервно стал теребить свой галстук с ручной росписью.
– Ты что, пытаешься затеять ссору со мной, Конте?
– А что, если и так? – агрессивно ответил Пат.
У него появилось чувство, что настал момент установить свое главенство в клубе. Но Сантини, бывший на полголовы ниже Пата, с желтой от никотина кожей на лице и узкими сутулыми плечами под широким, болтающимся на нем габардиновым пиджаком с накладными плечами, очевидно, был не в настроении тягаться с мальчишкой, младшем его по возрасту.
– Слушай, я просто не хочу пачкать костюм.
Сантини помолчал, ожидая, не зайдет ли распря дальше. Остальные, стоя вокруг них, слушали не без интереса. Не услышав ответа, Сантини снова повернулся к Пату:
– Успокойся. Мы собираемся сделать из этого клуба неплохое местечко для всех, верно?
– Да, конечно, – сказал Пат.
– Когда-нибудь, – сказал Поль Ганчи, – мы вспомним, что основали Общество американских католиков, OAK, прямо здесь, перед кофейней Амальфи на Малбери.
Глава 8
Пат закончил приходскую школу при церкви Святого Сердца Богоматери на следующее лето, получив наивысшие оценки по социальным наукам и, по меньшей мере, терпимые – по математике и физике.
За день до выпускной церемонии отец Раймундо попросил его зайти в заполненный людьми кабинет.
– Ты хорошо потрудился, Пат. Семья гордится тобой. Ты ведь мне словно сын. Мой брат тоже доволен твоей работой на него в Бронксе. Имеются ли у тебя планы, чем ты будешь заниматься дальше?
Пат пожал плечами.
– Может, устроюсь на работу в фирму Мэсси. Может, пойду на гражданскую службу. Пока не знаю точно.
– Ты никогда не подумывал о колледже?
– Вы что, шутите? У меня нет на это денег. Мои родители умерли, и вы знаете об этом. Я не смог бы даже школу закончить, если бы не ваша помощь...
– Так ты хочешь поступить в колледж?
Отец Раймундо обнял его за плечи и заглянул в лицо. Пат состроил гримасу:
– Не знаю, хочу ли я. Никогда не задумывался об этом. Никто из знакомых парней, за исключением Поли Федеричи, туда не собираются...
– А ты подумай об этом, сынок. А пока мне хотелось бы, чтобы ты съездил со мной в Нью-Джерси на прием. Это будет прекрасный вечер. Ты встретишься с кем-нибудь из семьи...
Прием должен происходить в Клиффсайд-парке, как раз напротив моста Джорджа Вашингтона, в ресторане Дюка. Его устраивали в честь Вилли Моретти, которого иногда называли Вилли Муром. Он только что выписался из больницы.
Пата и отца Раймундо подхватил "кадиллак" Сэма Мэсси. За рулем сидел коротко стриженный молодой парень с хриплым голосом, которого Пат встречал в механическом цехе в фирме Мэсси в Бронксе.
– Пат, познакомься с Томми Сарацино, – сказал священник. – Возможно, ты встречал его у Сэма. Он – один из наших близких друзей.
Пат кивнул, подтверждая, что они встречались, и сел на заднем сиденье рядом с отцом Раймундо. Машина катилась по Канал-стрит в направлении автострады на Вест-сайд, а затем устремилась на север вдоль реки. Отец Раймундо сидел, крепко ухватившись за ручную петлю, будто опасаясь, что его на повороте выбросит из машины, и с искренним интересом наблюдая за пейзажами, проносящимися вдоль реки. Никто не разговаривал, пока они не доехали до места напротив Сто двадцать пятой улицы, где производился ремонт автострады. Отец Раймундо нагнулся и постучал по колену Пата, жестом обращая его внимание на цементные смесители и мощное строительное оборудование, мимо которых они проезжали:
